Хочу рассказать о сестре Раисы – Нинели Фёдоровне.
Она, как и старшая сестра, женщина видная. Даже, можно сказать, видная издалека. При высоком росте Нинель весит около ста сорока килограммов и занимает столько места, сколько два, а то и три среднестатистических человека. При этом Нинель Фёдоровна очень подвижна, ловка и суетлива, мало того, ведёт весьма активный образ жизни – она очень энергичная.
Работает Нинель в престижном бизнес-центре заведующей рестораном и выполняет одна несколько разных функций – она и бухгалтерию ведёт, и за администратора управляется, и является дипломированным шеф-поваром. Ресторанчик приносит хозяевам треста круглый доход, и Нинель Фёдоровну ценят, уважают и в зарплате не обижают. Она работает с огоньком и держит весь персонал в ежовых рукавицах.

Ни одна проверка СЭС не смогла найти ни малейших нарушений у Нинель на кухне и в зале. Проверяющие так удивились этому обстоятельству, что простодушно поведали о таком чуде главе треста. С тех пор слава Нинель Фёдоровны, как идеального работника, поднялась на недосягаемую высоту и сделала бессмысленными происки молодых коллег, желавших было подсидеть пенсионерку и занять её, весьма доходное, место.
Нинель жестка в своих требованиях, но справедлива. При форс-мажорных обстоятельствах носа не дерёт, смело повязывает передник, нахлобучивает колпак и стоит в кухонном чаду наравне с поварами - никакой работы не гнушается. Поэтому, текучки кадров в ресторане не наблюдается, и коллектив Нинель вечно ставят в пример другим работникам треста, да и премии у них всегда выше, чем у собратьев-конкурентов.
Такая она, наша тётя Нинель.

Личная жизнь у Нинель не сложилась. В юности она была влюблена в парня, а он женился на другой девушке, хотя писал Нинель письма из армии и вообще, «давал надежды».
Потом, очень долго, Нинель была одинока и всю себя отдавала производству. Там, на этом самом «производстве», она и познакомилась с Павликом.

Павлик был приезжий, откуда-то с южных окраин – то ли из Севастополя, то ли из Симферополя, тётя позабыла, короче, моряк. Моряк этот пошёл служить в милицию и ему дали комнату в коммунальной квартире – такие раньше были правила. Они с Нинель поженились и стали жить в этой комнате. А потом дядя Павлик получил тяжёлое ранение в голову при задержании опасного преступника и стал инвалидом. Это было очень печально, но один плюс всё же случился – Павлику, как приравненному к героям войны, отдали освободившуюся соседскую комнату и семья стала жить в отдельной квартире на Петроградке.
В то время Нинель как раз родила своему герою сына. Имя мальчику выбирала сама Нинель Фёдоровна, она хотела своему ребёнку необычной судьбы, поэтому и имя выбрала непростое – Илларион. Откуда она его выкопала, никто не знает, но в семье мальчика все звали Ларкой или Лариком. Довольно быстро Ларик лишился отца, но Нинель положила всю себя на алтарь материнской любви и Ларик ни в чём не знал отказа.

Но избаловать Ларика, превратив его своими трепетными заботами в капризное чудовище, Нинель не удалось.
Ларик нежно любил мать, говорил о ней с гордостью и даже придыханием в голосе, читал запоем приключенческую литературу и грезил средними веками – когда мир был открыт людям только наполовину и, уплывая на паруснике в безбрежный океан, можно было найти затерянный остров с гостеприимными туземцами. Одним словом, наш Ларик был неисправимым романтиком.
- Знаешь, Кать, я не верю, что уже открыты все неизвестные острова и на карте больше нет белых пятен. Вот взять нашу Сибирь, Алтай – там, наверняка, ещё есть нехоженые людьми места, может даже какие-то полудикие племена, сокровища. Я читал, что прежде по берегам некоторых рек прямо золотые самородки лежали в береговом песке…
- Да, ладно, - лениво отзываюсь я, не отрывая взгляда от телевизора, - А спутниковая съёмка? Уже всё давным-давно снято из космоса, увеличено и рассмотрено до последней точечки.
- Нет, - пылко восклицает Ларик, - Может это невиданные малочисленные цивилизации долгожителей, и они научились ставить блоки на всякие космические технологии. Вот я читал…

Далее следовал вольный пересказ какой-нибудь очередной техногенно-примитивной фантастики, где уживались звериные шкуры на полуголых соблазнительных телах и новейшие нанотехнологии с прочими фишками современного мира.
Наверное, читая эти строки. вы представили себе мальчишку-фантазёра лет двенадцати от роду? Увы. Нашему Ларику в январе исполнилось тридцать.

На свой возраст Ларик не выглядит. Он небольшого, по меркам нашей семьи, роста – где-то до метра семидесяти пяти, худощавый и узкоплечий. На лбу уже зияют залысины – удел кудрявых подростков. Я заметила, что все «кудряши» рано лысеют – вот бы знать, почему? Может, поэтому мне не нравятся мальчишки с волнистыми волосами? Ну, это я так, к слову.
В общем, Илларион Павлович по виду типичный «ботан». Его стиль не меняется в течение всех лет, что я себя помню – чёрные брюки с напаренной мамой стрелкой, трикотажные свитеры без горла и неизбывная любовь к спортивным жилетам с бесконечным количеством кармашков. Когда одна вещь изнашивается, Ларик с мамой долго и терпеливо ищут в магазинах ещё одну такую же, точь в точь! Поэтому мне Ларик кажется законсервированным, вечным и неизменным.

Нинель Фёдоровна очень обеспокоена отсутствием у сына личной жизни. Пока Ларику не исполнилось двадцать восемь, она боялась, что «неопытный юноша» будет обработан какой-нибудь ушлой девкой и попадёт в её сети. Поэтому она тщательно обыскивала все вещи сына на предмет компромата и за ужином пугала его рассказами о подлых бабах, способных превратить жизнь хорошего мальчика в ад кромешный.

То ли под влиянием материнских страшилок, то ли по природе своей, но Ларик чурался женского общества и даже стеснялся сидеть рядом с многочисленными невестками и двоюродными сёстрами во время семейных посиделок. Если наши дамы начинали приставать к нему с разговорами и вопросами, он так терялся, весь скукоживался от смущения и всегда убегал от них, повторяя одну и ту же, дежурную фразу:
- Извините, но меня, кажется, мама зовёт!

Он удирал под хохот жестокосердных родственников, которые нарочно подсылали к нему девиц побойчее, чтобы услышать эту сакраментальную фразу.
Нинель Фёдоровна очень сердилась на родню и требовала прекратить «безобразную акцию». Все извинялись, шли на кухню и уговаривали Ларика не обижаться – Ларик куксился, а потом всех прощал. Эти сцены повторялись, как минимум, два раза в год, но не теряли своей актуальности.

Так вот. Когда возраст Ларика перевалил на четвёртый десяток, Нинель Фёдоровна решила, что мальчика пора женить. И с той же энергией с которой она ограждала сына от нежелательных знакомств, она начала искать ему подходящую невесту.
Вначале сквозь мелкое сито материнской предвзятости были просеяны дальние, не кровные, родственницы. Достойных не нашлось.
Потом Нинель Фёдоровна прочесала, как гребнем, всех дочек знакомых. Нет, нет и нет!
Было дано задание тёткам, сёстрам и невесткам – поискать приличные кандидатуры среди своих приятельниц.
Илларион, вначале напуганный материнским ражем, жался в сторону, но наконец и он увлёкся этой ярмаркой невест.
- Кать, вот садись, я тебе всех покажу, - подзывал он меня к компьютеру, - Я их всех в «Контакте» держу, в альбомах с фотографиями.
Надо сказать, что у самого Ларика была очень удачная чёрно-белая фотография на аватарке – кто не видел его в жизни, вполне мог поверить, что наш Илларион – парень хоть куда!

И вот я, пленница тёткиных амбиций, сижу у них в гостях и просматриваю тридцать фотографий потенциальных невест.
- Ничего себе! И все эти девушки хотят выйти за тебя замуж? Ларка, да ты у нас прямо Казанова! – удивляюсь я.
- Ну, если честно, то я ещё ни с одной не встречался. Не то чтобы они прямо согласны, но, я так думаю, не против… - смущённо тянет Ларик.

И вот из тридцати потенциальных невест были тщательно отобраны десять, и Ларик стал ходить на свидания.
После первых же двух свиданий Ларик категорически отказался идти на остальные. Что уж там стряслось – этого Ларик не рассказал даже мне, но факт остаётся фактом – какая-то из невест, а может и обе, нанесли ощутимый удар по Ларкиному эго.
Дальше случилось страшное – Ларик купил бутылку водки и выпил её один у себя в комнате!
Бедный, бедный Ларик.

А Нинель Фёдоровна? Как она переживала, как плакала! Тут бы ей и понять, что не стоит дразнить судьбу, надо оставить жизнь и Ларика в покое – ведь у них всё хорошо. Но она восприняла неудачу Ларика на любовном фронте как личный вызов и решила, во что бы то ни стало, помочь своему мальчику стать мужем и отцом!
Как говорится, «стучите и вам откроют»!
Вскорости до Нинель дошли грустные рассказы о прекрасной псковитянке, приехавшей ухаживать за умирающим дядюшкой. Такая, мол, милая девушка, такая трудолюбивая и добрая, а уж симпатичная… И так ей трудно приходится, бедняжке.
Бедняжку немедленно пригласили в гости. Звали её, кстати, Ларисой. Вот ведь совпадение – Ларик и Лариса. Разве не прелесть?
Прекрасная псковитянка оказалась крепкой тридцатишестилетней бабёнкой, с громадным бюстом и тёмными усиками над верхней губой. Мигом сориентировавшись в ситуации, она в тот же вечер осталась на ночлег. Причём легла в комнате у Нинель, а утром встала уже у Ларика.

- Мама, - морковно краснея, сказал счастливый Ларик, - Я сегодня перевезу к нам Ларочкины вещи, ты не против?
Нинель Фёдоровна в душе была, отчего-то, категорически против, но глядя в сияющие глаза сына, не смогла сказать «нет».
И Ларочка переехала.
Вначале Нинель уговаривала себя, что раз её сыну хорошо, то она должна смириться и потерпеть – ведь на свете полно семей. где свекровь недовольна невесткой, это же классика.
Но…

Через месяц Нинель загремела в больницу с диагнозом «прободная язва». Это было очень странно, потому что здоровье у тётушки было превосходное, к ней даже простуды не цеплялись. Диагноз, кстати, не подтвердился и Нинель, через две недели, вернулась домой. Врачи сказали «не волноваться».
Нинель Фёдоровна не могла не волноваться – невестка каждый день покупала к ужину бутылку водки. А что не допивали в ужин, то Ларик с удовольствием употреблял прямо за завтраком.
Её Илларион, который отродясь не пил! Да что ж такое!

Нинель пыталась поговорить с сыном, но каждый раз в кухню вплывала молодая и, придавив плечи Ларика мощным бюстом, разговор прерывала и уводила Ларика в комнату.
Ларик стал матери будто чужой. Не поговорит, не посидит рядом, не спросит о здоровье. Деньги, естественно, все у Ларисы. Они и полки в холодильнике разделили – две верхних для себя, а нижнюю для Нинель. Ларик мамину еду даже не пробует – котлеты постояли-постояли, да и выбросить пришлось. А ведь это были его любимые котлеты!
Опять попала Нинель в больницу – в этот раз забарахлил желчный пузырь. Пришлось операцию даже делать. Месяц тосковала в больнице тётушка. Хорошо - родни полно, целый день взад-вперёд ходят посетители, скучать не дают.

Вернулась домой, а сын с невестушкой приготовили «сюрприз» - сделали ремонт. Ужасный ремонт! Обои отвратительные выбрали, потолок цветной, все фиалки Нинель выбросили и даже люстру, старинную бабушкину, на помойку снесли!
Да ещё и спрашивают:
- Ну, мама, ты рада?
Не выдержала Нинель и всё сказала невестке в лицо, что она о ней думает!
Невестка зарыдала, стала вещи собирать, сын в крик!
Ну, тут уж Нинель в позу встала и говорит:
- Выбирай Илларион - либо она, либо я! Если выберешь её, так валите оба из моей квартиры!
Не сомневается Нинель, что Ларик выберет её, гордо смотрит на хлюпающую носом притвору-невестку.
А Ларик сжал кулачонки, приподнялся на носочки, да как заорёт матери в ответ:
- Заткнись уже! Ты забыла, что квартира на меня переписана? Вот продам её и будешь под мостом жить. Надоела ты нам, сил нет! Хоть бы сдохла скорее!
Смотрит Нинель Фёдоровна на своего мальчика, на свою родную кровиночку и не верит услышанному. И в глазах так почернело что-то…
Последнее, что ухватил туманящийся взгляд, это ехидная улыбка Лариски.
Случился у Нинель Фёдоровны инсульт. Сразу скорую вызвали, санитарам заплатили хорошие деньги, чтобы снесли Нинель на носилках вниз – в лифт тётю в лежачем виде было не втолкнуть. По ступенькам вчетвером тащили – полная, большая, да ещё обмякла вся.

Так Нинель и не пришла в себя.
Ларик и Лариса ухаживали за нею, каждый день приезжали, на лекарства не скупились – но Нинель протянула в реанимации всего неделю, и организм отказал. Врачи сказали – ожирение, сердце не справлялось, да и мозг почти умер, чего уж там.
Такая печальная история.
А Ларик и Лариса поженились, как сорок дней справили, и живут себе. Мы с ними не видимся, но, говорят, Ларик сильно пьёт.
Надо же, кто бы мог подумать.