Мне кажется, о питерских коммуналках наслышаны все! С ними борются, усердно расселяют жильцов, а коммунальные квартиры вновь появляются – словно из ниоткуда. Центр города подчистили, ан – на окраинах вновь по три съёмщика в трёхкомнатной квартире, по два – в двухкомнатной! Неистребимая вещь – ленинградская коммуналка!

Ответственный квартиросъемщик.

Алла и Лёша – молодая семья. Не смогла Аллочка ужиться со свекровью. Попортили они, попортили друг другу нервы в течение двух лет, да и решили – надо разъезжаться! Долго искали «варианты» обмена, но их трёшка-распашонка особым спросом ни у кого не пользовалась. Полтора года подбирали подходящую жилплощадь, полтора года кричали, скандалили, упаковывали и распаковывали вещи и, наконец, решились! Старшие Семёновы уехали на окраину города в задрипанную однушку, а младшим Семёновым досталась комната на Васильевском острове.
- Ой, да и пусть коммуналка! – пылко восклицала Аллочка, - Уж хуже чем с этой извергиней, нигде не будет! Она весь мозг мне проела, как дырокол – «так нельзя», « так не делают», «так не режут»! Целый день «так-так-так» – как часы с кукушкой! Будто я сама не знаю, как надо!

Семёновы по обмену получили пятнадцатиметровую комнату в трёхкомнатной квартире. Оставшиеся две комнаты занимали немолодые женщины – мама и дочь.
- Это хорошо, что квартира на два ордера, - мечтала вслух Алла, - Бабки уже старые, вот продадим всю квартиру и купим им однушку и себе однушку! Они, небось, рады будут до смерти, на старости лет в отдельной квартире пожить!
Молодые сделали в комнате косметический ремонт на скорую руку – ведь всё равно квартиру продавать, чего же зря силы тратить! Кое-как втиснули мебель, что прежде стояла в двух комнатах и отправились разбирать имущество на кухне.
Кухня была вполне приличной величины – одиннадцать квадратных метров. Старая-престарая эмалированная раковина торчит из стены, газовая плитка на ножках – раритет! А куда же мебель ставить? Холодильник? Все три стены заняты всякими разномастными табуретами, стульчиками, тумбочками и комодиками. А четвёртая стена с окном.
- Ну, и куда мне всё двигать? – раздражённо спросил Лёша.

- А что ты так со мной разговариваешь? Думаешь, я меньше твоего устала? – зло парировала Аллочка, - Иди, постучись к этим грымзам и скажи, чтобы они своё барахло убирали, а то я сама сейчас всё скину куда попало!
Лёша ушёл и забубнил что-то в коридоре у соседской двери, а Аллочка стала прикидывать, какую стену ей освобождать.
- Добрый вечер, меня зовут Тамара Ивановна, - раздался за спиной у Аллы низкий бархатистый голос.
- А мы ваши новые соседи. Я – Алла, а мужа Лёша зовут, - пытаясь изобразить дружелюбие, затрещала Аллочка, во все глаза разглядывая соседкин шикарный атласный халат.

- Алексей сказал, что вы привезли слишком много мебели, и она не помещается в кухонное пространство. Это очень печально, но это ваши проблемы. Поставьте всё, что не помещается к себе в комнату или снесите на помойку – нам всё равно. Только предупреждаю как ответственный квартиросъёмщик: к нашим вещам вы не имеете права прикоснуться даже пальцем – это частная собственность! – и Тамара Ивановна величественно выплыла из кухни.
- Но у нас вообще ничего не помещается! – крикнула ей вслед Аллочка.
- Значит, ничего не ставьте на кухню, - бросила от порога Тамара Ивановна и захлопнула дверь.

Лёша пыхтел, Аллочка плакала и злилась, но было уже поздно, они устали. Плюнули на всё, бросили мебель в коридоре и ушли спать.
Наутро Алла побежала в жилконтору выяснять свои права.
- Ну, а я чем могу помочь? Вы действительно не имеете права трогать чужие вещи. Надо добиться, чтобы ваши соседи сами захотели освободить для вас место у стены, - усталым голосом объясняла худенькая женщина в бордовом берете – мастер.
- Да как добиться? Они и слушать ничего не желают!
- Обыкновенно! Кухня – место общего пользования, нет места у стены, поставьте стол и холодильник прямо посредине кухни. Они побегают неделю по кругу и сами захотят, чтобы вы всё к стене сдвинули, - вяло взмахнула рукой мастер.
Алла и Лёша так и сделали. Оставили стол и холодильник в серединке кухни, а тумбочку с посудой прямо поперёк коридора пристроили. Весь вечер Алла не могла дождаться, когда соседи ругаться начнут – такую речь заготовила, самой понравилось! Но соседки затаились – ни гугу!

На следующий день Алла и сама замучилась бегать из кухни в коридор за каждой крышкой и ложкой, протискиваться к раковине мимо холодильника, а к плите подходить, цепляясь за острые углы стола. А соседки молчат. Их и на кухне-то не видно! Неужели смирились? Неужели так и будет всё стоять? Алла даже поплакала от огорчения.
Утро.

Алла проводила Лёшу на работу, чаю попила – благо чайник прямо в комнате стоит, не надо ползать по кухонному лабиринту, синяки на ногах набивать! Вдруг звонок. Алла лежит. Ещё звонок. В коридоре шарканье ног, разговор. Стук в дверь:
- Гражданка Семёнова, откройте, это из милиции.
Удивлённая и обеспокоенная Аллочка открывает дверь. Прямо у порога стоит участковый и какая-то дама в медицинском халате под распахнутым пальто. Позади маячит Тамара Ивановна с полотенцем вокруг головы. Врач и милиционер бесцеремонно оглядывают комнату и полураздетую Аллу – она ещё в ночнушке, ранний визит так изумил её, что она позабыла и халатик накинуть.
- Так, ну что, будем составлять акт? – спрашивает милиционер у врачицы.
- Да, пожалуй, - кивает головой дама в белом.
- А что, собственно, случилось? – к Аллочке вернулся дар речи.

Участковый, будто только и ждал этого вопроса, тут же начинает:
- Поступил сигнал от гражданки Кунцевицкой Т. И., ответственного квартиросъёмщика, проживающего по адресу 27 линия, дом 8, квартира 19 о том, что новые жильцы издеваются над нею и её дочерью, инвалидом второй группы.
- Как Вам не стыдно, такое неуважение к ветерану труда, пожилому человеку! Неужели надеетесь, что своим изуверским отношением доведёте человека до инфаркта и завладеете освобождающейся жилпощадью?! Это же надо придумать – забаррикадировали вход на кухню, чтобы люди не могли приготовить себе еду! Нет, мы этого так не оставим, не надейтесь! – добавила врач.

У Аллочки от возмущения даже дар речи потерялся, а все заготовленные заранее слова рассыпались как кубики:
- Да они сами… Это неправда… Это они всё придумали!
- Придумали? А кто перегородил вход и выход из кухни? Чья там мебель стоит? – грозно спрашивает милиционер.
- Люди даже воды не могут набрать, у Евгении Игоревны диабет, инсулин вы закрыли на кухне – она может умереть в любую минуту и тогда вас только под суд! – гремит врач.
- Но мы не знали, мы не поэтому… - Аллочка испугана не на шутку!

Акт составлен. Объяснения с Аллочки взяты в письменном виде, она ставит свою подпись под «документом с первичной проверкой» - так выразился участковый и бежит на кухню двигать мебель, чтобы освободить проходы к раковине и плите.
С трудом перетащив в сторону холодильник, взмокшая Аллочка падает на стул – отдышаться.
- Не Вы, милочка, первая, не Вы и последняя, кто желает завести в этой квартире свои порядки. Соседи приходят и уходят, а я как вселилась сюда в пятьдесят восьмом году, так и живу. Так что в следующий раз не забывайте, кто здесь ответственный квартиросъёмщик, Вам же лучше. И, кстати, Вы уселись на мой табурет. Встаньте немедленно! - Тамара Ивановна легко скользит между сдвинутой мебелью, выбирает румяное яблоко из тумбочки и выходит.