Если говорить словами известной песни Виктора Цоя, я никогда не относился как к тем, «кто в 15 лет убежал из дома», так и к тем, «кто учился в спецшколе», но, с опредёлённого возраста относился к тем, «у кого есть хороший жизненный план». Тем не менее, самыми близкими моими друзьями становились именно те, кто являл собой абсолютную противоположность мне. Видимо, верно, утверждение, что противоположности притягивают. Почти всегда это были отчаянные гуляки, любители выпить и подкурить и заняться беспорядочным сексом. У них всегда был багаж увлекательных приключений и естественно ни гроша в кармане. Точнее деньги были только сегодня, но никогда завтра. Я всегда осуждал такой образ жизни, учил их уму разуму и выручал их в трудных ситуациях. Они же уважая меня, всё равно всегда делали по-своему. И, тем не менее, это была настоящая дружба, искренняя и чистая.

После того, как все мои ровесники либо уехали, либо переженились, погрязнув в рутинном быту, в моей жизни образовался вакуум, который он с лихвой заполнил.
Чего только с ним не было за все эти годы. Он лечился от венерических заболеваний, ему неоднократно били морду, задерживали менты. И всему виной была его слабость к бухлу. Слабость это была первопричиной всех историй, в которые он попадал. Однако, несмотря на свою бесшабашность, он не был бездельником, всегда искал работу и находил её. Но, при нынешних условиях Узбекистана, не быть бездельником недостаточно. Работы нет, поэтому многие едут искать счастья заграницу.

В прошлом году он получил приглашение поработать тренером по теннису в пятизвёздочном отеле в Анталии. Но, за пару дней до получения приглашения, напился то ли с радости, то ли просто так, и попал под машину. Парадокс заключался в том, что с одной стороны, он остался жив, потому, что был пьян. Пьяному, как известно море по колено. С другой стороны, попал под машину, потому, что был пьян.
Нога была сломана, и об Анталии пришлось навсегда забыть.
Тем не менее, оклемавшись через пару месяцев, он нашёл работу в Эмиратах. За неделю до отъезда мы встретились в ирландском пабе «У Патрика», чтобы «обмыть это дело».
- Ты не бухай, только, Эмиль. Не забывай о том, что случилось. Пойми, судьба никогда не бьёт человека сразу. Сначала следует предупреждение. И только тогда идёт удар, от которого хуй оправишься. У тебя предупреждений уже было столько, что судьба может и не выдержать. Возможно, Эмираты – это последний шанс. Если ты опять не будешь слушать никаких сигналов, может так случится, что ничего тебе не поможет.
- Да, не, Вадя. Я всё понимаю. У меня, кстати, в контракте написано. Если меня застанут там бухим, сразу выпиздят. Контракт будет аннулирован. Так и написано.
- Ты, смотри, чтобы блядь прямо в самолёте не аннулировали. На подлёте к Шардже. Да, и страна сам знаешь, какая. Ты же мусульманин. Поймают, не посмотрят, что иностранец. Вхуячат 20 палок по пяткам и выпиздят на хуй. Так, что пей здесь пока. Но не нажирайся. Ты знаешь, я этого не люблю.
Мы приняли по 50 грамм и по очереди затянулись кальяном.

Скучно здесь что-то. Обычно после кальяна меня тянет в стриптиз. Но, судя по всему, у Эмиля денег, как всегда нет, а платить за двоих не очень хочется.
Может, в «Сафари» поедем? Там повеселее.
- Давай. Кстати, мой напарник, который со мной летит, может подойти. Ты не против?
- Да, нет, а кто такой?
- На собеседовании познакомились. Хороший парень.
- Ладно, пусть подъезжает.
Через 5 минут мы были на месте и ждали Улугбека. Ничего особенного в нём не было. Пацан, как пацан. Только, видно, что выпил уже где-то. А так, ничего особенного.
Но, Эмиль, увидев родственную душу, постепенно начал терять контроль. Индикатор его невменяемости, это когда он начинает использовать такие слова, как, "брат", "реально". И на лице появляется агрессивность. Эмиль - буйный тип.
- Ты, хорош бухать. Ты, как водку видишь, блядь, у тебя сразу все мои советы на хуй вылетают.
- Вадя, брат, ну, не могу я как ты. Понимаешь? Люблю, чтоб весело было. - Заплетающимся языком начал он вещать о своих представлениях о веселье.
- Ну, и дальше веселись, тогда. А мне пора. 12 часов уже.
- Да, действительно, поздно уже, - неожиданно поддержал меня Улугбек.
- Улугбек, брат, ты на Вадю не смотри. У него реально всё блядь, по графику. Всё, сука, по плану. Ты думаешь, он уходит, потому, что ему домой надо? Ни хуя. Вот, то, что мы здесь сейчас сидим и бухаем, именно здесь в этом ёбанном «Сафари», а не где-то ещё, он запланировал неделю назад. И то, что именно здесь, блядь, именно вот за этим столиком. План, блядь. Расписание. И хуй ты его с этого столкнёшь. А мы люди простые мы ещё посидим. Так, что, давай Вадю, проводим, а потом пойдём дальше бухать в другое место.
Я дошёл в сопровождении эскорта из двух алкоголиков, шедших в обнимку до перекрёстка.
- Ладно, дальше провожать не надо. Пока.
Эмиль, ещё раз, езжай домой от греха подальше.
- Всё ништяк, брат не волнуйся, всё ништяк.

Через полчаса я был дома и лёг спать.
В два часа ночи меня разбудил телефонный звонок. 22, дальше мой определитель мог не продолжать, это был его номер. Что там опять за хуйня? Последний раз он звонил мне ночью, когда его менты тормознули без ташкентской прописки, пришлось бабки занимать. Опять во что-то влип?
- Да, нервно сказал я в трубку.
- Вадюха, это я.
- Ну, а кто ещё может быть?
- Тут такая хуйня со мной произошла. Это просто, пиздец. Охуеть. Прикинь, брат, этот Улугбек, оказывается, ПИДАРАС ёбанный. Я сейчас сплю, открываю глаза, а он у меня хуй сосёт. Просто, сосёт хуй. Ты прикинь?
Я чуть не подавился от смеха. Но, поскольку, живу я не один, пришлось сдержаться.
- Эмиль, надеюсь, ты его выгнал?
- Конечно, ни хуя себе спрашиваешь.
- Тогда ложись спать. Завтра поговорим, - максимально сдержанно, насколько это возможно, ответил я.
На следующее утро он мне позвонил.
- Это я, - услышал я его виноватый голос.
- А, герой-любовник? - Тут я дал волю своему сарказму.  - Ну, как, понравилось вчера? Ты у нас теперь, пиздец, блядь, как Фредди Меркури. Тебе теперь только с трупами осталось да с животными. А так всё уже попробовал. На меня надеюсь, кидаться не будешь?
- Хорош прикалываться, я же не знал, что он пидар.
- Не знал? А за каким хуем ты его потащил к себе домой? Сестрёнка надеюсь не видела?
- Не, слава Богу.
Через неделю он вернулся из Андижана, куда он ездил прощаться с родителями перед отъездом, и мы встретились для заключительного банкета.
Его было не узнать. Другой человек. Никаких следов бухалова, гладко выбритый.
- Ну, что водку?
- Нет, - оторопело замахал он головой. Ну, её в пизду, завтра утром самолёт.
- Ну, ладно, пива, выпей бутылочку.
После некоторых сомнений Эмиль всё-таки согласился.
В Дубае он уже полгода. Всё нормально. Работает в поте лица и почти не пьёт. Самое главное в жизни, понять, что предупреждений больше не будет.