После шестого урока я пулей лечу домой – взять домашней еды для Костика, а то на больничных кашках отощает – обнимать будет нечего!
Шагаю по длинному коридору в замызганном белом халате, тащу контейнеры с продуктами и ощущаю себя очень взрослой – будто тороплюсь к мужу!
Тихонько открываю дверь. Костя сидит на широком подоконнике и смотрит в окно. На нем серые спортивные штаны и моя футболка с крысом и шиншиллой. Футболка вся выцвела – значит, носит не снимая!
- Ку-ку! – тихонько говорю я, и Костя срывается с места, как большущая птица.
- Как же я пропустил тебя, ведь смотрел в окно, ждал! – говорит он, обнимая меня.
- Все поцелуи потом! Вначале поешь, пока всё горячее! – командую я, застилая тумбочку салфеткой и выгружая посуду!
- Да, моя дорогая, как скажешь! – Костик тоже включился в игру и отлично изображает «мужа».
Костя с аппетитом жуёт, а я рассматриваю его. Голова забинтована, но волосы торчат, значит, его не обрили. Он вчера упоминал, что рассёк кожу о камень и ему наложили пять швов. Будет шрам? Это ничего, станет мой Костик ещё больше похож на викинга!
- Костя, а где у тебя ранка? На щеке? На виске? – любопытствую я.
- М-м-м, - Костя облизывает губы, я оторвала его от голубцов, - На виске, волосы немного пришлось сбривать. Да там ерунда, ничего такого! А что?

- Ну, говорят ведь, что шрамы украшают мужчину – вот я и хотела узнать, где именно, ты украшен!
- Ага! Значит, надо будет сказать Лыкову «спасибо», а то я так и остался бы некрасивым! – шутит Костик.
- Костя, - говорю я серьёзно, - Но ты ведь не станешь бить этого придурка, когда тебя выпишут?
- Да нет, я даже не злюсь на него особо. Откровенно говоря, мне жаль беднягу. Если он, глядя на тебя, испытывает, хотя бы половину того, что чувствую я – Славка самый несчастный человек на земле!
- Да как ты можешь сравнивать! У нас с тобой взаимное чувство, а Славке просто хочется отнять у приятеля новую игрушку, хотя у него самого есть Лена! – я сержусь.
- Лена, просто приносит себя в жертву – она согласна на всё, лишь бы Славка был рядом. Может он и оценит это, когда-нибудь, но пока просто пользуется тем, что под рукой. А чувства к тебе измучили его, неужели ты не замечаешь?
- Вот, представь себе, не замечаю! Я на него даже не смотрю! Я смотрю на тебя!
- Хорошо, если так. Но я-то вижу, он, как-никак, был моим другом! Знаешь, если бы у меня было две тебя, я бы одну подарил Славке – чтобы уже мы оба успокоились!
Я молчу, Мне ужасно не понравилось, что он готов раздавать меня, кому придётся – даже, если я в двух экземплярах! Пусть бы оставил себе обеих – если любит!
Тихонько вздохнув, начинаю собирать контейнеры. Одно радует – прекрасного аппетита Костик не растерял! Слопал, всё до крошки!
Садимся рядышком на кровать и начинаем делать уроки – так и я смогу побыть подольше и Костя не отстанет - ведь через месяц экзамены!

Нашу идиллию прерывает вечерний обход. В палату быстрым шагом входит молодой и весьма привлекательный доктор:
- Так, а кто это у нас развлекает больного Казанцева? Неужели виновница трагедии? Ого! Симпатичная какая!
- Добрый вечер, Иван Владимирович. Это Нина, моя … одноклассница, - Костик замялся было, но выкрутился.
- Одноклассница? – улыбается врач, - Ну-ну! Одноклассница Нина, Вы не подождёте три минутки в коридоре, пока я побеседую с Костей?
Я выскальзываю из палаты и медленно бреду по коридору, просто чтобы не стоять на месте.
- Привет! Ты в гости пришла? Хочешь, провожу. Какая палата тебе нужна? – рядом скачен на костылях чернявый мальчишка.
- Спасибо, я тут уже всё знаю, - приветливо улыбаюсь я, - А с тобой-то, что?
- А, фигня! На доске неудачно приземлился – перелом. Мелочь, даже без смещения – я везучий! Меня Никита зовут, а тебя?
- А её - Нина, и она очень торопится, - бесшумный Костик напугал своим зверским взглядом несчастного Никиту и тот, кивнув напоследок, быстро заскакал в другой конец коридора.
- Мне нельзя даже на минуту тебя отпустить? – Костя сердито пыхтит и, крепко схватив меня за руку, повыше локтя, тащит в палату.
Мне смешно! Ну, не может же он серьёзно ревновать меня к этому мальчишке на костылях?
Но Костя, втолкнув меня в палату, прижимает спиной к двери и начинает целовать. Он делает это как-то жестоко, без нежности.
- Костя, - шепчу я и отстраняюсь, - Я люблю тебя, слышишь? Те-бя, - произношу я по слогам и провожу ладонью по Костиному лицу, лаская пальцами виски, щёки, подбородок.

Вот теперь, Костя целует меня, так как надо! Ласково и волшебно.
До прихода Костиной мамы учим уроки, болтаем и, в целом, ведём себя прилично – всё же больница!
Назавтра договариваемся, что я приду после школы с ребятами, ограничений по посещениям у Кости нет. Если всё пойдёт, как надо, то Косте снимут швы и отпустят домой – где-то, через недельку!