Гриша приехал город. Он объезжал пробки по тротуарам, но люди не ругались на него, а кланялись, так как счастливо охуевали: Гриша ехал на мотоцикле «Минск». И это было правда – ведь современная жизнь – это нереальный пример массового задрачивания, закатывания в ничего не значащие величины. Все куда-то спешили, будто можно было съебаться от смерти, все хотели быть кем-то еще, только не самим собой, все стремились ощутить себя европейцами, и при этом продолжали срать словами и мыслями, и нихуя не менялось. Но вот мотоцикол «Минск» людей не на шутку поразил. Да и сам Гриша напоминал персонаж из фильма «Безумный Макс».
-Ебать, ебать, ебать, - говорили прохожие, - какой счастливый человек. Едет на таком мотоцикле и хуй кладет на мусоров.
И так все и было. На одной из развязок, где машин понабилось, как кильки в банке, стоял высокий, черноокий, мусорок. Место у него с одной стороны было рыбное, с другой – слишком людное. Хотя у него и был тариф: сколько сдать непосредственному начальству, а сколько – высокому. Ведь нужно ж было и себе оставить. По вечерам мусорок этот тайно ходил в один клупп, и все люди там все были блядь раскрашенные, фильдеперсовые. Но подробности мы опустим. Увидев Гришу, мусорок важно поднял палочку, показывая, куда ему остановиться на взъебку. Но Гриша хуй ложил: проскочил мимо. Потом – пробка. Он встал с мотоцикла, поднял его на бордюр, выехал на тротуар и был таков. Мусорок наш от такой наглости встал как вкопанный и проебал ряд нарушителей: мимо него проскочила «тойота» с просроченными транзитами, а следом на тюнингованной копейке ехал пьяный в доску чел.
Вот где шанс бы был.
И план бы паренек сделал, да и домой бы чего принес. Купил бы новые лосины, чтоб в клупп идти. Но как говорят на руси: ХуйВам.
Гриша же уверенно проехал через тротуар. «Минск» тарахтел, вызывая у прохожих бурную эйфорию. Мимо шли панки.
-См-а-А-ри, Сепа, См-аА-ри, как пердит!
-Ебануться! Вот это аппарат!
-Слышите, гайз, давайте пригласим чела на накурку. По ходу этто призрак Юрия Хоя, прикиньте, да.
-Клёво, гыгы.
Гриша проехал мимо, не обращая на панков никакого внимания. На очередном перекрестке он заехал во дворы и там хорошенько срезал путь. Когда он выезжал, из окна одного из офисов на него пялилась целая толпа.
-Какой мужик! – сказала девушка-менеджер.
-Нравится? – спросила другая.
-Да. Вот бы он меня отъебал!
-Ты чо, дурра?
-Сама ты, слышь, дурра, коза, ав-ццццца крашеная, драная, понаехали тут, дома в рязанях не сидиться, блятттттттть!
-Сука!
И завязалась драка. У первой девушки были длинные ногти, а у второй – острый карандаш.
Гриша миновал еще пару кварталов и остановился. Он припарковал свой «Минск», приковал его цепью к офисным перилам.
-Во чертило, - сказал охранник, поднимая жопу со стула.
Гриша посмотрел ему в глаза и двинулся дальше. Поднялся на лифте. Коридор был бледнобелым, будто лампочки светились прямо из ада. Он вошел в приемную и улыбнулся – здесь были директор и секретарь.
-Чего? – сморщился первый. – Что это за хуйня! Вера Павловна!
-Амиго? – спросил Гриша.
-Да. А что?
Он вынул из-за пояса пистолет с глушителем и выстрелил директору в лоб. Потом – в секретаршу. Потом – по контрольному выстрелу. Ноги секретарши дрожали, словно кустики на ветру.
Гриша спустился вниз и сел на свой «Минск».
-Смотрите, смотрите, - прокричала пенсионерка на остановке, - смотрите, это же пердомонокль!
Не обращая внимания на удивленные взгляды и крики, Гриша проследовал мимо. Впереди была очередная пробка – он снова выскочил на тротуар и двигался между людьми, точно слаломист. Впереди, в каменную трубу улицы, выскочило солнце – яркий похуистический глаз.
