По рунам рощ, по ранам рек
идет железный дровосек
за птицей, что стучится у тебя внутри.
И у него в глазах ни зги
и услыхав его шаги
до срока черные седеют пустыри.
И молча ждет конца концов
и солит землю, как яйцо,
но пожалеет вероятно в этот раз.
Бросай стареть, пошли смотреть
как чуя медленную смерть
собаки греются на люках теплотрасс.
В суме зимы увезены,
как дети краденые мы
рисуем слово «вечность» неумело льдом.
И в липком вареве пурги
бездомные снеговики
осолонев, равненье держат на Содом.
Открой глаза, лицо открой
и слушай гул над головой –
там словно ягода последняя горька,
ползет по жилам проводов
амбулаторная любовь
ко всем живущим от звонка и до звонка.