Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=2271#comms

Федор открыл глаза. Он лежал, уткнувшись глубоко в диван. Дуремар потягивал очередной косячек, смотря туповатый американский фильмец про то, как крутые пастухи, ковбои, гоняли лохов-индейцев.
"Охуенно интересно…» - внезапно посетила Федора мысль – "можно ли рассматривать слово ковбой – это синоним зоофилу? Ков Бой – дословно корова парень. Крутить то можно по-разному. Парень коровы, например! Каждый парень каждой коровы обязан выполнять свой долг не реже чем три-четыре раза в неделю!" - улыбка сама расплылась по лицу.
Голос, озвучивающий одного из главных героев, был очень знакомым. Этот голос в свое время озвучил более половины всех подпольный фильмов в Советском союзе. И еще… этим голосом с ним разговаривали на корабле.
- Что ты смотришь? – спросил ровным голосом Федор.
- Американскую маразму, а что?
- Переключи, а! Не могу эту тупость видеть!
Дуремар встал, подошел к телевизору, повернулся, отсчитал десять шагов. Пульт в его руках больше походил на кольт, он ловким движением вынул его из заднего кармана джинсов и принялся расстреливать телевизор. Канал переключился, на экране появились большие часы, стрелка стремительно двигалась к 12, начались новости. Первой новостью, сенсацией, стояла весть о задержание Саддама Хусейна. По телевизору забегали солдаты, затем толпа черных, рваных иракцев долго и упорно что-то орала. Наконец, картинку сменило красивое личико ведущей. Смотреть на нее было приятно, а вот слушать ту чушь, что она мелет Федору было трудно.
"Вавилонские Стаи Мировой Интервенции…" - постоянно повторялось в голове Федора.
В телевизоре показались кадры, обошедшие весь мир – поиск блок у Саддама, рабский просмотр зубов.
- Бедный Саддик! – вздохнул Дуремар.
В самом начале войны в Ираке, он, обычно холодный к политике, говорил всем, что Саддам и его сыновья – то звездные защитники, то рыцари джедаи.
- Это не Саддам! – вырвалось у Федора, - это простой американский бомж, которому сделали пластическую операцию, пообещав крышу над головой и еду до конца жизни.
Дуремар рассмеялся.
- Да я серьезно! Это спасают кампанию президента, повышают рейтинги! Вот увидишь, завтра же акции американских кампаний взлетят вверх!
Дуремар вытащил еще один косяк. Густой дым немного обжег горло, ворвался в легкие. Состояние было уже не раскладное. Федор почувствовал слабость, голова сама нашла подушку, упала на нее.
Федор видел главного фараона, он сидел в кабинете, на высоком стуле во главе длинного стола. По его краям сидели менее значительные фараоны. Они что-то жарко обсуждали. Дверь распахнулась, в кабинет вошла молодая, очень красивая девушка, секретарша. Она положила на стол какие-то бумаги и громко, на весь зал, сказала:
- Ви фаунд хим! - язык был английским, но с очень странным акцентом.
Главный фараон взял бумаги, просмотрел.
- Хис фром Рашша! Хис энд секонд Електед!
- Дед! Дед! Дед! – вскочили фараоны, стуча кулаками по столу.
Федор успел лишь моргнуть, как перенесся обратно в Москву, на одну из заснеженных рядовых улиц периферии. Ворота одного из домов резко открылись, оттуда вылетело сразу несколько черных Мерседесов, все с дипломатическими номерами серии – ВВВ.

Федор резко вскочил с дивана.
- Фак! Что это было?
- Что? – спросил Дуремар
- Я спал?
- Когда?
- Только что?
- Хех, только что, ты последнего парца съел!
Из-за окна послышались удары закрывающихся дверей. Крики. Федор подлетел к окну, взглянул вниз. По спине пронесся неприятный холодок.
- Беги! – крикнул он.
Дуремар не понял, что имеет в виду его старинный обкуренный друг.
- Беги! Скорее! Они уже едут
- Кто?
- Вавилоняне! Нас вычислили!
- Какие на хер вавилоняне? – переспросил Дуремар.
Федор указал на пятнадцать человек в черном, что стояли под окнами, разговаривая по рациям, глядя на дом.
- Твою мать, облава! – сказал Дуремар, его лицо вмиг посерьезнело.
- Да не облава это! Это вавилоняне, они пришли за мной! Государство здесь вообще не при чем! Блядь, мне надо бежать, чтобы не подставлять тебя, прости…

Федор схватил куртку, натянул ботинки и понесся вниз по лесенке, лифт был занят. Дуремар захлопнул дверь. Почему-то он четко представлял себе, как через несколько минут отряд "вавилонян" ворвется в его квартирку, как заломают ему руки, посадят в обезьянник. Как долго будут судить, пришивать левые дела… Как засадят на несколько десятков лет. Его мир будет разрушен раз и навсегда. Мир, который долгие и долгие годы он холил и лелеял, собирал по частям, кусочкам. В один миг, который наступит очень скоро, у него его отнимут. Мир перестанет существовать, перестанет существовать и сам Дуремар.

Федор спокойно вышел на улицу, думая, что его могут не заметить. Но расчеты были не верны, Федора тут же схватили, потащили в одну из машин. Черный мерс, открыл перед ним свои двери, Федор упал на заднее сиденье. На переднем сидели двое человек, их лица были скрыты черными масками.
- У кого ты был? – спросил голос со странным акцентом, Федору даже в какой-то момент показалось, что это говорит программа переводчик.
- Не у кого! Просто зашел в парадную.
- Будешь говорить правду?
- Нет! – признался Федор.
Резкий удар в основание шеи, в глазах потемнело. Федор потерял сознание.

Дуремар, тем временем уже не суетился. Набрав полную ванну воды, забравшись туда в одежде, он распивал напиток из пейота, наслаждаясь последним мигом его внутренней гармонии. Действия наркотика сказалось буквально через полчаса, но к тому времени Дуремар уже не ориентировался в нем. Его сознание улетело вдаль, туда, где его не беспокоили страхи реальности.
Погрузившись в состояние опьянения, Дуремар увидел странный сон:
Он один в открытом океане, плывет вперед, назад, прямо… ориентиров нет, просто плывет. В небе чайки, в воде рыбы. И тех и других Дуремар опасается, находясь между ними. Работая веслом быстрее и быстрее, Дуремар начинает понимать, что он реально может не успеть. Хотя куда и зачем неясно. Дуремар гребет быстрее и быстрее, глядя в воду прямо перед собой, опасаясь наткнуться на рыбу или подводный камень. Руки ломит от усталости, спина ноет, и вот он поднимает голову и видит, что находиться почти на самом краю, краю океана. Сзади ничего нет, а спереди что-то темное, загадочное, пустое, длинною в океан. Дуремар ускоряется, из последних сил он подплывает к самой границе, пересекает ее.
Сначала просто темно. Затем незнакомый голос говорит:
- Здесь не темно, просто нужно научиться видеть, смотреть по-другому, не так!
- Кто ты?
- Многие считают меня ангелом, считай и ты!

Федор очнулся в полной темноте, сначала он думал, что ослеп, испугался. Затем начал звать на помощь, никто не отозвался. Второй мыслью Федора была идея, что его посадили в тюрьму, или в какое-нибудь помещение без окон и дверей. Какое из этих двух зол меньшее, Федор не знал. Ему ничего не оставалось, как ждать. Порой подобное наказание действует хуже любого другого.
Со временем Федор перестал напрягать глаза, более-менее успокоился и расслабился. В этот миг со всех сторон стали доноситься голоса, уличный шум, появилась какая-то нечеткая картинка. Федор испугался, засуетился. Все исчезло, наступила опять сплошная темнота. Так получалось еще несколько раз. В один из них, Федор услышал крик-наставление:
- Расслабься!
Федор прибывал в раздумьях: "Что значит расслабься? Может, я умер? А может расслабиться значит умереть?". После минут пятнадцати разговоров с самим собой, Федор все-таки решил попробовать еще раз. Окончательно расслабившись, он оказался в совершенно другом мире. Темнота рассеялась, тишина наполнилась гаммой звуков. Он оказался на берегу моря, вокруг было полно людей, все они что-то говорили Федору, приветствовали, знакомились. Люди были счастливые и доброжелательные, совсем не такие, которыми по большей части заселена планета.
- Где я? – спросил Федор.
- Ты в Никудакуа – стране, которой нет! – ответила женщина, сидевшая рядом с ним, печально глядя на море.
- Как я сюда попал?
- Как все! – задумчиво ответила она.
- А как все попали?
Женщина перевела на него свой взгляд, в нем не было выражения "ты что тупой?", скорее искреннее удивление и непонимание.
- А как ты сюда попал?
- Так я и спрашиваю!
- Нет, подожди, ты что серьезно?
- Вполне!
- Расскажи о том, что ты делал до появления здесь! – попросила женщина, уже полностью повернувшись к нему.
Федор начал свой рассказ. Стараясь ничего не упустить. Рассказывал он долго, за это время солнце сделало полукруг. Женщина слушала рассказ Федора, она была увлечена им настолько, что, казалось, и не заметила, как пролетело время. Когда Федор закончил, она взяла его за руку и сказала:
- Пойдем, я кое-что тебе покажу!
Пройдя метров двадцать по песчаной косе, что врезалась в море, она указала Федору в сторону где плавало множество людей, наверное, несколько тысяч.
- Кто они? – спросил Федор.
- Это те, кого тебе предстоит спасти!
Федор просто развел руками в полном непонимании.
- Представь, что море это сознание, а Никудакуа – это ответ…
Федор опять ничего не понял.
- Эти люди, они просто плавают по воде в поисках ответа, они могут доплыть, а могут утонуть… представь, что плавать из всех нас умеешь только ты… понял?

Дуремар проснулся лежа в холодной ванной, в мокрой одежде, с плавающими вокруг себя косяками. Быстро отловив заветные палочки, он вылез из ванны, и разложил их на батарее. Переодевшись, зашел на кухню. Все было в полной неприкосновенности. "Что ж такое? Меня не попалили? Как так?" - подумал он, не веря в свое счастье. Решив, что еще не все закончено, он осторожно подошел к двери, уставился в глазок. Лестница была похожа на поле битвы. Много различного рода осколков, еще не высохшие лужи крови. Удостоверившись, что на лестнице пусто, Дуремар решился зайти к соседу, спросить, что да как. Сосед поведал поучительную историю о том, как люди в черном пол ночи бились с какими-то пьяно-обдолбаными соседями сверху. Побоище закончилось приездом милиции, которая раздала всем, как он говорит, люлей, сгребла всех в машину и уехала разбираться в участок.
"Так, а что же с Большим Фе, избранным, мать его!" - вспомнил Дуремар. Уже в поисках своего мобильника. В ответ на набранный номер, послышались длинные гудки. Трубку никто не брал.

Мелодия из "Семнадцати мгновений весны" резала тишину больничной палаты.
- Не думай о секундах с высока… - машинально запел Федор, открыв глаза. Его рука потянулась на звук, пытаясь нащупать коробочку мобильного. Что-то сильно мешало. Приподняв свою голову, Федор увидел многочисленные, вколотые в руки, трубочки, по которым гнались различные препараты.
Внезапно раздался крик:
- Ааа! Он шевелиться! Доктор!!! Доктор!!! – кричала исчезающая в неизвестном направление медсестра.
Через несколько минут она вошла в палату уже вместе с доктором. Федор тем временем, сидел на койке, мило разговаривая по телефону.
- Вы… вы… - заикался доктор, - Как… как вы себя чувствуете?
- Сносно, а что?
- Еще пять минут назад, вы были в коме, мы думали, что вы не очнетесь… уже вызвали родных, хотели ваши орга…
- Простите, я себя хорошо чувствую, можно мне отсюда уйти? – перебил Федор, - не люблю больницы!
- Мы переведем вас в другую палату… и отпустим вас, как только все необходимые анализы будут сданы, и необходимые тесты будут пройдены!
В этот миг в палату ворвались родители Федора, впервые трезвые за долгое время. Мать рыдала, что-то долго обещала, признавалась, просила прощенья. Федор не хотел их видеть, он погрузился в состояние схожее с тем, когда медитируешь, кругом стало темно, вскоре темнота сменилась радующим взгляд берегом Никудакуа. Волны омывали берег, приятно журча, зеленая листва и трава шелестела, радуя слух. Свежий, чистый воздух дул в лицо, шевеля длинные волосы.
- Вот он рай! – сказал Федор вслух, вскинув руки, словно пытаясь обхватить им как можно больше пространства.
Плечо внезапно потяжелело, Федор обернулся, перед ним стоял тот самый ангел, что явился к нему в детстве.
- Что ж ты делаешь? – сказал незнакомец тоном старика, поучающего внука.
- В смысле? – переспросил Федор.
- Вот сейчас твоя мать плачет, раскаивается, отец тоже… а ты?
Только Федор хотел открыть рот, как ангел опередил его:
- Да, да, да… всю жизнь тебе испортили… пили постоянно… твоя правда, но в твоих силах все изменить! Сейчас! – ангел вскинул руки вверх, пристально смотря при этом в глаза Федору.
Федор тоже смотрел в глаза ангелу, причем настолько внимательно, что не заметил, как темнота его глаз оказалась повсюду. Странным образом она затянула в себя Федора, или, наоборот, заполонила собой все пространство. Так или иначе, Федор был в кромешной темноте, в которой внезапно появился тонкий луч света, он быстро расширялся и очень скоро Федор оказался в больнице, в той палате, в которой он лежал. Вернее до сих пор лежит. Федор наблюдал за собой со стороны. Только сейчас он понял, что ангел дал ему уникальную возможность заглянуть в будущее. Звука Федор не слышал, но, судя по жестикуляции, он посылал родителей куда дальше. Они ушли. Опять темнота поглотила его, опять тонкий лучик света появился и начал расширяться. Федор оказался у себя дома. Привычная картина: много незнакомых людей, много бухла, дядя Шура, изрядно заправившийся, играет, настукивая ее поварешкой по кастрюлям. Пьянка - это зрелище Федор видел настолько часто, что мог предсказывать тосты, что будут говорить господа алконавры, со стопроцентной точностью. Картинка ускорилась, как будто Федор смотрел запись в магнитофоне в режиме быстрой перемотки. Пьют-спят-пьют-спят, по такому сценарию продолжалось очень долгое время, затем неведомая рука нажала кнопку "play". Утро. Мать проснулась, она уснула в одежде на огромной кровати, что им с отцом подарили на свадьбу, отец лежал рядом, он не двигался, лицо ничего не выражало, жизнь навсегда покинула его тело. Мать не поняла этого!!! Она встала, как ни в чем не бывало, пошла на кухню, искать опохмел. Только вечером она вспомнила про мужа, когда он долго не откликался на ее крики. Осознание его смерти пришло моментально, что на самом деле большая редкость. Она упала рядом, рыдала…
Темнота опять поглотила Федора.
- Она умрет вечером, в тот же день. Их трупы найдут только через неделю…
Темнота рассеялась, Федор стоял все на том же пляже в Никудакуа, он вспотел, на глазах выступили слезы.
- Ты, избранный, как был когда-то я! Мое время ушло… Наступает твой черед искать людей вставших на тонкую тропу недоверия ко всему, что принято… Направлять их, помогать… И я хочу чтобы ты не повторял моих ошибок, то, что ты только что видел это твоя возможная история, но она была… была моей! Запомни, родители одни… какими бы они не были, они одни и они твои! Они дали тебе эту жизнь, пусть несправедливую, пусть в ней было больше горечи, чем сладости… пусть… - ангел замер, словно задумался о чем-то далеком. – У тебя есть дар, ты можешь свободно перемещаться из мира в мир… - резко сменив тему, говорил он, уже оглядываясь, словно торопился куда-то. – Мне пора, мое время уже пришло…
Ангел исчез, так и не ответив на львиную долю вопросов Федора.

- Прости нас, прости! – плакала мать, сидя на краю койки, держа Федора за руку.
Федор Молча обнял ее, протянул отцу руку. В голове в этот миг послышался отголосок:
- Не повторяй чужих ошибок!
- Не буду! – еле слышно ответил Федор.
Из-за окна донесся долгий сигнал машины, затем визг тормозов, глухой удар, крики. Все ринулись к окну.
- Человека сбили! – крикнула взволнованная медсестра и выбежала в коридор.
Вслед за ней умчался доктор, родители, молча, покачивая головами, стоя у окна.
- Вот сука! – с ненавистью сказал отец.
- Что такое? – спросил Федор.
- Да водила, мудак херов, даже не суетиться, человека сбил и стоит спокойно в сторонке, по телефону разговаривает! Ну, еще бы, у него, как это… неприкосновенность дипломатическая… вон номера-то, какие!
- Прощай, ангел! – еле слышно сказал Федор, он знал наверняка, что сбитый человек никогда уже не станет пациентом этой больницы.