Предисловие. Berlin – Hauptbahnhof.

За год, прошедший после моей последней командировки, никаких особых изменений в облике Берлина не произошло. Исключение составляет лишь недавно открытый в торжественной обстановке новый главный вокзал Berlin – Hauptbahnhof. Поэтому, теперь мой путь на поезде из Людвигсфельде до Берлина стал ровно в два раза короче, всего 20 минут. Даже быстрее, чем на машине. Старая ещё довоенная линия, недавно восстановленная. Так, что теперь, Берлин стал для меня ещё ближе, чем раньше. И, вот, я снова сижу в вагоне, смотрю в окно и пытаюсь угадать, какие впечатления ждут меня в этот раз.
***
Берлин уже почти родной город. По-крайней мере, ни в одном крупном городе мира, я не был столько раз, сколько здесь. И город, безусловно, любимый. Я люблю Берлин за то, что, с одной стороны, здесь всегда интересно проводить время. Каждый раз что-то новенькое. И интересны не только достопримечательности, но и сами люди.
Если окрестности, это, просто, штирлецевские места, то в самом Берлине ощущаешь себя среди героев популярных немецких фильмов последних лет, таких как «Беги, Лола, беги» или «Гудбай, Ленин». Кажется, ещё мгновение и из – за угла вдруг выбежит Лола, остановится и закричит: «М-а-а-а-ни!». А у Бранденбургских ворот, промелькнёт Алекс из «Гудбай, Ленин». Выходя из S-Bahn, нервно думаешь, не забыл ли чего в вагоне. Хочется остановиться и прошептать: «Die Tasche…» («Сумка»).
С другой стороны, жизнь здесь спокойная и ненапряжённая. Зевающие и явно скучающие «полицисты» неспешно прогуливаются по улицам, всем своим видом свидетельствуя о том, что проблема уличной преступности здесь не слишком актуальна. Не так много бомжей и прочих асоциальных элементов. Люди крайне вежливы, что выгодно отличает Берлин от других больших городов. От бесконечных «Danke schoen» и «Bitte schoen», просто рябит в ушах.
Но, это вовсе не значит, что в берлинцах отсутствует эмоциональность. Оказавшись на платформе, по лицам можно сразу определить, опаздывает поезд или нет. Вот, объявляется пятиминутная задержка, и стоящий рядом мужичок, глядя на меня, сердито качает головой. Да, - киваю я в ответ, согласен. Бардак, иначе не скажешь, до чего довели страну христианские дерьмократы. А вот, на соседней платформе другой мужичок переживает настоящую драму. Он занял место ровно там, где должен быть его вагон, но поезд, о, ужас, остановился где-то на 50 метров дальше. И теперь бедолага вслух проклиная всё на свете, ковыляет с двумя чемоданами вперёд.
Короче, жизнь, как в городе, так и в стране, выглядит тихой и спокойной, почти райской, как наверное, где-нибудь в Швейцарии или Люксембурге. И, невольно спрашиваешь себя, а была ли здесь вообще, какая-то история? Кажется, что такая вот, тишь, да гладь были здесь всегда. Но, история, как тень по-прежнему, нависает над страной, и уже не являясь её частью, тем не менее, неотступно следует за ней.
Именно таким предстал для меня Берлин и его окрестности в этот раз.
Но, всё это будет потом. А сейчас объявляют мою станцию Berlin – Hauptbahnof. Мне сходить. Вы со мной?


Глава 1. Остальгия

Склон каждого холма, каждая долина,
равнина и роща освящены печальным
или счастливым событием дней давно минувших.

Речь вождя Сиэтла.

Я вышел из здания вокзала и осмотрелся. Слева - телевышка, прямо Рейхстаг. Hauptbahnhof, оказывается, расположен в самом центре. Я решаю для начала просто спонтанно погулять по городу, посмотреть, что здесь изменилось, а что осталось как прежде.
На Potsdamer Platz я набрёл на интересный музей немецкого кинематографа, а после его посещения направился в сторону Museum Insel. Проходя по мосту, я случайно посмотрел налево и увидел скромную рекламу DDR Museum. Не думая ни минуты, я спустился по ступенькам к набережной Шпрее и открыл дверь.

***
Гэдээровский период немецкой истории, до сих пор, оценивается многими людьми, жившими в то время, неоднозначно. Практически каждый бывший гражданин ГДР, когда об этом заходит речь, непременно подчеркнёт, что не всё было так плохо. Была работа, уверенность в завтрашнем дне, более человеческие отношения между людьми. А сейчас, всё решают деньги. Как сказал один мой знакомый «осси», «ohne Geld bist Du ein Schwein» (без денег, ты свинья).
Ну, кому как, а лично для меня, ГДР, это.… Как бы правильно выразиться? ГДР - это страна моего детства, в которой… я никогда не был.
Тот, чьё детство пришлось на 70-80 годы, наверняка поймёт меня. С одной стороны, мы были уверены, что живём в самой прекрасной стране мира, с другой, заграница всегда манила. И если на Западе бывали единицы, и как с того света, не возвращались, то мир социализма был вполне доступен, хотя и не для всех.
Венгрия, Чехословакия, Польша. На людей, побывавших там, смотрели с нескрываемой завистью. Особым шиком, считалось съездить в Югославию.
Что касается ГДР, то здесь на особом счету были военнослужащие и их семьи, или специалисты, так или иначе, связанные с группой советских войск в Германии. К таким людям принадлежала и семья наших друзей. Я всегда любил ездить к ним в гости, хотя, путь от нашего «пролетарского» района в самый центр города, где они жили, был неблизким. И всякий раз, приходя в гости, я спешил в комнату их сына Димки, поиграть с игрушками, которые привозили ему родители из Германии. В сравнении со мной, Димка был обладателем целого сокровища, немецкого конструктора, почти волшебной железной дороги и многого другого. Но, особой моей завистью пользовались резиновые индейцы. Индейцы были разноцветные с луками, стрелами, копьями. Причём лук, стрелы и копья можно было вынуть у них из рук.
И однажды, Димка подарил мне одного из них. Индеец был просто замечательный. Он казался мне тогда целым состоянием. Никогда я бы не променял его ни на что другое.
Вот, с такими чувствами я вошёл в этот маленький музей на набережной Шпрее.

Музей интересен, прежде всего, тем, что рассказывает именно о повседневной жизни страны, не заостряя внимание на политике. Состоит он из 17 тематических отделов. Самый первый экспонат, это почти сказочный на фоне сегодняшних автомобилей гэдээровский Trabant. Я с трудом помещаюсь в эту маленькую машину, берусь за руль, и на меня снова наваливаются воспоминания. Trabant так похож на наш «Запорожец 968М», купленный в далёком 1983 году за 3 000 рублей и проданный спустя 10 лет за миллион узбекских сум-купонов уже совсем в другой стране. Кто знал, что «Запорожец» станет иномаркой?
Вылезаю из Trabant и иду дальше. Детский раздел. Игрушки, Димкина железная дорога и конструктор, синяя форма немецких пионеров. Далее, гостиная. Так жил обычный гражданин ГДР, диван, кресло, маленький, но цветной телевизор, ну, и конечно, богатая библиотека. Без неё невозможно было представить себе культурную жизнь человека эпохи социализма. Далее, мини-кинотеатр и рядом проектор. Можно сесть и посмотреть на чёрно-белом экране бравурные новости тех лет. Рядом стенды, посвящённые развитию телевидения.
Mach mit, mach’s nach, mach’s besser – читаю я. «Чёрт, возьми!» Да, это же «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!». Да, да, точно, детская спортивная передача типа «Весёлых стартов». Её ведущий, как его? Ади? Точно Ади. Такой маленький в спортивном костюме со свистком. Мне почему-то он запомнился ещё и с баскетбольным мячом. Да, эта передача была для меня в том же ряду, что и мультфильмы про кота Леопольда и «В гостях у сказки». Особенно я любил смотреть её во время самых любимых зимних каникул. Эх, куда уходит детство, в какие города?

Следующий раздел – музыка. Здесь можно послушать в наушниках песни гэдээровских групп. Их музыка, удивительно, похожа на музыку советских групп. Диск единственной команды, которую я знал в советское время «Пудис», я уже купил до этого. А в этот раз открыл для себя ещё одну, City. И «Пудис» и City практически сошли на нет в первые годы после объединения, но, потом, обрели вдруг второе дыхание и сейчас снова популярны. Обе по нашей терминологии относились к ВИА. А был ещё полулегальный немецкий «андерграунд». Здесь были свои Викторы Цои и Борисы Гребенщиковы. Так, что и в ГДР «рок-н-ролл мёртв, а мы ещё нет».
Следующий раздел – спорт. Стенд, посвящённый знаменитому матчу чемпионата мира по футболу 1974 года между ГДР и ФРГ. Восточные немцы тогда оказались единственными, кто выиграл у своих ставших впоследствии чемпионами мира западных коллег. Этого я не застал, зато помню клубные команды: «Динамо» (Берлин), «Динамо» (Дрезден), «Локомотив» (Лейпциг), «Карл Цейсс» (они проиграли «Динамо» (Тбилиси) в финале Кубка кубков в 1981 году). Все они ушли в небытие вместе с той страной, которую представляли. А вот, фигурное катание. Как же помню. Этот вид спорта по популярности уступал тогда только хоккею. Даже в нашей южной республике, где 99 % населения никогда не стояло на коньках, все бежали к экранам посмотреть выступления фигуристов. Игорь Бобрин, Бестемьянова и Букин, и наши немецкие друзья Ян Хоффман, Катарина Витт. Все эти мудрёные выражения: «обязательная программа», «произвольная программа», «двойной тулуп», «тройной тулуп».

Вот, такие чувства и воспоминания вызвал во мне этот симпатичный музей.
Ещё не отойдя от них, иду по направлению к Alexander Platz. Чем ближе к площади, тем отчётливее слышны звуки необычной музыки. Что-то типа «When the music’s over» группы «Дорз». Что-то шаманское, психоделическое. Приближаюсь ближе и останавливаюсь, не веря своим глазам. Передо мной … Димкины индейцы. Да, да, я не сошёл с ума, с теми же перьями, только без копий и стрел. Вместо них в руках диковинные музыкальные инструменты, издающие все эти волшебные звуки. Двое играют, один рекламирует среди собравшихся диски со схожей по звучанию музыкой некой группы «Могикане». «Вождь» подходит ко мне и просто ошарашивает меня обращением на русском языке. Хотя, только, очень, мягко говоря, наблюдательный человек может разглядеть во мне славянские черты. Эх, Вождь, тебе не надо меня долго уговаривать. Сегодня я готов заплатить за твой диск любые деньги. Знал бы ты, что я сейчас чувствую. Я покупаю диск и фотографируюсь с индейцем. Чувства продолжают переполнять меня и вместо того, чтобы сесть на поезд и спокойно ехать в гостиницу, медленно бреду в обратном направлении. Рядом с музеем, ещё одна группа индейцев, одетых в звериные шкуры. Один из них, вдобавок ещё исполняет танец.

Я закуриваю, стою, слушая музыку и наблюдая за танцами.
Интересно, кто сейчас, кроме самих исполнителей, знает, что означают все эти телодвижения? Для нас, это всего лишь экзотика, привет от исчезнувшей цивилизации.
А мы? Разве мы не исчезли вслед за индейцами? Нас ведь тоже больше нет. Ни той страны, в которой я родился, и где прошло моё детство. Ни страны, в которой я никогда не был. Страны Димкиных индейцев, конструктора и железной дороги. Пройдёт ещё не так много времени, и на нас будут показывать пальцами:
СМОТРИТЕ НА НИХ, ЭТИ ЛЮДИ ЖИЛИ ЕЩЁ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ.

Вторую главу «Обыкновенный фашизм» читайте здесь  http://www.gonduras.net/index.php?a=170#comms