Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=1145

На колпаке Арлекина было пять звонких бубенцов.

Это Он сказал, что эту игрушку зовут Арлекин. Он даже побренчал его бубенцами. Она держала новую игрушку очень осторожно, даже несколько смущенно. Она еще не понимала, чем, но чувствовала, что этот Арлекин чем-то отличается от остальных игрушек, что он ближе к Нему, чем к ней. Она немного стеснялась.

Арлекин смотрел на нее и дьявольски обаятельно улыбался.

Вскоре они подружились. После всех экзекуций она засыпала только с ним, шепотом рассказывая о своих куклах, о кубиках, о конструкторах и мяче, о том, что если смешать зеленую краску и желтую, получится синяя, а если красную и синюю, то… Она не знала, как называется этот цвет, но это было интересно. Он все-все слушал. А еще она задавала вопросы, а он пытался по-своему на них отвечать. Может, это было неверно, но это были хоть какие-то ответы. Например, звезды на небе, по Арлекиновой теории, появлялись оттого, что небо линяло и осыпалась маленькими кусочками. А еще на нем был странный предмет, который сначала был дугой, затем его раздувало и он лопался, скукоживаясь зеркальным отражением первой дуги.

Сколько раз они сидели, глядя на заходящее солнце, что отражалось в окнах дома напротив, на подсвеченный им дым из труб, совершенно без мыслей, без чувств, без ожиданий и желаний, одновременно чувствуя себя взаперти, рвались душой на волю и понимая, что их место тут, что это дом, это убежище, что мир жесток и опасен, она сжималась, боясь стать хоть немного больше, и прижимала к себе Арлекина, и солнцем было лучше всего любоваться по эту сторону окна.

Они были хорошими друзьями.

Но она росла… и их отношения стали ухудшаться. Она давно подозревала, что Арлекин начинает заглядываться на кукол, он все отрицал, но она не верила, и била кукол, швыряла их об стены, рвала платья. Арлекин смотрела на эти экзекуции с несчастным видом, вроде бы и хотел помочь своим пластмассовым подругам, да не знал, как. Ее это злило еще больше, она могла бы и повыкидывать их в окно, но ей доставляло какое-то странное мазохистское удовольствие издеваться над ними. И следить за Арлекином, ловя и ловя его на новых преступлениях.

Она уже не верила, что когда-то они могли лежать в одной кровати и говорить без слов обо всем на свете.

Разумеется, Он ничего не знал об этом.

Но однажды вечером Он сидел в своей комнате, - у них не было ни радио, ни телевизора, ни книг, скорее всего, Он просто сидел, вытянув ноги и прикрыв глаза, - а она шла из кухни со своим ужином, - Он не ограничивал ее в еде, но заставлял выполнять разные упражнения, чтобы не растолстела, его устраивал для секса кусок мяса, но не кусок сала. Она услышала какие-то странные звуки из своей комнаты. Что-то шуршало. Она открыла ногой дверь и увидела, что Арлекин упал со стульчика прямо на одну из кукол, ту, что с темными волосами (имен у них, разумеется, не было). Как Он падал на нее! Она закричала, уронила тарелку и подбежала к ним, чтобы ногой разбить эту парочку по разным углам. Но в комнату вошел Он, впервые, сколько она себя помнила, повысил голос.
- Скверная девочка, - говорил Он. – Посмотри, что ты наделала. Скверная.
Но в мертвых глазах его блестело что-то доселе невиданное, он провел рукой по своему животу и ниже, а затем, схватив ее, опрокинул на кровать и, как обычно, причинил боль. Но в этот раз к боли примешивались гнев на Арлекина и… какое-то странное, похожее на то, что она испытывала, избивая кукол, удовольствие, оттого, что Арлекин все это видит.

Затем Он, пожелав ей спокойной ночи, - невиданное дело! Он был очень доволен… наверное, тем, что его кусок мяса проявил хоть какие-то признаки жизни. Но ее занимало другое, она все еще была возбуждена. Арлекин смотрел на нее виновато, словно просил прощения за все, что было и чего не было. Повинуясь внутреннему импульсу, она взяла его с собой в кровать. И они говорили – так, как не разговаривали уже много… времени. Он клялся, что ему вовсе неинтересны эти куклы, что она – самое важное в его жизни. Он попросил позволения к ней прикоснуться. Она смутилась, но разрешила. И он потянулся к тому месту, что больше всего любил мучить Он. Но странное дело – прикосновения Арлекина были совсем не так болезненны, а, напротив, очень приятны. Она позволяла ему себя трогать, трогать, и трогать… Он проникал все глубже и глубже, и она, беззвучно закричав, вытянулась в струнку, дрожа от удовольствия…

Затем лежали, обнявшись. Помирившись.

Почему-то она знала, что Ему лучше не показывать то, что они делают с Арлекином. Что у них и так много времени днем, пока Он на работе или ночью, после экзекуций. С каждым разом это становилось все приятнее, и она забросила все игрушки и забавы. Они были только вдвоем с Арлекином.

Но все тайное становится явным, и однажды Он пришел с работы раньше. Она лежала на полу в своей комнате, голая, и играла с Арлекином.
И впервые за 12 лет Он, казалось, ожил полностью. Его глаза покраснели и выкатились из орбит, ноздри раздулись, ладони сами собой сжались в кулаки!
- И ты шлюха! – крикнул Он ей. – Я сделал все, что мог, но и ты выросла блядью!
Она что-то промычала, не зная, что сказать, да и забыв уже большинство слов, что знала, но Он замахнулся на нее… и обмяк, упал на пол грузным мешком.

Она сидела возле него долго. Смеркалось. Но Он не шевельнулся.

Кажется, Он пришел в негодность.

Она оделась, взяла своего Арлекина и подошла к двери. Дернула ручку – Он не успел запереть – и дверь распахнулась, открыв ей вход в тот, другой мир.

Там было темно. От стен и пола веяло холодом. Она провела пальчиком по стене – та была шершавой, грязной, противной. Плохо пахло.

А еще там были Глаза. Зеленые злые глаза блестели в темноте.
Она не боялась чудовищ и призраков, потому что некому было ее пугать. Она подошла к эти Глазам… и отскочила, потому что существо, которое было их обладателем, больно полоснуло ее по руке.

Мир был плох, мир был враждебен.
И она вернулась в квартиру, плотно закрыв за собой дверь.
Он по-прежнему лежал на полу, Он один мог осуществлять связь с тем миром, но он пришел в негодность, он пришел в негодность.

Она перехватила Арлекина, прошла в свою комнату, открыла окно и нырнула вниз.