(читать громко, членораздельно, трагическим голосом под музыку Squirrel Nut Zippers http://upload.mediaportal.ru/2153833  )

Открыт сезон курения на балконе с последующим складыванием окурков в ящик из-под балконных цветов. Слой сигаретных останков цвета шоколада давно покрыл цветочную землю.
Крепкий дым, сладкий фильтр.
Иногда руки тряслись так, что меньше шести сигарет, вымученных подряд, не помогали справиться с этим. Но это было давно - еще когда у меня был ты. В комплекте с тобой прилагались соловьи, надрывающиеся сереющим апрельским утром, дрожь в коленках и бешеный ритм.

Ты всегда был похож на инопланетянина. У тебя инопланетный режим. Ты живешь ночью, а днем только спишь.
Ты приучил меня слушать фанк - Джеймса Брауна и Викки Андерсон в пять утра на твоей кухне.
Ты за завтраком ставил мне Звуки Му «Ноль минус один» .
Ты называл меня Муха-источник заразы.
Ты говорил, что друг без друга нам будет лучше, что боишься зависимостей, что мы совсем разные. Примерно раз в неделю мы расставались навсегда. Разумеется – навсегда. А как же иначе?
Ты говорил - между нами химия. Я говорила – физическая зависимость. Думаю, мы ненавидели друг друга за эту зависимость, за эту дрожь в коленках сквозь ненависть.
Полуненависть, недолюбовь.

А я хотела такой голос, как у Викки Андерсон. А ты говорил, что мне это не грозит - нужно быть редкой сукой, чтоб иметь голос как у Викки Андерсон.

Твои смс приходили всегда только ночью. Текст, как правило, был нейтрален . Но все сразу понятно – если пришла смс, значит ты уже сучишь ножками, сидя в своей машине - через 23 минуты она будет стоять перед моим подъездом. 23 минуты, не дольше. Иногда в смс написано только два слова: «Я пил». Это значит, что нужно добираться к тебе самой, заказывать такси. Ты обязательно звонил мне в такси раза четыре – ты где? – спрашивал. Голос был тих и немного дрожал при этом, как будто у тебя лихорадка. Я обмирала.

Вы когда-нибудь неслись сломя голову посреди ночи на другой конец города по звонку смс? Ну тогда что вы знаете об этой жизни?.. Да.

Едем молча, улыбаемся только. Заговорщики. Нет, наркоманы. Ты несешься по ночной дороге, ночным пилотом себя называя. Ты не ночной пилот. Ты – тяжелый наркотик, химическая зависимость, чума, малярия, психоз.

Когда домой после длительного отсутствия вернулся мой бывший муж, ты выпил и выкурил все, что было у тебя в доме. И видимо выкурил оттуда меня.
- Зачем? – спросила.
- А что еще я должен был сделать? – ответил.

Ты не поверил в устойчивость моей болезни.

Через 10 дней паузы я поняла, что у тебя кто-то есть. Спросила, лежа на животе и болтая ногами, как –будто бы в шутку: у тебя была другая женщина за эти десять дней без меня? Подорвался и убежал на кухню. Именно убежал. Вернулся. Отрывисто и нелепо поцеловал меня в поясницу.
Пожалел. Ты меня пожалел.

Она позвонила при мне. Юный задорный голос с какими-то скрежещущими нотками ( ты продолжал обнимать меня по инерции, пока говорил с ней). Какой-то акцент у них странный, у этих двадцатилетних. Она хотела приехать к тебе. В первый раз, потому что не знала адреса.

Ты занервничал. У меня даже мыслей не было – было знание. Оделась, заказала такси.
Позвонила сказать, что доехала. Она уже гремела тарелками на твоей кухне.
Умерла ли я тогда? Вряд ли. Возненавидела только крем свой для зрелой кожи зачем-то.

Ты боишься старости. Ты ведь очень боишься стареть, я знаю. Ты часто смотришься в зеркало. Спрашиваешь у меня: «Ну как я?».
- Таких как ты больше нет, - отвечаю.- Ты- демон, ты - мальчик, ты- маленький Будда.

Но ты не веришь, справедливо считая меня заинтересованной стороной.


Ну разумеется, ты мне потом позвонил.
Она студентка,- сказал, -ей 19.
( А тебе 38,- мстительно-мелочно думала я. А что мне еще оставалось?).
Ты увлечен,- сказал.
Не хочешь ей изменять,- сказал.
Энергии от нее набираешься, - сказал.
Я терзаю тебя, поглощаю твою энергию, а она отдает, - сказал.
Вот такую физическую теорию выдвинул. Я про химию не спросила.

Я ведь чувствовала тебя. Позвонила сама через месяц.

- Как дела?
- Почему-то не прёт, - сказал. – Я не пил, одевайся, - сказал.

Через 46 минут я зачем-то гремела тарелками на твоей кухне. Ты подпевал Джеймсу Брауну и больше не ставил мне «Ноль минус один».

То ли она не смогла дать тебе энергию, то ли после меня ты не мог ее брать, я не знаю. Но ведь вправду - почему-то не мог.

Я забыла про нее. От нее осталась только гора немытой посуды, гель от прыщиков на полочке в ванной да еще какие-то розовые детские леденцы.
А с энергией нашей мы прекрасно разобрались.

Глупая женщина я - ведь никогда не пойму, как летают самолеты, как рождаются ежики, есть ли жизнь на Марсе и как может болеть то, чего нет.


А вы знаете как правильно пить рижский бальзам? Ну вот только не с кофе! С кофе - это фииии, это пошло. Ценители пьют его с подогретым или холодным соком черной смородины в пропорции один к одному. Можно еще - с хорошим чаем и сливками, по вкусу добавив сахару.

А вы знаете, как правильно пить абсент женщинам, узревшим трогательный полудетский лифчик в стиральной машине мужчины, от которого дрожь в коленках? Заколки для девичьих кудрявых хвостиков и свежие розовые леденцы на холодильнике?

Я не знала. Но мне оставался только абсент.

Ценительницы душевного покоя пьют абсент из маленьких японских фарфоровых рюмочек с нарисованными на них сценами японской любви.
Запивают теплой водой из чайника. Выпив рюмочку, торопливо наливают снова и повторяют ритуал раза четыре до полного упокоения. Надо ли говорить о том, как горлышко бутылки постукивает о краешек рюмочки?

Для верности достижения состояния нирваны женщины еще успевают, прерывисто всхлипывая, докурить недобитый с вечера косячок, держа его в длинных розовых пальчиках . (Тьфу блядь, опять розовый!)

А потом сразу наступает покой. Сразу. Пока идешь к кровати, уже наплевать на чью-то розовую полудетскую маечку, брошенную хозяйкой прямо на пол возле кресла и не замеченную хозяином с вечера.
Майку бросила хозяйка, - успевают всхихикнуть женщины, любительницы абсента, и валятся в кровать. Вот он – покой!

А потом проснувшийся изумленный хозяин пытается хлопать ладошкой по щекам очевидицы, узревшей полудетскую розовую маечку у него на полу. Не помогают ладошки.
А потом хозяин сильно ругается обидными словами и беспомощно бегает вокруг огромной кровати. Он пытается эвакуировать из своей квартиры тело, погруженное в полный покой, а то скоро придет любительница розовых маечек и наверное удивится, увидев любительницу душевного покоя, погруженную в этот самый покой на кровати хозяина , а так же ее крем для зрелой кожи на полочке в ванной..

Но телу уже все равно. Ему совсем все равно.Оно накрывается простыней с головой. Оно выбрасывает настойчиво предлагамые ему предметы туалета. Телу спокойно и все равно. Больше тело не будет возлежать на этой кровати и глядеть в небо из этого окна. Сегодня уж точно в последний раз.

Временами к телу возвращается речь, и тогда оно, хихикая, вопрошает: О чем ты с ней говоришь? Она ж тебе в дочери годится!
На истерически-отчаянном выкрике : «Это ж еще полуфабрикат, а не женщина!» хозяин сдувается и снова хлопает ладошкой по щеке любительницу абсента, которая продолжает над ним гнусно глумиться.
По-моему, достаточно отвратительная сцена. А вы как считаете?

Ближе к полуночи любительница абсента наконец погружена в автомобиль, и ее везут домой.
Еле ворочающимся языком она пафосно вопрошает: ах, для чего ж он зовет в гости любительницу душевного покоя с ее кремом для зрелой кожи, пока его девочка с хвостиками сидит на лекциях?! Ах, это ведь чудовищно подло – обманывать девочку с трогательными полудетскими прыщиками с любительницей душевного покоя и голоса Викки Андерсон! Он гневно декламирует спич о том, чтобы никогда больше в его жизни! Никогда!

- Никогда, никогда, - думает она. - Теперь и ты больше - никогда в моей жизни. После таких сцен не возвращаются. Это - гарантия.

Всё. Покой. Я заживу спокойно, как на Марсе, без тебя, без тебя, без соловьев, без Викки Андерсон и розовых леденцов.


Есть ли жизнь на Марсе? И почему так болит то, чего нет?