Руки: нервные с голубыми прожилками вен. Холеные пальцы с почти незаметным маникюром . Ты манерно подносишь тоненькую сигаретку к пухлым губам и говоришь, говоришь , говоришь… Слова: это твоя стихия, порою кажется, что ты и твои слова никак не взаимосвязаны. Красота и совершенство тела не гармонируют с сухостью фраз. Я люблю твое тело, я ненавижу твои слова. Сегодня ты умрешь. Жаль…
- Мальчики! Маль-чи-ки! Ну кто-нибудь! Обратите внимание на симпатичную девушку!- лучистые глаза незнакомки с вызовом смотрели в сторону нашей компании. Серега, по жизни ловелас и бабник, среагировал первым:
- А я смотрю, какая красота стоит и тоже ждет автобуса! Позвольте представиться, Сергей!
Девушка капризно дернула острым плечиком, словно сгоняя надоедливое насекомое:
- Не ты…вот ты!- изящный пальчик бесцеремонно уставился прямо на меня.
- Я? – мне всегда казалось, что знакомство на улице- прерогатива наглецов и шалопаев.
- Какая прелесть! Мы умеем краснеть! Я хочу с тобой познакомиться. Наташа! А как зовут тебя, мой скромный незнакомец?
Наша компания тридцатилетних мужиков опешила до состояния легкого шока . Эффектная брюнетка с точеной фигурой и зелеными глазами нагло пристает , и к кому? Ботанику и увальню Луневу? Происходило что-то неординарное, наподобие публичного обращения папы из католицизма в мусульманство. Во всяком случае, судя по вытянувшимся физиономиям моих друзей, явления были одного порядка.
- Игорь… Лунев очприятно…- и зачем я протянул руку? Вроде бы при знакомстве с дамами…
- Хорошая ладошка,- Наташина кисть оказалась неожиданно теплой, почти горячей,- ууу, какая короткая линия жизни! Пойдем от них,- она кивнула короткой челкой в сторону моих бурно жестикулирующих приятелей,- твою жизнь нужно прожить так…
- Чтобы не было мучительно больно?
- Все верно. Пошли?
И мы пошли. Знай я тогда , что будет на самом деле мучительно и больно. Пошел бы? Конечно, да.
Наташка оказалась выпускницей филфака, единственной дочерью бывшего партийного бонзы, а ныне преуспевающего владельца фирм и фирмочек . Ни в чем не зная отказа , ни в детстве, ни теперь, этот взрослый ребенок был существом взбалмошным и непредсказуемым. Чего только стоило ее спонтанное :
- А давай сейчас махнем в Питер, а , Гошка ? Представляешь, белые ночи и все такое. Ну? Лунев! Решайся !
- Наташ, а вещи? Где мы там остановимся? И с деньгами у меня на данный момент…
- Все вопросы питания , проезда и проживания я беру на себя! Нужно твое принципиальное согласие. Соглашайся, бурундук! Все белые ночи будут наши…
Поездка чуть не стоила мне работы, и уж точно похоронила все ожидания по поводу карьерного роста, но: Париж стоил мессы. Сейчас я отдал бы все, что у меня есть, включая остаток неинтересной мне жизни, чтобы вернуть хотя бы десятую долю тебя тогдашней нетерпеливой, презирающей условности, живущей взахлеб, жадно поглощающей впечатления…Ау! Ууууууу…поверьте , вой от тоски , далеко не метафора.
Фотографии памяти. Причудливо накладываясь друг на друга, меняя с годами цвета , где-то усыхая, где-то вспучиваясь эмоциями, они давно живут собственной жизнью. Воспоминания похожи на серых крыс: кажется их нет, но по ночам слышен явственный шорох, и ,нет-нет, да и высунется из какой-нибудь щелки задорная усатая мордочка или противный голый хвост. Фотографии памяти…
Щелк!
Медленный танец. Твои волосы пахнут чем-то младенчески медовым, мои неуклюжие кисти почти полностью обхватили тонкую талию…»…все богатство мое в тебе, мне другой не нужно и в мечтааах..». Все так серьезно и искренне, все так щемящее далеко.
Щелк!
- Гошка! Смотри! На спор, я сейчас съеду отсюда! Моя лыжня здесь будет первой!- вязаная шапочка, толстый свитер, бесята в зеленых глазах.
Сердце замирает и хочет выпрыгнуть из горла , сбрасываю лыжи и по пояс в снегу рвусь к тебе: Неужели разбилась?!
Задорный смех. Я губами собираю иней с твоих ресниц…Любимая. Живая. Моя.
Щелк.
Глаза: зеленые, почти болотного оттенка с длинными загнутыми кверху ресницами. Взгляд ироничный - всегда, изучающий- при разговоре с малознакомыми; твой особенный взгляд. Интересно, через миллиард лет ,где-нибудь во вселенной, появится ли точная копия тебя? И будет ли рядом с твоей копией моя? Мне так хочется верить в это. Но сегодня ты умрешь. Для меня. Навсегда?
Щелк.
Воробьи деловито копошились в ворохе опавшей листвы, в больничном парке дымились тлеющие кучи, солнце щедро разбрасывалось последними яркими бликами. Сквозь поредевшие заросли кустарника доносился неспешный разговор курящих санитаров:
- Ильич, ты этого психа помнишь, Лунев который?
- А че ж не помнить? Помню , тихоня такой, жена у него, кажется , разбилась…вот кукушка и улетела у мужика на этой почве. Я ж ему снотворное даю: не дашь, так он всю ночь будет бормотать, типа с покойницей беседовать.
- Ну, он это…повесился ночью.
- Вот урод! Псих, одно слово! Теперь все отделение премии лишат…Гоша, стало быть отмучился…да-а.
Порыв ветра разогнал аккуратную кучу листьев, закружил , понес их над улицами .Все- как обычно, как всегда …
http://kakaschenko.livejournal.com/ |
