Марица, не дослушав до конца с рассказ Даши, молча встала из-за стола и ушла в другую комнату. Оттуда послышался разговор. Разобрать о чем шла речь, Даше не удалось. Единственное, что она поняла, это то, что все пошло не так. «Почему она ушла? Я не успела ей ничего рассказать. Даже и карты в руки не взяла. А ведь мне говорили, что лучше нее никого нет. В конце концов, я заплатила довольно внушительную сумму, чтобы сидеть здесь одной в неведении и ждать не пойми чего…»
Через минуту в гадальную комнату зашла помощница Марицы, немолодая дама с грубыми чертами лица. В руках она держала конверт с деньгами, который Даша чуть раньше передала ей в качестве вознаграждения для Марицы.
— Высокопочтенная Марица не может гадать вам, — помощница положила конверт на стол, — и настоятельно просит вас больше не беспокоить ее.

— Ну как же так? Вы не можете так со мной поступить! — возмутилась Даша. — Вот я возьму и дам вашей хозяйке такую рекламу, что сюда на пушечный выстрел никто не подойдет! Я, если вам угодно знать, работаю журналисткой. Мне не доставит большого труда разнести «в пух и прах» в ближайшем номере вашу шарлатанскую контору.
— Делайте что хотите, только хозяйка просит вас как можно быстрей покинуть ее дом, — помощница учтиво сделала жест рукой, приглашая Дашу в коридор.
— Безобразие какое-то! — Даша нервно схватила конверт, положила его в сумочку, встала и, бросив гневный взгляд на помощницу гадалки, собралась уйти, как услышала приятный ровный голос:
— Ну, насчет журналистки вы, конечно, наврали. Работаете вы в ресторанном бизнесе, Дарья.
Обернувшись, Даша увидела Марицу.
— А откуда вы это знаете? И имя... Я же не представлялась. — Она растеряно смотрела на гадалку.
— Я ничем не смогу вам помочь. Скажу больше: вы обратились не по адресу. Вам не гадалка нужна. Что-то очень сильное, неподвластное моему воображению пожирает вашу душу и тело. И это что-то сейчас здесь. С нами. Поэтому я очень прошу вас уйти. Единственное, что я могу сделать, это дать адрес одной женщины. — Марица протянула Даше листок. — И молите Бога, чтобы она была еще жива. Кроме нее вам никто и ничто не сможет помочь. — Марица повернулась к помощнице: — Ирина, проводите гостью.
Помощница почтительно кивнула хозяйке и, недобро посмотрев на Дашу, повторила учтивый жест рукой, приглашающий покинуть помещение.

— Да, да, конечно. Конечно.— Даша была настолько поражена услышанным, что потеряла контроль над собой и, глупо улыбаясь, попрощалась. — Спасибо. Большое спасибо! До свидания.
Выйдя на улицу, она села в припаркованный рядом с домом автомобиль. За рулем сидела ее подруга, Катя. Как только Даша захлопнула за собой дверь, Катя пошла в атаку:
— Ну, что она тебе сказала, Даш? Не томи! Что-нибудь плохое? Да что с тобой? Вся белая! Ну что случилось-то?
— Кать, я скоро умру, — отрезала Даша.
— Это тебе Марица сказала? — Катин голос сразу подсел, а глаза заметно округлились.
— Нет. Я просто знаю. Отвези меня, пожалуйста, домой, я себя неважно чувствую.
— Может, ко мне?
— Нет Кать, домой. Ему не нравится, когда я не ночую дома.
— Кому ему, Даш?
— Игорю.
— Ты что, спятила?! Этот парень... Игорь… Он умер. Понимаешь, умер! Его нет. Что ты себе вбила в голову?
— Нет. Не умер… — Даша повернулась и очень зло посмотрела на Катю.
Кате даже показалось, что глаза Даши на секунду изменили свой цвет. Они стали изумродно-зелеными и горящими, а голос грубый. Как будто из трубы.
Она с нескрываемым испугом смотрела на Дашу. Эти глаза она уже видела.
— Что с тобой, Даш?
— Просто отвези меня домой. И ни о чем не спрашивай. Пожалуйста, — уже обычным голосом, мягким и усталым ответила Даша.

Всю дорогу они молчали, и даже не попрощались при расставании.

* * *
С Игорем Даша познакомилась в ресторане « Констанц». Это заведение считается элитным, и случайные люди туда, как правило, не попадают. Была своего рода каста, посещавшая это заведение. Свой круг. Даша, как не последний человек в среде рестораторов города, беспрепятственно могла проникнуть даже в эту неприступную крепость.
В тот вечер был чествование свежеиспеченного чиновника одного из министерств. Собрались все сливки. Даша и Катя в качестве приглашенных сидели за столиком в компании двух молодых людей из числа постояльцев. Даша была обворожительна. Наверное, не было ни одного мужчины в зале, который бы не отметил для себя, эту пышногрудую, стройную брюнетку в глубоко декольтированном облегающем платье. Катя, не смотря на яркую внешность, выглядела на ее фоне бледно. Соседи по столу, соревновались друг с другом в порыве хоть как-то обратить на себя внимание безусловной королевы этого вечера. Даше, в принципе, были приятны потуги этих мажоров. Но ее внимание было изначально устремлено на элегантного молодого человека, сидевшего за соседним столиком. Худощавый брюнет с длинными, вьющимися волосами. С виду ничего особенного, но что-то к нему тянуло. Как магнитом. «Я никогда его здесь не видела… И почему он совершенно один, без соседей?»

— Что ты на него пялишься? — заметив интерес подруги, прошептала ей на ухо Катя. — Так себе персонаж. Вот лучше на наших соседей по столу внимание обрати. Хорошие мальчики.
Даша ее не слышала. Она продолжала смотреть на незнакомца.
Для нее стало полной неожиданностью, когда в разгар торжества этот молодой человек, встал из своего стола и подошел к ней.
— Меня зовут Игорь. Можно я вас украду?
Даша так разволновалась, что не могла вымолвить и слова. Она лишь кивнула.
Он взял ее за руку и увел, оставив изумленных Катю и мажоров проводить этот вечер в общении между собой.
Затем была безумная ночь. В жизни Дарьи не было более искусного любовника. Игорь читал ее мысли. Ее фантазии. Она извергала оргазмы, как кратер действующего вулкана. Это было какое-то наваждение. Ей в какой-то момент стало страшно. «Как такое возможно? Люди живут вместе десятками лет и не чувствуют друг друга, а тут знать человека несколько часов и раствориться в нем без остатка… И эти нечеловеческой красоты изумрудно-зеленые глаза. Они съедают без остатка». Потом они долго лежали, обнявшись, и молчали. Их соединяла какая-то телепатическая связь, исключающая словесную составляющую общения.
Так, купаясь в блаженстве, она незаметно провалилась в глубокий сон.
Когда она утрам открыла глаза и посмотрела на Игоря, то ее охватил ужас. Игорь был мертв. Он лежал с широко открытым ртом. Гримаса на лице, свидетельствовала о предсмертных муках. Но самое непонятное было в том, как он изменился. Его кожа, сморщилась, как у старика, волосы были с проседью. Вместо изумрудно-зеленых глаз, зияли два черных огромных зрачка.
Даша начала кричать, и путаясь в простыне, бесцельно бегала по квартире. На крики прибежала соседка.

* * *
Даша посмотрела вслед отъезжающей от ее дома машины. «Прости Катя, я не могу рассказать тебе все. Для твоего же блага».
Поднимаясь по лестнице на свой этаж, она вспомнила о листочке с адресом женщины, который ей дала Марица. Остановившись, она начала судорожно искать его в своей сумочке. «Да куда же я его засунула? Вот манда!» Наконец, найдя заветную бумажку, она развернула ее и прочитала: «Деревня Чернь, д.16. Сафронова Пелагея Ивановна».
«Чернь. Название, какое пугающее… И где это богом забытое место? А ведь Марица как в воду глядела, что со мной происходит. Она догадалась. Надо ехать немедленно, а то будет поздно. Я просто схожу с ума!»
Как по заказу на улице появилась машина городского такси. Даша отчаянно замахала рукой.
— Вам, куда, мадам? — поинтересовался водитель, пожилой плотный мужчина.
— В деревню Чернь. Пожалуйста. Вы, надеюсь, знаете, где это?
Водитель, немного подумав, ответил:
— Знаю. Только оплату произведем сразу. Пять тысяч. Не обижайтесь, это достаточно далеко, и мне головняки не нужны. К тому же дорога не фонтан.
— Я согласна, только, если можно, побыстрей.
Даша села на заднее сиденье, отсчитала нужную сумму и передала ее водителю.
— Это как получится, мадам. Дорога, сами знаете, вещь непредсказуемая. Все может случиться.
Девушка откинула голову на сиденье и закрыла глаза.
— Страшней чем со мной, ничего случиться не может…
Спустя пару минут она уснула.

* * *
Когда скорая и милиция уехали, Катя увезла Дашу в свой загородный дом. К вечеру Даша немного успокоилась, и Катя решила с ней обстоятельно поговорить.
— Ты никогда не была легкомысленной. Куча мужчин мечтают быть у твоих ног. Солидных мужчин. Ты сама успешная. Свой ресторан... Зачем это тебе было нужно? Между прочим, я сейчас общалась с Резниковым. Ну, помнишь майора из УВД? Так он мне сказал, что личность этого проходимца до сих пор не установлена. Вообще, не понятно, чем это дело кончится. Но это не главное. Знаешь, от чего умер этот человек?
Даша заворожено смотрела на Катю.
— От старости! Вскрытие показало, что его внутренние органы по биологическому возрасту соответствуют органам 90-летнего старика.
Даша заплакала.
— Кать, я сама не понимаю, что произошло. Это была я, и в то же время не я.
Как будто что-то толкало меня, понимаешь? Это все ужасно. У тебя есть что выпить?
— Есть. — Катя достала из бара бутылку коньяка. — Дура ты. К гадалке тебе нужно. Есть одна. Марица. И порчу всякую снимает. Лучше нее нет. Сама обращалась. Я была в шоке. Она как рентген, все видит и знает. Завтра и съездим… А теперь, на, выпей. — Катя налила в чайную чашку грамм 100 коньяка и протянула Даше. — И спать! Я тебе на втором этаже постелила.
Даша залпом выпила, поцеловала Катю и пошла наверх.
Проснулась она ночью, от того, что кто-то ее позвал. Она открыла глаза.
У кровати стоял мужчина. Вернее, это был силуэт мужчины. Он полностью состоял из черного дыма, но все черты лица и фигуры просматривались очень отчетливо. Даша попыталась вскочить и хотела закричать, но ее как будто парализовало. Она лежала и с ужасом смотрела на него.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась в этом доме. Ты это поняла?
Девушка попыталась кивнуть головой, но ничего не вышло, тогда она моргнула.
— Вот и хорошо. Завтра ты будешь ночевать у себя. И вот что. Веди себя прилично. И никого, кроме тебя, это не коснется. Ведь ты же не хочешь этого?
Силуэт начал размываться и превратился в небольшое облако дыма.
Даша, помимо своей воли широко открыла рот, и это облако медленно втянулось в нее. Через пару минут контроль над телом вернулся к ней. И она истошно закричала.

* * *
— Мадам, приехали: Чернь. — Водитель, аккуратно потряс Дашу за руку. Она вздрогнула и проснулась.
— Только вот дома 16 никак не могу найти, все объездил взад и поперек. И спросить-то не у кого, как вымерло все. Хотя, нет… Вон мужик во дворе возле УАЗика ковыряется, сейчас у него спросим. Ну и грязища здесь!
Водитель ушел, и через пару минут вернулся с мужчиной.
— Ну, как и есть, дом этот и вовсе не в деревне, а за той посадкой. На этом корыте мы туда не проедем, вот Ефим Петрович вас туда согласился доставить на своем вездеходе, — улыбаясь, водитель кивнул на мужчину.
— Да, конечно. Большое вам спасибо.
Ефим Петрович, оказался очень добродушным мужчиной. Он проводил Дашу к себе во двор.
— Подожди, дочка, я патрубок поменяю и поедем. Хочешь вон в доме пока посиди, это не долго.
— А можно я с вами постою?
— Можно. Значит, Пелагея тебе понадобилась? — Ефим Петрович скрылся под капотом.
— Да. Понадобилась. А что она за женщина?
— Это, дочка, длинная история. Старики говаривали, что она вместе со своей матерью до войны еще приехала. Мать у нее красавица была, каких в этих местах и не видели. Ефросинья Алексеевна. Даром она обладала. Сильным даром. Лечила людей. Порчи снимала, сглазы. Знахарка. В те времена с медициной туго было. Фельдшер в 20 км отсюда, в районе. Как прознали про ее способности, и вовсе он не нужен стал. И детей малых и стариков — всех на ноги поднимала.
— А что же поселилась-то она далеко так? Неудобно, ведь. На выселках.
— А причина в дочке ее была, в Пелагее. Видишь, как вышло: мать раскрасавица, а с дочкой что-то во время родов приключилось, и дефективная она родилась. Вот Ефросинья ее от глаз людских сюда, в глушь и привезла.
— А что с ней?
— С горбом она с детства ходит. Только, видать, Бог, отняв у нее красоту земную, послал ей нечто большее.
— Это как?
— Мать ее, Ефросинья, незадолго до смерти своей рассказала селянам, что дочка ее, Пелагея, сильнее ее. Даром своим сильнее. И что может она гораздо больше, чем она. Естественно, селяне не поверили, как это юродивая может лучше самой Ефросиньи людей от болезней и зла очищать. А как умерла она внезапно, в 44 годка, так и не к кому было, кроме Пелагеи, обратиться. А когда поняли люди, что горбунья действительно посильней матери своей, так и из области начали сюда люди ехать. А потом и со всей страны. Видела она людей насквозь, понимаешь, дочка? Все болезни и недуги рукой снимала и травами. Говорят, и демонов из людей изгоняла.
— А сейчас ездят к ней?
— Да мало… Плохая она, старая совсем. Лет пять уже никого не принимает. А так к ней только из епархии машина ездит. Продукты каждую неделю привозят по указанию отца Владимира. Она его, говорят, с того света пацаненком вытащила. Да такие же, как она, приезжают, ток помоложе. Может, на консультацию, а может, за помощью какой. Я вот грешным делом и подумал, что ты тоже колдунья — вон черная какая! Красивая.
— Нет, Ефим Петрович, я к ней за помощью.
— Понятно. Ладно, я уже закончил… — Ефим Петрович вытер руки и захлопнул капот. — Поедем, может, примет тебя Пелагея.
Путь занял не больше десяти минут. Даша так прониклась рассказом Ефима Петровича, что в раздумьях и не заметила, как они приехали.
— Иди, дочка, я здесь постою. Если не впустит тебя Пелагея, отвезу тебя в район. А примет, так дойдешь до меня пешком — тут всего километра три. Чай дорогу не забыла?

Даша вышла из машины и направилась к избе. Преодолевая волнение, она постучала дверь.
Ей открыла очень старая женщина. Длинные седые волосы свалявшимися локонами падали на ее лицо. Глаз из-под них видно не было. Сгорбленная спина и уродливые руки, с длинными желтыми ногтями не вызвали у Даши ни отвращения, ни брезгливости. Даша улыбнулась и открыла было рот, чтобы объяснить, кто она и зачем здесь оказалась, но старуха хриплым голосом оборвала ее:
— Я тебя ждала. Заходи.
— Как ждали, Пелагея Ивановна? — удивилась Даша.
Оставив дверь открытой, Пелагея, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поплелась внутрь своего жилища. Даша неуверенно последовала за ней.

Убранством жилище Пелагеи не отличалось. Бросилось в глаза большое количество икон на стенах и стопки старых, запылившихся книг, стоящих прямо на полу. Еще одним обитателем этого дома оказался большой черный кот. Он сидел на скамейке возле печи и внимательно рассматривал гостью, болтая пушистым хвостом.
— Вот что, дочка. Садись сюда. — Пелагея показала на массивный стул, стоящий в углу избы. — Покуда я все приготовлю. Нам надо успеть до вечера. Надо успеть. Эх, милая, как же тебя угораздило... — Пелагея подошла к маленькому шкафчику у окна. За его стеклянными дверцами стояла куча каких-то пробирок и колб. Старуха начала их перебирать.
Даша обратила внимание, что стул был намертво прикреплен к полу, и что поручни и передние ножки были снабжены толстыми короткими ремнями. Прямо как у электрического стула. Ей стало немного не по себе, когда она уселась на него. Несмотря на всю зловещесть обстановки, Дашу не покидало внутренняя уверенность, что все будет хорошо. От Пелагеи исходила какая-то умиротворяющая аура. И Даша решилась поговорить с ней.
— А как вы знали, что я приеду, Пелагея Ивановна?
Пелагея оторвалась от своих пробирок.
— Это не ты приехала дочка, это он пришел. Нирб.
— Нирб? А кто это? — Даша занервничала.
— Это тот, кто управляет тобой дочка, он в тебе. Это самый сильный из падших ангелов. Он, переходя из тела в тело, сжигает плоть и душу. Он может убить сразу, а может пожить несколько дней. Один день для людей, в которых он живет, стоит им 10-20 лет их жизни. Когда он покидает тело человека навсегда, оно тут же стареет. И в большинстве случаев умирает. Активность он проявляет только в темное время суток. Поэтому многие не подозревают, что он в них. А его ночные игры принимают за кошмары. У тебя мало времени, а у меня его вообще нет. Солнце уже садится.

Дашу затрясло, руки ее задрожали.
— А откуда вы все знаете? Может это не он, как его, Нирб. Может…
— Не может, — перебила Пелагея. — 67 лет назад к моей матери пришел один человек. Странный человек. Они долго разговаривали. Потом мама позвала меня, и, отведя во двор сказала: «Пелагея, меня сегодня не станет. Я не боюсь. Ты у меня взрослая и умная. Я вижу, что ты будешь самой сильной. Ты исцелишь много людей. Тебя будут уважать и любить всю твою жизнь. Но и жизненному пути когда-нибудь приходит конец. В день твоей смерти к тебе придет девушка. Красивая, с черными волосами. Это будет Нирб. Ты будешь знать, что делать. А теперь иди, иди подальше. И раньше утра не приходи».

Я пришла, как и велела мама, утром. Мама лежала на полу. Она была мертва.
Даша тихо плакала. Ей стало очень страшно. Пелагея подошла к ней, и, кряхтя, поочередно застегнула ремни на ее запястьях и щиколотках.
— Она умерла, пытаясь вытащить его из тела того человека. Просто она не знала, как его убить, а я знаю. И еще я знаю, что сегодня умру.
Кот, мирно спавший на лавке, вдруг спрыгнул с нее, и, сгорбившись, зашипел на Дашу.
Даша забилась в конвульсиях, голова ее начала дергаться, а потом резко замерла. Ремни, которыми он была привязана к стулу, натянулись до предела. Из-под них закапала кровь. Глаза Даши загорелись зеленым огнем, и какой-то грубый голос вырвался из ее гортани:
— Ну, попробуй, Пелагея! Очень любопытно будет посмотреть на твои потуги. Да еще лет десять назад я бы с тобой не стал тягаться. А сейчас ты тщедушна. Ты не умрешь, как твоя мать. Я выжег ее. Всю. А у тебя и выжигать-то нечего. Ты просто сдохнешь от старости у меня на глазах. Ха-ха-ха-ха!!!
Пелагея, как будто не услышав этого, поковыляла к шкафчику. Она взяла две колбы. В одной была темная, а в другой светлая жидкость. Смешав жидкости в одной из колб, она выпила часть содержимого.
— О, да она у нас алхимик! — не унимался Нирб. — А мне дашь попробовать, а, Пелагея? Ха-ха!
— Дам, дам, сейчас ты все попробуешь, — прошептала Пелагея, подошла к телу Даши и влила в ее рот оставшуюся в колбе жидкость.
Через несколько секунд ее затрясло, она неестественно открыла рот. Изба задрожала от дикого рева, вырвавшегося из Даши.
—СССССССССССССССУКААААААААААААААА!
Из ее рта начал выходить черный дым. Он сначала заполнил все пространство избы, а затем резко сжался до небольшого облака и, как огромным кулаком, ударил Пелагею. Старуху словно припечатало к стене. Затем облако медленно раздавило ее как в тисках. Из Пелагеи, как паштет, полезли внутренности…
Вращаясь и вытягиваясь, облако подлетело ко рту Даши, и хотело было проникнуть в нее обратно, но как будто уперлось в стенку. Дашу охватила истерика, и она истошно закричала. Тогда, обвившись вокруг шеи, облако оторвало девушке голову.

* * *
— Приехал я утром, думаю, молочка ей привезу, да гостью вчерашнюю заберу. А тут такое...
Ефим Петрович сидел на крыльце дома Пелагеи и плакал. Вокруг дома собралось почти все село. Все были ошеломлены произошедшим. Народ разбился на кучки и тихо обсуждал это чудовищное происшествие.
— Да… Надо же такую смерть принять мученическую. Всю жизнь несла добро, а умерла, как никому не пожелаешь.
— Что тут произошло, одному Богу известно. На небе ей воздастся.… И девку жалко-то, как… Жить и жить еще…
— Свят, свят, свят.
Развалившись на веранде, за этим сборищем своими изумрудно-зелеными глазами внимательно наблюдал кот Пелагеи.