Начало здесь: http://www.gonduras.net/index.php?a=4644
http://www.gonduras.net/index.php?a=4654
http://www.gonduras.net/index.php?a=4665
http://www.gonduras.net/index.php?a=4671
http://www.gonduras.net/index.php?a=4694
http://www.gonduras.net/index.php?a=4712
http://www.gonduras.net/index.php?a=4733
http://www.gonduras.net/index.php?a=4743
http://www.gonduras.net/index.php?a=4749
http://www.gonduras.net/index.php?a=4756
http://www.gonduras.net/index.php?a=4760
http://www.gonduras.net/index.php?a=4767
http://www.gonduras.net/index.php?a=4771
http://www.gonduras.net/index.php?a=4783
http://www.gonduras.net/index.php?a=4790
http://www.gonduras.net/index.php?a=4794
http://www.gonduras.net/index.php?a=4797
Ошибка гениального Фрейда не так уж и велика. Можно сказать, что дело вовсе и не в ошибке: гениальный основатель психоанализа просто не сделал последнего вывода. Психическое вытеснение как спусковой механизм патогенеза неврозов, преодолеваемое в психоанализе, методом свободных ассоциаций, возникает исключительно в момент перевоплощения. И только в этот момент и единственно в нем – возникают тревожные состояния.
Наверное главным Славиным достоинством является умение классно готовить. За всю свою жизнь не ел таких вкусных борщей. А каши! Его обычные каши – самые что ни на есть выдающиеся произведения кулинарного искусства. Единственное, что ему не удается – это кофе. И хорошо, в сущности, что не удается: хоть в чем-то я чувствую свое первенство. А то и вовсе можно потерять к себе остатки самоуважения.
Мы молча доедали вчерашний борщ, и Слава рассуждал о том, как завтра нужно будет ехать на рынок закупать продукты, и что непременно нужно не забыть купить лаврового листа, потому как без него настоящего бефстроганов никак не получится. Я слушал его вполуха, думая, как бы это повежливее сказать о том, что завтра в город поедет он один, потому как я намерен посвятить свой законный выходной творчеству.
- Слушай, Алексей, - он только недавно перестал называть меня на « вы». – Я давно хотел поговорить с тобой. Насчет зимы.
- Зимы? Помилуй, май на дворе.
- Май. Но ведь мы будем здесь зимовать, а значит нужно как следует подготовить вагончик, а то дует со всех щелей. Да и морозы…
- А ты что ж, решил тут навсегда остаться? У тебя же жена, дети… – Я ощущал, как меня захлестывают эмоции. - Ты вообще задумывался над своим будущем?
А то сам я задумывался? Ха!
Слава серьезно взглянул на меня.
- Ты же знаешь, я себе оставляю по минимуму. Все – им. В прошлом месяце вот двадцать тысяч вышло. Знаешь, сколько это? Почти 800 зеленых. В нашей деревне на такие бабки вчетвером полгода жить можно. И живут! А я каждый месяц посылаю.
- Господи, да причем тут твои деньги? Я ж тебе про другое!
- Ну а если про другое, так если хочешь знать, я отвык. Понимаешь? Здесь теперь мой дом. – Он оглянулся по сторонам, будто определяя, не слушает ли нас кто-нибудь, и прибавил. - Кладбище, вообще, если хочешь знать самое удобное для жизни место. Никто не достает, документы на каждом перекрестке не требует. –И, чуть понизив голос, прибавил. – И вот что я тебе скажу: давай к зиме готовиться, а?
Я покачал головой.
- Чудак ты! Ну как на кладбище к зиме готовиться? Хороший ты, Славка!
Он счастливыми глазами смотрел на меня, так, будто я только что подарил ему миллион. Подобрав кусочком хлеба остатки борща, я сложил в стопку тарелки и понес мыть к рукомойнику.
- Постой! Если уж сегодня день такой, я показать тебе кое-что хочу. Я позже хотел, но ты…ты… Обуй сапоги, и пойдем, а?
- Слушай, брат, у нас же уговор: ты мне не мешаешь, я – тебе. Ну скажи: был уговор? А?
- Ладно, извини! – Славик глядел волком.
Мы вымыли тарелки – каждый свою – и я принялся варить кофе. Пить его мне однако пришлось в одиночестве: Слава куда-то ушел.
Спасаясь от одиночества, он выдумал женщину, которой никогда не было на самом деле. Просто не могло быть. Выдуманный призрак между тем понемногу обретал плоть и кровь, понемногу слагаясь в образ женщины, в чьем существовании просто невозможно было усомниться. И со временем он оказывал все большее влияние на его жизнь и судьбу.
И все-таки, куда подевался Слава? В городе перед человеком открыты десятки путей, но здесь, на кладбище все немного по-другому. Обитатели нашего необитаемого острова не редкость немногословны, и к тому же не предпринимают никаких шагов, чтобы как-то разнообразить наш быт.
Я вышел из вагончика и осмотрелся. Все ж-таки интересно, куда он меня приглашал. Тоже мне, путешественник по царству Аида. Я крикнул; собственный голос показался чужим. Стайка чаек недовольно взметнулась и, демонстративно покружив прямо под носом, куда-то исчезла. Слишком быстро, чтобы я мог понять куда.
- Слава!
Тишина. Пожалуй, кладбище самое тихое место на свете. Наверное потому, что все звуки здесь поглощаются теми, кто внезапно оказался лишенным их.
Ритуал перевоплощения, когда повторяешь его не в первый раз, достаточно прост. Только в самом начале возникают некоторые сложности с концентрацией, которые, впрочем, преодолеваются при достаточно упорной тренировке. Первым делом необходимо прокрутить в памяти события последних дней – от самых значимых и по мере убывания. Следующим шагом является воскрешение ситуаций последних недель, месяцев, лет. Память сама выносит на свою бугристую поверхность то, что действительно важно. Даже если кажется, что вспомнившееся событие не имеет такого уж большого значения.
Следующим шагом является вторичное переживание. И здесь исключительно важно воссоздать интенсивность тех эмоций, которые присутствовали при реальном проживании события. Пожалуй, именно эта часть практики и представляет собой определенную сложность. Впрочем, сложность преодолевается усидчивостью и желанием. Перевоссоздание переживаний дает власть над прошлым, которое единственно и определяет будущее. Несколько чисто технических деталей не подлежат словесному выражению по той простой причине, что должны передаваться в непосредственном контакте с Мастером, под чьим руководством проходит обучение.
Как и в любой иной сфере человеческой деятельности, в технике перевоплощений есть свои группы риска. В них входят натуры, отличающиеся повышенной возбудимостью и впечатлительностью. Их сознание нередко увязает в воспроизведении переживаний прошлого и вместо того, чтобы расстаться с вновь пережитым, с упорством конвейра принимается генерировать все новые и новые переживания, которых тогда и в помине не было. Впрочем, представители группы риска не подвергают ни себя ни окружающих никакой опасности: у них просто не получается перевоплощаться, а то, что они принимают за перевоплощение – не более чем игра, из тех, в которые любят играть коллекционеры масок. Ведь любителей менять маски гораздо больше нежели тех, кто на самом деле хочет и умеет перевоплощаться. Причина проста: маски красивы, а красота – именно то, чего не хватает людям.
Разыскивая Славу, я пошел по боковой дорожке, упирающейся в чахлую рощицу, которой предуготована судьба постепенного уничтожения. Кладбище быстро разрастается, отвоевывая все новые и новые земли. Откуда-то справа доносился глухой стук. Повинуясь импульсу, я пошел ему навстречу. Звук, впрочем, исчез, уступив место глубокому вакууму тишины. Глубокому настолько, что, казалось, эта тишина вот-вот поглотит меня. Я уже хотел возвращаться, но в последний момент раздумал. В конце концов не мог же мне померещиться этот стук.
Перевоплощение – это в том числе и поступок. Один из тех, которые в собственной жизни можно сосчитать по пальцам.
Я долго не мог поверить своим глазам. Что-то во мне отказывалось это сделать, настойчиво твердя, что передо мной – мираж, наваждение.
За чахлой березовой рощицей на небольшом клочке тщательно перекопанной и выграбленной земли виднелось несколько аккуратных, как по линейке расчерченных грядок, на которых в четко выверенном, едва ли не геометрическом порядке, виднелись кустики рассады, гребешки только что пробившихся зеленых травинок. Посреди этого великолепия сидел на корточках Слава, очевидно занимающийся прополкой.
Пару минут я стоял молча, пытаясь сформулировать копошившиеся во мне мысли. Нет, эта задача мне не под силу. Явно.
Тихонько ступая между грядок, я приблизился к нему.
- Ты только не смейся, ладно? Понимаешь, я так соскучился по земле, что подумал…Тут столько земли зря пустует. И плодородной, между прочим, торфяники. А весна такая яркая. Отчего ж, думаю, не сделать огородик. – Его веснушчатое лицо приобрело бардовый оттенок. – Знаешь, редиска уже скоро готова будет, мы с тобой салат сделаем. Когда только с грядки, очень вкусно. – Он осмотрелся, и, словно убеждая сам себя прибавил, - К тому же здесь никто не ходит.
- Ну ты даешь! – восхищенно прошептал я.
- Вообще-то я тут совсем немного посадил, но на лето нам хватит. Подспорье все ж-таки. А вот на будущий год, - Он осекся, встретившись со мной взглядом, но все же решился, - а хочешь покажу, где что. – Вот там - морковь, я немного посадил , полгрядки, она со свеклой вместе. А кукуруза – по краю. Здорово от ветров защищает. Здесь ведь такие дуют! Конечно кукуруза может и не соспеет – это уж от лета зависит. Вот прошлое, так например, теплое было…
Знание о том, что все люди на самом деле принадлежат к разным породам – как звери или растения – почти утеряно. В этом нет ничего необычного: в истории человечества те или иные знания то и дело теряются, чтобы потом возникнуть вновь. И порой в самых неожиданных ракурсах.
Она вышла на перроне, сообразив вдруг, что совсем не помнит, куда идти. Что ж, остается довериться интуиции.
Собаки, возомнившими себя сторожевыми и потому считающие своим долгом прохаживаться вдоль дорожек, издавая грозное рычание, не обращали на нее никакого внимания. Даже обидно.
Так что там у нас о возвращении? Она достала из полиэтиленового пакета рукопись и пробежала несколько страниц. Ничего! Во всяком случае никаких прямых указаний. Интуиция, не сознавая ответственности перед тем, что ей доверили, предательски молчала. Но не это все ж-таки самое страшное. Самым страшным был каблук, который еще не отвалившись, уже явно отказывался держаться на предназначенном ему месте.
Породы значит?
Хорошая мысль, но поди ж ты вспомни! Черт! Следующий раз нужно писать более понятные инструкции. Да уж, в этом перевоплощении все проходит уж больно странно!
…
Славик, этот большой ребенок, абсолютно счастлив. Напившись со мной чаю, он тут же уснул, даже не став смотреть телевизор. Белая июньская ночь немым укором взирала на обетованную землю, от чего-то внушая мне смутную тревогу. Спать не хотелось. Я включил ноутбук, подсоединил к нему принтер. С тех пор, как Славик починил мой старенький Canon, он работает совсем бесшумно. Я распечатал последние страницы из романа, который писал для Анны. В конце концов любое дело нужно доводить до конца. Это – единственный шанс сделать так, чтобы у жизни появился сюжет.
Гонимый неясным предчувствием, я отправился прогуляться. Ночь принесла прохладу, спокойную прохладу начала лета. Устремленная в небо стрела громоздким силуэтом возвышалась над нашим участком. Этакий опознавательный знак в безликом городе мертвых.
Наслаждаясь напоенным летними ароматами воздухом я не спеша направился по так называемой главной дороге. Навстречу мне двигался призрак. Наконец-то мне представится редкостная возможность встретиться с одним из них.
Я ускорил шаг, не отрываясь вглядываясь в светлый силуэт. Что-то странное было во всем этом. Приблизившись, я понял, что в руке у призрака была туфля. Другая находилась там, где ей и полагалось –на ноге.
- Анна?
- Представляешь, сломался каблук. Этого не было в твоем сценарии.
- Все дело в принтере. Мне не удалось целиком распечатать роман.
- А… здесь такие острые камни – идти неудобно.
- Согласно сюжету я должен взять тебя на руки.
Я легко приподнял ее и понес к вагончику. Будем надеяться, чай еще не остыл.
КОНЕЦ
|
