Аднашды, када я атдыхал после пьлова в саду патсаксаулам, мине прешла вголаву ачиридная мысьл, што уже патамушта я давно нижинилса. Паскоку сам я очинь уважаимый чилавек и домомвладелец в целом Коканде, то штоп найти нидастаюшйй алмас в сваю сакровишницу, я сам ходить сматреть нивесты нимагу нихуя. Заэта, я паручил дело евнуху маво гарема Рахиму, хитраму и исуснаму в делах авладения жьенскай пълоткайу.
Зафтра он сказал, щто уже привезли для миня невесту, стьройную, как пабек маладова соксаула и тонконогую, как джиран. Звать – Зейнал, возросту тринасати лет, глаза каку Лане, пьопка – пьерсик и всякая такое. Я пашол пасматреть, патамушта кьроме жевотных, мъне ошинь нравяца фрукты. Диствитильна, савсем малодинький, пачти нираспустившийся бутон роз на тонкам стибильке. А глоза – дьве капили расы, атразивший глубину нибес, как дъва нираспичятаных фирмана ат Бухарскава Имира. Ноги? Да, пушыстые и быстрыи, как у маладой самачки джирана, убигающий атсабак.
Я щедра наградил Рахима и преказал привести танканогую Зейнал вечером камне на ложе, пакрытае парчой и штоп стол с щербетом. Када я уже вазлижал, дъверь распахнулос, и две женьщины нислышна вашли в маи пакои. Адна канешна была Зейнал, как я сразу догадалса. Другая, какана презналас, када кълала Зейнал самной на брачное ложе, был иё мат, Зульфия-ханум.
И што? Када я вазжилал, штоп мая нивеста в притвкущени щастья нимного памусолила мой канец, анна атпрянула на другой сторону ложа, укутафшись в чедру. Тада иё мать, Зульфия-ханум, исвиняяс, съделала то, што я прасил, дика извиняяс за ниучтивасть дочири, скатина, бля…
После этава, съпустя чяса восемь, я вазжилал, щто мая нивеста нимнога ваткнула щирбета в сваи райские врата, штоп я мок сваим языком рапичятать их…И што вы думаити? Оби сучки атпрянули на другой канец ложа, кутаяс ф чадры. Тагда бисшумна в пакои вашла Зарине-ханум, мать Зульфии-ханум и бабушка танканогай Зейнал. Ана памучила рътом сначала мой канец, а патом нахуячила пачти килаграм щирбета ваврата так, што я аткрывал их палтара часа, пака низаснул нахуй са сладастью варту.
И ищё рас, чирис адинацать чисов я сделал папытку жиницца, пръидлажив нимнога пазабавицца тем съпособам, каторым развликаюцца брадячии дервиши у орыка, тоисть – падалбицца нимнога взат. Вот тут, прям на этам месте, яи абрёл сваё щщастье патамушта никто нихател этава делать, кроми Лилит-ханум, матири Зарине-ханум, бабушке Зульфии-ханум и пъробабушке танканогай Зейнал, сторухи 38 лет отраду…
Хатя афицальна, я жинат на танканогой Зейнал, нихуя ниумелай скатине, бля…