ЧАСТЬ2(продолжение2) История-исповедь бывшей мышки о пяти самых невероятных днях её жизни Рассказы всякие::MARGO
В машине она поблагодарила водителя за помощь в тихом и бесшумном доступе в обком. Потом чисто по-женски пожаловалась ему, что их просчетом воспользовался американец: пока они ждали в институте, он по липовому пропуску прошел в обком и был почти в шаге от своего успеха, но завербовать интересующего его человека просто не успел. Кто-то помешал или просто обстановка не располагала. Это ее просчет, ведь она была всего в одном шаге от успеха! И сама могла сегодня его поймать прямо с поличным! Московские оперативники засекли его уже выходящего из обкома. Теперь они его не упустят. И вся слава от операции достанется москвичам. И ордена тоже…
Ей обидно прямо до слез!
Уже по дороге в департамент, она извинилась перед водителем за свои женские нюни - просто не сдержалась от обиды. Саратовская часть операции уже завершилась, ей завтра осталось лишь кое-что проверить в обкоме и институте.
Реакции водителя она не видела, но точно знала, что в гараже водитель будет отзываться о ней только в восторженных тонах, а потом весь гараж будет ей еще и сочувствовать, что ордена уплыли в Москву. От водительских баек и весь департамент проникнется к ней симпатией и сочувствием – ведь всего один шаг отделял ее от ордена!
Был уже четвертый час, когда майор заходила в департамент.
Теперь уже никто не был шокирован, но взгляды от ее прелестей прямо не отрывались. Только уже пройдя турникет, она почувствовала голод – совсем забыла про обед. В столовой полным ходом шла уборка, но ей женщины на раздаче сказали, что голодные мужики все смели под чистую, только каша и осталась и один пирожок с повидлом.
Майор кивнула, а потом весело и с улыбкой махнула рукой – пусть мечат все на стол, она не гордая как некоторые, поест и кашу!
Поблагодарив всех за еду, чем очень подняла столовским настроение, пошла к себе. Столовские работницы с восхищением громко шептались за ее уходящей спиной, что такая красивая и с виду очень легкомысленная молодая девчушка, а на деле простая и душевная, да еще и умненькая. Она, видать, к родителям в здание приходила. Только она их поблагодарила за еду, а остальные такие гордые, их даже за людей не считают, ни на какой козе не подъедешь.
Майору это было слышать очень приятно.
В своем кабинете она набрала номер мужа и стала слушать гудки. Трубку поднял, к счастью, муж. Ей не пришлось говорить тоном дурочки. Поэтому задала только один вопрос: «Ну как прошло? Только отвечай односложно или нейтрально, чтобы твои ничего не поняли!»
Услышав, что выше крыши, он даже не ожидал такого, и все было обещано до 17-00, майор поняла, что должность у мужа в кармане, а его сегодня придется укладывать спать с большими усилиями женских мускулов. Больше она звонить мужу не будет, по крайней мере, сегодня.
Через полчаса позвонил адъютант и попросил зайти ее к генералу. В приемной он ей широко улыбнулся и сказал, что генерал ждет.
Генерал прямо в дверях спросил, почему это ее так все в департаменте жалеют и сочувствуют, а он даже не в курсе.
Пришлось рассказать от момента встречи со вторым и до приезда в департамент все в подробности.
Генерал смеялся как мальчишка, почти до слез и икания. Наконец успокоился. Майор тут же добавила, что проведя разведку боем, определила длину цепи и размер намордника, а зубы выбьет ему завтра. Придется всему департаменту потерпеть маскарад еще и завтра. Генерал кивнул и отпустил майора.
Конец рабочего дня она встретила в кабинете. Из сейфа достала чемоданчик и из пакета №10 взяла всю пачку фотографий, оставив негативы, и положила в сумочку. Это было для мужа – обещанная вторая часть, которую надо будет ему отдать второму секретарю. Положив обратно чемоданчик, закрыла сейф, а ключ кинула в недра сумочки.
Водитель быстро домчал ее до дома и рванул в ателье. Привез очень много. У новой машины салон был намного просторнее начфиновской. Поместились: остатки летней одежды, часть осенней и первый костюм с десятком рубашек мужу. Она особенно обрадовалась мужниным обновкам – очень даже вовремя!
Едва она закончила с едой на завтра, как с шумом завалился домой муж.
Трезвый! И рано!
Такого она даже припомнить не могла за последние 3 года…
Он радовался как мальчишка, обнял ее и закружил прямо на кухне. Глаза прямо сияли – он был пьян от счастья! Ведь теперь у него есть свой кабинет! Первый в жизни кабинет! И, самое невероятное – он отказался от еды!
А потом женой был торжественно вручен подарок: новый модный костюм и рубашки. Он тут же переоделся.
Опять евреи сфокусничали!
Ну такой был муж эффектный и элегантный, у нее даже слов не было! Он сам даже язык на время проглотил, глядя на свое отражение в зеркале. Прибежавший с улицы голодный сын, забыв о еде, смотрел на отца. Таким он его никогда не видел! Даже новость о том, что главу семьи будет теперь возить персональная машина, не казалась сногшибательной после такого костюма. Даже сын пропустил эту новость мимо ушей из-за нового костюма отца.
Потом был радостный семейный ужин, а сын даже помыл посуду. После, правда, снова убежал на улицу – до конца каникул оставалось совсем немного, ему хотелось погулять по полной программе перед школой.
А муж все никак не мог успокоиться, но затем как то резко наступил спад. Нервы не выдержали счастья в таком количестве. И он ушел спать – завтра его ждала новая работа в новой должности, а поедет он туда на служебной машине.
Она приготовила для семьи русских богатырей сегодняшний костюм мужа и его последнюю рубашку – их муж уже не оденет никогда.
После села перед зеркалом, вздохнула, последний раз взглянув на мордашку красотки-пустышки, и пожалела, что не смогла из-за отсутствия времени поразить евреев этим образом небесного создания, а особенно этого лупоглазика. Но подумав, поняла что это к лучшему, иначе она навсегда бы разбила сердце этому мальчику. И начала убирать косметику с лица.
Около часа она лежала в ванной, расслабляясь и успокаиваясь. За последние дни нервы были напряжены очень сильно. Теперь так будет почти всегда, и это ей очень нравилось. Риск щекотал нервы, а тупиковые ситуации заставляли напряженно работать мозг. Эта жизнь была по ней! С божьей помощью она нашла себе работу по душе и была в этой работе счастлива. Только теперь она поняла, почему мужчины отдают себя всего без остатка любимой работе.
Да! Она поняла!
Около 10-ти вечера пришел усталый сын. Повторилась обычная для каникул ситуация – через 5 минут после посещения ванной он уже спал.
У нее волосы уже подсохли, поэтому она смело пошла спать. На завтра у мышки еще оставались незаконченными очень важные дела. Надо было хорошо выспаться. Она положила голову на подушку и незаметно уснула.
Про день пятый – самый урожайный; среда
Будильник зазвонил. Было 5-30. У мужа теперь не было будильника после вчерашнего шока сына. Она напомнила себе, что надо обязательно сегодня купить, даже два на всякий случай.
Утренний душ привел ее в боевое расположение духа. Быстрый завтрак и обычная процедура для мужской части семьи – завтрак и еда на весь день сыну. Все было приготовлено вчера вечером, поэтому с подготовкой к поеданию уже готовой еды она провозилась очень мало – не более получаса. Теперь она должна заняться собой.
Выбрала в гардеробе три подходящих варианта. А вот из них пришлось выбирать методом тыка – закрыла глаза и вытащила. По бумажной подсказке были взяты нижнее белье, туфли и сумочка, а из коробки был вытащен огромный французский набор косметики для шикарных дам. Сегодня в планах был образ №3 – шикарной деловой дамы.
Неожиданно она приняла решение, что лицо сделает от образа №1 – снежной королевы, но добавит яркости на грани максимума. Это надо будет именно на сегодня, просто надо так выглядеть – запланированные мероприятия так требуют.
Хоть, после вчерашнего, морально она и была готова к эффектности костюма, но евреи опять выбили ее из колеи: она просто влюбилась в это тело в этом костюме! Зеркало показало чудо, а она еще и не красилась! Если вчерашнее платье только намекало на красоту ног, изредка показывая при резких движениях ноги выше колена, то это было прямо провоцирующее: юбка была почти прямая и на 15 см выше колена, но разрезы были с обеих сторон бёдер! Причем высокие! Не зря для этого костюма было предусмотрено очень короткое нижнее белье! А блузка! Просто провоцирующая!!! Такой вырез груди, что у нее самой дух перехватило! Недаром бюстгальтер был жестковатым снизу и открытым сверху – для обозрения мужскими глазами через открытую часть блузки! Сам пиджачок костюма был прелестным и почти совсем открытым. Но он все органично завершал и создавал видимость пристойности всему костюму, вопреки остальному всему провоцирующе непристойному!
Пришлось передохнуть и привыкнуть к своей эффектности, но сладострастные груди так и норовили попасться на глаза при каждом взгляде на зеркало, а ноги через боковые разрезы своей красотой так и кидали ее в дрожь.
Если на нее это так действует, так что же мужчины почувствуют при взгляде на нее? Каково будет им?!
Время шло. Надо краситься, макияж сложный, а она никак не могла взять себя в руки. Пришлось взять полотенце и прикрыть грудь.
Только минут через 5 она приступила к макияжу, следуя всем советам опытной в этом деле актрисы. Советы действительно были ценные, и закончила она гораздо быстрее вчерашнего - минут на 10. Теперь прическа. Сделав всего две заколки невидимками, она получила нужную прическу – строго элегантную и очень ей идущую. Помогла и универсальная стрижка жены адъютанта – из этих волос теперь можно было получить любую подходящую прическу.
Всё! Полотенце долой! Теперь надо оценить общий результат.
Он ее потряс… Только случайно брошенный взгляд на часы ее отрезвил. Скоро 7! Осталась буквально минута – надо будить мужа!
Муж пал первой жертвой нового образа. Но очухался достаточно быстро – сказалась вчерашняя тренировка, а потом и волшебные слова жены: машина ждет у подъезда!
Но он все-таки высказал, правда немного корявовато, свои ощущения от нового образа: «Чтоб я сдох! Ты сегодняшняя… прямо… ну… того… лучше вчерашней тупой школьницы!»
Пока муж завтракал, а потом мыл за собой посуду, она содержимое вчерашней сумочки перекладывала в новую. Внутри они были почти одинаковые, так что привыкать особо даже не пришлось. Размер новой был только значительно меньше, но отличался более строгим по стилю оформлением. Это был скорее редикюль, чем обычная дамская сумочка как вчера. Перекладывание содержимого из одной сумочки в другую заняло неожиданно больше времени, чем она предполагала. Просто вчера она быстро закинула необходимую косметику и побежала, а сейчас внимательно рассматривала каждый предмет и оценивала его. Она чувствовала, что чего-то не хватает. Много раз пересмотрела и перетрогала, пока не поняла – носового платочка! Наконец он был на месте, и она успокоилась.
Пока муж одевал новую одежду, она надела туфли.
Чудо, а не туфли!
И красивые, и элегантные, и на ноге сидят великолепно! Взяла в руки редикюль и подошла к зеркалу. Опять ёкнуло сердечко – неприступно-шикарная деловая дама неземной красоты со сногшибательной фигурой и просто обалденной красоты длинными ногами!
Дама поняла, что сегодня с водителем опять будут проблемы…
Муж из рук жены получил фотки и положил их во внутренний карман костюма. Выслушал последние наставления, и они вместе вышли из дома.
Это была их большая ошибка. Мужу надо было выйти раньше…
Стоявший около «победы» водитель повторил вчерашнюю историю. Правда, обошлось без рукоприкладства. Но ехать он был не в состоянии. За руль сесть смог, а вот ехать – нет.
Наконец у него прорезался голос: «За что Вы меня так, товарищ майор… После вчерашнего я выжил, но спал плохо… Мать все причитала утром, что бредил каким-то майором… А сейчас даже руки унять не могу… Совсем они не мои… Ноги как каменные… Как сел в машину даже не помню… Как мне после такой красоты на девок-то смотреть… Мне 26 уже… Мать всю плешь проела, женись, да женись… Да что же это такое то… Как мне теперь спать-то, а?...»
Потом он просто горько зарыдал, обхватив руль и роняя на него слезы.
Дама подумала, что пока не проплачется, толку не будет.
Повернув голову к машине мужа, сразу поняла свою ошибку: муж, ругаясь матом на весь двор, тряс как грушу водителя, но тот был в трансе, и ни на что не реагировал. И муж зашел в подъезд, откуда вскоре вышел с кружкой воды и плеснул ее в лицо водителю.
Вода возымела действие.
Муж пошел относить домой кружку. Вернувшись, продолжил трясти водителя. Тут майор сказала: «А ты посмотри, как другой водитель до сих пор очнуться не может. Уже водой его разок окатили, а толку мало. А ты молодец, крепкий. Настоящий мужик. Давай смотри, какие размазни бывают!»
И это помогло!
Это был отвлекающий маневр, знакомый ей с детства при играх с соседскими детишками – на него ловились все! Она и с сыном с младенчества этим приемом пользовалась при его капризах, и он всегда срабатывал. Бывало, что и теперь, уже в этом возрасте, сынок попадался в эти ловушки. Сейчас тоже: сержант просто ухахатывался над своим собратом-размазнёй. Теперь слезы у него текли не горькие, а от смеха.
Наконец, он решил помочь собрату: завел машину и специально подъехал лоб в лоб и стал сигналить. Незадачливый собрат ожил. Завел машину и поехал.
Майор подумала: с каким облегчением, наверное, сейчас вздохнул муж и, представив его лицо, вдруг заразительно, по девичьи, расхохоталась. Водитель тоже раскатисто подхватил смех. Только тогда они поехали.
Машина затормозила у департамента, запас по времени был. И тут майор приняла единственное и совершенно правильное решение: «Бросай машину! Пойдешь со мной на цирк смотреть! Разрешаю себя не сдерживать, даже несмотря на звания – смотри и смейся от души, такое вряд ли больше увидишь, поэтому запоминай их морды, потом когда грустно будет, вспомнишь и настроение себе поднимешь!»
День вчерашний, по сравнению с сегодняшним, был просто разминкой, так, детской шалостью. За весь день в департаменте вчера налюбовались красоткой-старшеклассницей, а теперь неземной красоты женщиной с удивительно обалденными ногами нанесен был удар столь могучий, что последствия оказались очень серьезные.
У водителя хватило сил только пройти с майором турникет, с подобными вчерашнему приключениями. Тревогу майору объявлять пришлось снова. Дальше водитель просто загнулся от смеха, и идти не мог. Пришлось его бросить на входе с окаменевшими дежурными и в таком же состоянии просто случайно оказавшимися рядом сотрудниками.
По мере продвижения майора по коридору, урон департаменту нарастал: разбитые о стены носы, уроненные бумаги, слюни на подбородках, открытые рты и просто обалдение. Женщины держались стойко: обошлось только открытыми ртами и округленными глазами. Подружки-невесты оказались не исключением. Если вчера была просто разгромная атака пехоты, то сегодня по сотрудникам департамента прошелся танк.
В приемной опять стояли начальники, среди них был и новый кадровик. Его реакция была самой ошеломляющей: окаменел с открытым ртом. Остальные тоже замерли с круглыми глазами.
Пришлось майору быстро вмешаться: «Здравствуйте, товарищи офицеры! Рада всех вас видеть снова в добром здравии и полных сил для борьбы с силами империализма. Всем отключить кобелизм и включить мозги! На меня не смотреть, и на лицо, грудь и ноги не отвлекаться! Приказ ясен? Адъютант! Прошу известить генерала, что все офицеры на месте!»
Генерал, тоже как и вчера, был снова поражен, но в присутствии офицеров совладал с собой и очень хорошо провел совещание. Когда все, кроме шикарной дамы вышли, генерал немного расслабился и восхищенно сказал, что такую красоту он в жизни не видел, а фигура и ноги – это просто сказка!
На что майор ответила: весь расчет именно на этот боевой раскрас. Это будет отвлекающим маневром при выбивании зубов волчаре второму секретарю, а пока он поймет что к чему, будет в наморднике и на цепи, и с удивлением смотреть на кучку своих зубов. Останется только трубочку для манной каши в рот сунуть, чтобы с голоду не подох.
Генерал только улыбнулся. Но потом он едва удержался в своем кресле от услышанного.
Майор посмотрела на генерала и жестко произнесла: «Хочу срочного утверждения в этой должности, чтобы без этой приставки «ИО» и срочно, не позже чем через 5 дней! И орден – дней через 8-9! Хочу сына в школу проводить 1-го сентября в форме и с орденом на груди! Школа у сына элитная – дети всех шишек учатся. 1-го сентября родители поведут детишек в школу, вот пусть там меня во всей красе и увидят! А главному покровителю своему передайте, это срочно – в обмен получит на себя компромат от второго секретаря! Лучше звонить ему прямо сейчас по вертушке, а я послушаю. А если он захочет поговорить со мной, то пожалуйста, я здесь! А поговорить он обязательно захочет – это в его же интересах!»
Генерал поднял трубку вертушки.
Поздоровался, спросил про погоду в Москве и про новости. Потом перешел к главному: надо бы майору дать не позже чем через 3 дня официально должность начальника контрразведки (подмигнул майору) и орден Боевого Красного Знамени через 5 дней. Очень это надо, обстоятельства такие, а за это компроматик – прямо из рук в руки через майора, который с ним рядом ошивается, кабинеты наискосок и, небось, каждый день видятся. …Можно и подумать, только вот майору совсем невтерпеж.
Потом улыбаясь, передал трубку майору.
Она села по удобнее и взяла трубку: «Здравствуй, пидарасик! Как жопа? Геморроя нет? Что молчишь, не заснул случайно у трубки? Или замечтался, вспоминая о том, как тебя 5 зеков 3 часа с солидольчиком пидарасили! Кое-кто очень хорошие фотки сделал, прямо замечательные! Да не молчи ты! Хоть пёрни, а то только в трубку дышишь! Или ты уже жопу дрочишь, и никак кончать собираешься? Надоело мне с тобой одной разговаривать! Как кончишь, перезвони, тогда и поговорим!»
Положив трубку, посмотрела на изумленного генерала и сказала, что минут через 15-20 перезвонит, а пока бы чаек генеральский не помешал.
Как раз только чай допили, как зазвонила вертушка.
Майор взяла трубку, молча послушала, а потом ее понесло: «…Ах вот ты что мне предлагаешь! Думаешь я совсем дурочка и куплюсь на такую малость? Ты меня разозлил! Тогда получи по полной! Не зря тебя мой покойный свёкр раком поставил, а отец мой фоткал! Негативы у меня надежно спрятаны! В жизни не найдешь! А вот фоток я сколько хочешь понаделаю! Наказали они тебя за предательство только раз, а я накажу гораздо сильнее и на всю жизнь! Так вот: не получишь ты компромата, я его весь у себя оставлю! А от тебя Звезду Героя потребую и погоны генерала! А как получу, то на твое место сяду! А посадит туда меня один хохол, которому ты сейчас жопу лижешь. А Никита Сергеевич с превеликой радостью указ о присвоения Героя подпишет! И это все потому, что тебя все козлом отпущения сделают! Всех собак повесят! Всё! Больше говорить с тобой не хочу – противно!»
Генерал уже ничему не удивлялся. Только смотрел молча, и успокаивающе гладил по руке, которая мелко тряслась от переполнявшего ее гнева.
И вдруг, очень тихо и грустно, майор рассказала, что ее отец и свёкр, узнав, что этот предатель сначала подставил их друга, тогда второго секретаря обкома Саратова, а потом просто его сдал тому, кто сейчас сидит на этом месте - отомстили предателю, кинув зекам на 3 часа и поставив ведро с солидолом в камере. Урок пошел ему впрок, но злоба внутри осталась. Потом он чужими руками убрал свёкра. Успокоился, но гнилая натура предателя и тут сработала: одной рукой он управлял делами Саратова и поддерживал ее с генералом, а другой помогал хохлам, врагам Хрущева. Но когда нынешний второй секретарь напомнил кое-что ему, то предатель сыграл в обратку – руку свою от них с генералом убрал и приготовился кинуть на растерзание этой своре. Тут даже давний московский друг, генерал-лейтенант, ничем не смог бы помочь. Но ошибка генерал-полковника была только одна и состояла в том, что он не знал кто она такая на самом деле, и какие у ней возможности.
Опять зазвонила вертушка.
Майор взяла трубку и устало спросила: «Ну, пидарасик, что надумал? …Меня это не устраивает. Мало. …Хочешь войны? Да я даже воевать не буду. Пачкаться не хочу. Я просто второго секретаря на тебя напущу. Он у меня на цепи. Буду спокойно сидеть и смотреть, как он тебя в клочья рвать будет. До смерти не дам загрызть – цепь потяну и всё. Он у меня давно с рук ест и в глаза смотрит преданно, как псина поганая. Тебе только самую малость сказали, чем ты мог откупиться, да еще и сроки реальные назвали. В обмен кое-что хорошее предложили. Да не захотел ты – теперь нарвался. Полчаса даю. Как раз министру позвонить успеешь. В обмен от меня только молчание получишь, и второй тебя трогать не будет. Компромат у меня как страховка останется – от твоей гнилой натуры это лучшее спасение. Не уложишься – спущу с цепи второго секретаря. Всё! Время пошло!»
Положив трубку, устало посмотрела на генерала. Он опять стал ее успокаивать и предложил опять чаю - с мятой теперь. Она кивнула.
Ей действительно чай с мятой помог. А через 15 минут опять позвонила вертушка.
Майор взяла трубку: «…Верю. Верю, что не успеваешь. Как раз до тебя второй звонил, просил меня очень, не терпится ему потерзать тебя. Время же не истекло твое, поэтому пока ждет он. …Что ты предлагаешь? …8 дней говоришь? Ладно, пойдет. …А вот в этом помогу – сейчас на подпись министру приказ готовят, где моему генералу еще звездочку вешают. Так вот, перехвати его и допечатай и свою медальку для меня тоже – больно шапка приказа хорошая, так награда и просится. Орден через 8 дней тогда жду. Поторопи министра, он же тебе по гроб жизни обязан. Постарается пусть пораньше 8-ми дней уложиться. Потом от тебя и приказ об утверждении, без всякой приставки дурацкой «ИО», меня на этой моей должности. Всё. …Договорились. …Сообщи генералу, как приказ подпишут, а я поеду второго успокаивать, а то он больно ретиво копытом бьет, крови хочет твоей. …Не беспокойся. Я уже слово дала. Кину сейчас косточку второму, он погрызет и успокоится. Всё. Пора мне, а то боюсь не успею – за косточкой для второго надо заскочить.»
Положив трубку, майор сказала, что действительно за косточкой для второго надо заскочить. И в обком – надо пыл второго остудить, заодно поговорить, как ее в партию быстро принять можно. А то больно нехорошо – комсомолец, а на таком посту высоком.
Генерал пожелал ей удачи.
В приемной адъютант, широко улыбаясь, сказал, что никак не привыкнет к ее переменам. Прямо день ото дня майор все краше становится. И попросил больше пустышкой-школьницей не ходить, этот образ ей намного лучше подходит. Потом похвалился, что восстановился в институте, и до конца августа переведется на иностранные языки. Майор его поздравила, а потом попросила машину к подъезду подогнать – спешит очень.
В своем кабинете она достала из сейфа чемоданчик, взяла последний пакет с фотографиями второго секретаря и положила в сумочку. Закрыв сейф, поспешила к выходу из кабинета. Косточка для второго была готова. Ей он свои зубки и поломает, а негатив будет намордником, хоть второй секретарь негатив моментально и уничтожит. У нее еще и другие есть. А цепь – она из воздуха будет, но крепче стали во сто крат!
На пути к выходу уже урона было меньше – среди сотрудников молва распространилась быстро. Находясь в фокусе внимания, шикарная дама шла как королева, не удостаивая никого даже взглядом. Из-за этого она казалась еще красивее – недоступное всегда намного лучше доступного, это в основах человеческой психологии заложено.
Машина уже ждала. Царственно сев на заднее сиденье, она сказала, что надо в обком. Водитель рванул с места.
По дороге она вдруг ясно поняла: бог с детства ее готовил к этой борьбе! Началось это тогда, когда ей было столько, сколько сейчас ее сыну. Отец приходил очень поздно, а иногда и совсем под утро. Тихо заходил к ней за занавеску, садился рядом с кроватью и, гладя по голове, облегчал душу. Ему это было просто необходимо, чтобы не сойти с ума. Делиться с кем-то другим он не мог и не имел права. Отец нашел выход – маленькая дочка была его отрадой, и ей он мог доверить всё. Он ей рассказывал про все свои дела и проступки, потом про дела других людей, открыто называя всё своими именами и не скрывая фамилий. Отец думал, что она спит, но она никогда не спала! Каждый приход отца и его излив души не пропал даром! Ее мозг это законсервировал до поры до времени, а теперь извлекал из своих тайников, помогая разобраться в каждой ситуации и давая в руки смертоносное оружие. Всё сразу становилось ясным и понятным, и оружие било врагов наповал. Поэтому она, разя врагов, сразу и хотела взять по максимуму, чтобы потом ни от кого не зависеть и никому не кланяться. А орден должен дать еще один щит для брони от врагов – просто так в госбезопасности орденов никогда не давали! Медали – да. А орден на груди – значит было за что наградить, значит заслуги очень серьезные у человека перед Родиной! Это особенно было справедливо до генеральских погон – генералы себе старались повесить по полной программе. А офицеры награждались только по делу, причем действительно по очень стоящему! И все в системе госбезопасности об этом очень хорошо знали!
Машина затормозила – приехали.
Блестевшие глаза водителя повернулись к ней с молчаливым вопросом – помочь надо как вчера? Майор только отрицательно покачала головой и сказала, неужели у него от смеха еще живот не болит, опять хочется за живот от смеха подержаться?
Теперь уже водитель отрицательно покачал головой – ему хватило выше крыши, на всю жизнь эту картину запомнил.
Но даже за рулем смеху водителю приготовлено было много: только успела машина отъехать, оставив шикарную даму стоять на тротуаре, как легковушка с обкомовскими номерами, проезжавшая мимо на очень маленькой скорости, почему-то не повернула, а врезалась в стоящий фонарный столб. Дама даже не повернула головы на шум, а медленно и царственно с холодным и непроницаемым лицом пошла к главному входу, слушая долетавший до нее хохот водителя – для него опять начался цирк.
У турникета прошло очень даже гладко и тихо – все стояли замерев, а некоторые и оцепенев. Холодная и неприступная, неземной красоты дама, сверкая длинными ногами, подошла к турникету. Она только холодно взглянула милиционеру в лицо, а его руки сами собой пропустили эту королеву внутрь. Помощи от сотрудника даже не потребовалось, да и от него самого толку было как от козла молока – стоял истуканом, раскрыв рот и выпучив глаза.
Но кое-что отпечаталось в мозгу майора с быстротой молнии: в серой шляпе и сером костюме с раскрытым ртом, и оцепенев, стоял человек, который из-за увиденной красоты не успел поправить костюм, чтобы спрятать выглядывавшую кобуру пистолета под мышкой.
Повторяя утреннюю картину, только теперь в обкоме, она ровно в 10-00 вошла в приемную. Сидевший за столом секретарь застыл, а дама, грациозно пройдя мимо него, зашла в кабинет второго секретаря обкома.
Второй был не в духе после вчерашнего ультиматума какого-то вшивого сотрудника отдела строительства. Утренние фотки были им уничтожены – запах горелой бумаги еще немного чувствовался.
Он поднял глаза на посетительницу, и была повторена вчерашняя картина, только с гораздо более сильным эффектом – майор даже устала ждать, как-никак четверть часа это слишком много для такой деловой женщины как она.
Наконец второй ожил.
Быстро утер слюни с подбородка и приготовился к атаке, намереваясь встать с кресла.
Майор быстро его остановила: «Нравлюсь? Так небось, и припечатал бы меня на спину на полу, прямо на этом ковре. Да не получится! Не по зубам! Тем более их и нет у тебя! А ты не ждешь больше никого? Никто вчера в 10 утра сегодня не обещал прийти?»
От этих слов, второй вскочил как ужаленный с кресла, подбежал к двери, взял висевший на гвоздике ключ и повернул его в замке, оставив там. Сегодняшняя была намного лучше вчерашней, и он выбрал ее!
Майор властным взглядом указала старику на его кресло – он повиновался как собака хозяину, покорно, но нехотя сев на указанное место. Всё было готово, дама могла спокойно начать запланированное мероприятие.
И она начала: «Ну как, падла, нравится тебе страшная московская баба из госбезопасности? Вижу… нравится… и не только тебе, кобелюка старая! А я вчерашняя тебе, видать, не очень по вкусу пришлась, раз мой сегодняшний вид тебе больше по душе пришелся. Даже не поленился и сам на ключ дверь закрыл. Сам видишь, совсем я не страшная, а даже совсем наоборот! А вчера совсем даже паинькой, прямо, лапушкой-девочкой, была. Сегодня вот стерва, но это для дела надо, а то как и вчера, сегодня бы дурочкой-школьницей могла прийти – тогда удар сильнее был бы от неожиданности. Но не бойся, не убивать тебя сегодня пришла, а предложить защиту. Ты знаешь, что я Москвой была по Саратову назначена руководить операцией по нейтрализации американского разведчика. Он прибыл сюда с большой и далеко идущей целью – завербовать тебя, покойного полковника и пару мелочёвок еще до кучи. Я ему помешала и, кроме того, заставила играть по своим правилам. У американца на всех вас был компромат. Работал он под прибалта – так было легче скрыть свои ляпы в подготовке по русскому языку. Но как разведчик он был прямо высший класс! С таким противником даже бороться было одно удовольствие! Полковника он завербовал в одну секунду, следующим был ты. Вот этого я допустить не могла. Пришлось пустить своих московских овчарок-оперативников по его следу. Но он такую имел подготовку, что троих здоровых и вооруженных москвичей голыми руками чуть не убил и ушел от погони. А по пути ликвидировал из духовой трубки иголкой с ядом полковника, который на его сигнал выглянул из окна своей квартиры. Для всех – полковник умер от инфаркта, но вид у него был страшный – умер прямо на подоконнике с открытыми глазами, глядя прямо в глаза американцу. В морге иголку нашли, но яд уже успел разложиться наполовину. В Москве специалисты до сих пор над ядом бьются – такой бы и нам пригодился. После пошла игра в открытую – американец понял, что раскрыт и готовился уходить. На своей запасной лёжке его уже вчетвером московские оперативники чуть не взяли – да он опять всех пораскидал как котят и ушел, но из кармана фуфайки во время борьбы выпал пакет, а из голенища сапог – часть компромата на тебя. Я это от москвичей быстро спрятала, пока они его гнали как гончие. Теперь это у меня. Но самое ценное осталось у американца, а его самого упустили где-то в Прибалтике москвичи вместе с местными оперативниками. Теперь им наград не видать как своих ушей, а мне дадут. Я тут в Саратове сработала по высшему разряду – сначала его вычислила, потом обнаружила, а потом заставила работать по своему плану. За это и награда будет! А теперь по существу вопроса: хотела я тебя ликвидировать, да передумала – у тебя есть компромат на моего врага, ну того самого, которого отпидарасили зеки. Я тебе предлагаю встать под мое крылышко – за это ты спокойно до пенсии досидишь в этом кресле, а наш общий враг очень хочет тебя убить, но я ему это сделать не дам. Ты же знаешь как Сталин говорил, нет человека – нет проблемы, а генерал-полковник как и ты – люди с одной бериевской помойки, и сталинские штучки помнят хорошо. Человек я честный и за свое слово отвечаю. Поэтому делаю первой тебе шаг навстречу и кладу на стол то, что американец выронил – в пакете твои фотки и негативы. Они твои – делай что хочешь. Но вот бумажный компромат на тебя у меня останется – ему цены нет, хоть его и маловато. Но зато самое ценное и убойное – про то как ты в Ленинграде в блокаду развлекался, прямо с негативами, так что фотки будут в любое время. Только пальцами щелкну – и всё! Помнишь, как Сталин частенько говаривал: враг моего врага – мой друг, а потом добавлял: временный… Я не Сталин, но предлагаю тоже самое: ты мне нужен живой, как пугало для пидараса, хочу его ручным сделать и зубы повыбивать, чтобы укусить не мог сзади подленько. Я отдала сама тебе в руки то, чем могла моментально уничтожить. Теперь твой ход: мне нужно содержимое твоего секретного сейфа полностью и без остатка. От него у меня ключ есть – прямо здесь, в сумочке лежит. А вот где сам сейф – не знаю, но найти его для меня не проблема. Ночь длинная, а для меня обком – как сарай, открыт и днем и ночью. Если не хочешь быть убитым людишками пидарасика, которые и сейф найдут и опутошат – тогда я ухожу, а подарок пусть останется. Думай и взвешивай. Жду. Даю 5 минут, потом ухожу, и буду считать что этого разговора не было. Время пошло!»
Второй секретарь был калач тертый, к тому же и бывший оперативник. Поэтому каждое слово для него было не только ясно и понятно, но имело жуткие последствия. И ждать и думать он не стал – для него предложенный вариант был счастливым билетом, который ему просто дарили! Да еще и предлагали в нагрузку остаться в прежнем кресле – это был просто подарок судьбы к его старости, причем к счастливой и спокойной старости! Он тут же встал и подошел к стене, что-то нажал и сейф оказался перед ним. Вытащил все до последней папки и положил на стол перед ней. Только потом сказал, что принимает все ее условия полностью и поручает ей свою жизнь.
А майор, кивнув, попросила потом в сейф положить всякой туфты – вот будет сюрприз для пидарасика, когда содержимого сейфа увидит! Людей он уже для этого послал, одного она уже вычислила.
Только тут второй секретарь понял, от какой опасности его спасла эта страшная московская баба! Нервы не выдержали – он на негнущихся ногах сел на ближайший стул и задрожал, дергая изредка головой. Но скоро успокоился, потом выпил воды и совсем взял себя в руки.
Дама вновь попросила вернуть сейф обратно, не забыв положить туда ерунды. Это было сделано быстро. Потом дама озвучила свою личную проблему: она до сих пор комсомолец, а надо бы очень быстро ей в партию вступить – скоро орден вручат. Не солидно как-то получается – человек так старается на благо партии и Родины, а партия до сих пор даже не удосужилась ее в свои ряды принять. Это ей прямо из Москвы сказали – недоработка местных товарищей из обкома партии. В Москве все исправят. Может утереть им нос надо, или как?
Второй даже обиделся – будет сделано в лучшем виде, и партбилет через 15 минут будет у нее в кармане, а сопроводительные документы всё они сами самым лучшим образом оформят! Тут же поднял трубку и сделал все распоряжения: назвав по памяти все очень точно, начиная от фамилии до даты рождения, а потом сказал, где надо взять фотографии, ехидненько перед этим улыбнувшись майору – был грех, теперь вот исправился. Потом позвонил секретарю и попросил принести чай. Положив трубку, быстро подошел к двери и открыл ключом, положив его уже в карман, а не повесив на гвоздик.
А майор показала на пакет с компроматом, лежащий на столе второго, посоветовала убрать от глаз секретаря – от греха подальше, не нравится он ей, готов продать кого угодно.
Второй согласился и убрал пакет в стол.
Попили чай, и почти сразу принесли партбилет.
Было поздравление и прощание. Майор взяла тоненькие папки с ценным компроматом в руки и вышла из кабинета второго.
Она поблагодарила мысленно бога, и пошла навестить мужа в новом кабинете.
Муж радостно ее встретил.
Они долго смеялись над тем, как он мучился с раскисшим от ее внешности водителем. Она похвалила кабинет и посоветовала ничего здесь не трогать и менять – все было очень хорошо и удобно. Муж тоже с ней согласился. После она попросила временно оставить у него в кабинете кое-какие папки, она их потом заберет. А положит она их прямо на полку с томами Ленина – пусть полежат, а то ей руки они оттягивают.
Муж радостно кивнул.
Майор сделала всё прямо по старой еврейской мудрости: хочешь что-то ценное спрятать очень надежно – положи на самое видное место. Томики с работами Ленина были везде во всех кабинетах обкома, как необходимый атрибут – как воздух, которым дышали, но его не видели. Папки на томиках вождя словно совсем исчезли из вида, причем сразу после того как туда легли, хотя были прямо перед глазами. Потом она достала партбилет.
Муж от удивления чуть не сел на пол – это была звезда с неба, сама упавшая в руки. От души поздравил и обнял, но поцеловать она не дала – всю косметику мог порушить. И сказав, что спешит по делам, вышла, оставив мужа продолжать радоваться ее новостям.
Продолжая наносить урон мужской части обкома и шокируя женскую, она дошла до турникета.
Второго удара не было – было просто вожделенное любование, но выпускать ее милиционеры не хотели, они и так нарушили пропускной режим, и надо было теперь себя реабилитировать.
Дама бросила грозный взгляд на сотрудника в штатском в углу. До того не сразу, но дошло, о ком предупреждал вчера сменщик: «Пропустить немедленно и извиниться!»
Милиционеры поникли, но извинились и пропустили майора, а она только кивнула сотруднику. Он был в полной непонятке - не знал как это теперь расценивать: или отмеченный начальством полный прокол с его стороны, или просто прощание грозного начальника контрразведки.
А майор, поймав взгляд чужака в шляпе, взглядом показала на улицу и вышла.
Так же как и вчера, она стояла у дверей, словно любовалась видом.
Серая шляпа тоже вышла следом.
Он встал неподалеку от нее. Майор жестко произнесла: «Приказ об отмене операции получишь из Москвы через пять-шесть часов. Сама бы его пристрелила с удовольствием, да вот команда поступила пока не трогать. А пока постоишь на том же месте. Объект тебя вычислил – слишком ты грубо сработал. Надо было хоть подготовиться немного – он же из наших, теперь правда бывший, но опыт еще остался, поэтому и засёк тебя с ходу. Но ты его припугни малость – для дела надо. Как второго секретаря в фойе засечёшь, сделай вид, что его не заметил. А потом, как бы невзначай, поправишь кобуру с пистолетом подмышкой. А чтобы вопросов у тебя не было – посмотри внимательно на мое удостоверение, я его раскрою, а проходить мимо будешь – посмотришь. Я местный саратовский начальник контрразведки. А перед уходом с поста, можешь обо мне у моего сотрудника поинтересоваться. Он там в углу на стуле сидит. Ну все, удачи.»
Водитель был в великолепном состоянии духа. Цирк ему очень понравился.
Майор сказала, что теперь в институт надо. Уже по дороге кое-что добавила: подъехать надо не стесняясь, и чтобы все машину видели, а лучше заехать прямо на асфальт тротуара!
Такая команда водителю очень понравилась. Вот всегда бы так!
Водитель с шиком подъехал к главному входу института, бибикнул, и, разгоняя студентов, заехал прямо на тротуар. Дальше и продолжение было соответствующее – вышла королева, сковав и обездвижев окружающих и, как подобает королеве красоты, царственно прошествовала внутрь здания.
Водитель опять держался за живот – для него это был прямо сказочный день!
Собирая по пути положенный урожай, дама зашла в дверь приемной комиссии.
Там было достаточно многолюдно и шумно – сотрудницы активно работали, но с ее появлением стало слышно, как жужжат на стекле мухи. Королева красоты прошла через всю комнату, не обращая ни на кого внимания, прямо к столу председателя комиссии и поздоровалась.
У той очки были на носу от такой невиданной красоты, а глаза круглыми от удивления. Дама незаметно вынула из сумочки удостоверение, раскрыла в руках и, нахмурив брови, одними глазами показала – смотри вниз!
Опустив взгляд ниже, женщина увидела удостоверение и все поняла, потому что ее лицо расплылось в улыбке.
Дама в полной тишине капризным тоном произнесла: «Только из обкома. Говорила с ним. Москва просила его пощадить. Пришлось только зубов лишить, одеть намордник и посадить на цепь. Пришла специально это сказать. Ну все. Была рада снова увидиться с дочерью друга отца и свёкра. До свидания».
Ей уже в дверях председатель комиссии крикнула: «Подождите!»
Подбежала к ней, обняла и шепнула шикарной даме в ухо: «Я тебя вспомнила, маленькая белобрысая бестия! Ужасный чертёнок в юбке!»
А шикарная дама вдруг улыбнулась такой широкой обаятельной улыбкой, что все вокруг поняли – на ней просто маска такая недоступная, иначе совсем нельзя, мужчины тогда прохода не дадут такой красавице.
В коридоре ей нужен был помощник, иначе она не сможет найти в институте нужного ей человека. Среди студентов, бывших первокурсников, а теперь гордых второкурсников, дежуривших в приемной комиссии и по всему этажу для помощи беспомощным новичкам, она зацепила взглядом одного заумного очкарика, забитого своими собратьями до невозможности. Она решила ему помочь в поднятии его духа и значимости среди сверстников, тем более он смотрел на нее такими глазами, что даже немного не по себе становилось.
Шикарная дама подошла к нему и обратилась немного растерянным тоном: «Молодой человек! Я не вижу вокруг более достойной кандидатуры, чем Вы. Помогите, пожалуйста, несчастной девушке, не откажите в помощи: очень нужно найти срочно на кафедре физики одну преподавательницу. Проводите меня, а то я боюсь заблудиться!»
От такого счастья у очкарика пропали слова, он только кивнул. А шикарная дама взяла его под руку, и они чинно пошли искать кафедру физики. Все вокруг смотрели только на неземную красавицу, а его сокурсники еще и завидовали счастью очкарика – шикарная дама сама взяла его под руку и он с ней запросто беседует!
Нашли быстро.
Очкарик заглянул на кафедру, потом вышел и сказал, что она в соседней комнате, в лаборатории. Одна, и занята какими-то опытами. Дама попросила очкарика подождать в коридоре, а сама зашла в лабораторию.
На звук хлопнувшей двери, откуда-то из глубины комнаты из-за стенда, раздался женский недовольный голос: «Кто еще там? Я просила не беспокоить!»
Майор представилась по имени, добавив, что по срочному делу.
Голос сразу изменился на доброжелательный: «А это ты, подруга по плотскому несчастью. До сих пор помню нашу с тобой беседу в казарме в ожидании очереди к летчику. Наша с тобой бабья доля такая: при живых мужьях на палочку к чужому мужичку ходить. Ладно хоть, наши мужья успели по ребенку сделать, прежде чем у них концы атрофировались. Ты извини, я даже отвлечься не могу – вся в проводах. Мне для докторской надо обязательно этот опыт сделать, и так уже неделю откладывала. Зашла бы часа через полтора, тогда бы поговорили».
Дама сказала, что дело срочное, а времени нет найти летчика, а он нужен. И очень просила известить его, что ждать будет в центре города на углу, рядом с кинотеатром, в 18-10. Вопрос слишком серьезный, чтобы его можно было отложить на другое время, а опоздание почти смерти подобно.
Преподаватель клятвенно пообещала, что известит летчика о серьезности мероприятия и займется этим сразу после окончании опыта. На том и попрощались.
Прошло даже очень хорошо – преподавательница ее в боевом наряде не видела, а то опыт у нее, из-за шока, точно бы не удался.
Потом, с большим удовольствием, очкарик проводил шикарную даму до деканата заочного отделения. Там дама, наведя на присутствующих обычный уже эффект, получила студенческий билет, зачетную книжку и расписание занятий до конца года – прямо до самой сессии.
Дальше очкарик был не нужен, но дама позволила ему проводить себя до машины и дала ему поцеловать руку. Очкарик припал к руке так, как припадает к воде путник в пустыне.
Он еще долго стоял, провожая машину взглядом, что даже водитель, посмотрев в зеркало заднего вида, недовольно пробурчал, что очкарик еще полдня стоять будет.
Подъехали к департаменту прямо к обеду.
Майор отпустила водителя на обед, а потом и сама решила пообедать.
Зря это она сделала, надо было чуть задержаться, но бог решил, что должно было произойти именно так.
Едва майор вошла в зал столовой, как воцарилась мертвая тишина – ложки и вилки застыли в воздухе, люди перестали жевать, а столовские все замерли, глядя на такую красоту – они ее еще не видели.
Пришлось взять контроль в свои руки: «Товарищи, ну за что вы меня так, я же не икона, чтобы передо мной ниц падать. Я обычный человек и тоже хочу, как и вы, вкусно кушать. А готовят у нас прямо замечательно, за что всей столовой от имени всех присутствующих, объявляю благодарность. Могу даже поклониться в пояс, вот только юбка короткая, конфуза боюсь. Кушайте все на здоровье и не обращайте на меня внимания, я вместе с вами покушаю».
Столовая опять ожила и наполнилась обычным шумом, слагающимся из множества мелких шумов: постукиваний ложек, хруста и прочих звуков поедания пищи.
Майор села к девушкам-невестам. Поздоровались.
Стол был пуст, видимо они тоже только сели. Майор спросила, как она им? Те даже слов не нашли, но по очереди показали кулачки с большим пальцем сверху. Майор им сказала, чтобы посмотрели на нее по внимательней – на свадьбе они такие же будут. Это то, что она им запланировала сделать. Женихи точно попадают от любви прямо к ним в ноги.
Девушки прямо прыснули от смеха, видимо представили, как это будет выглядеть со стороны.
Подошла официантка, на столе разложила приборы и приняла от девушек заказ, записала, а потом повернулась к майору. Майор сказала, что вчера ей понравилась пшенная молочная сладкая каша, сейчас она такую же хочет и два пирожка с повидлом, вчера они ей очень понравились, жалко только один тогда всего оставался, и стакан компота.
Даже не записав заказ, официантка помчалась на кухню.
С этого всё и началось.
Едва забежав на кухню, официантка заголосила во весь голос так, что все опять перестали есть, слушая, что происходит на кухне: «Девки!!! Она это!!! Точно она!!! И заказала как вчера, и рассказала всё про вчерашнее!!! А стоять с ней рядом прямо страшно! От такой красоты меня аж закачало! В жизни ничего красивее не видала! Ей богу! А одета так, что глаз оторвать нельзя! Мне такое даже во сне не приснится! А фигуру видели?! А ноги?!»
Официантку прервал грудной глубокий голос заведующей столовой: «Да уймись ты! Народ весь перебаламутила! Вчера школьница была, такая вся воздушная. Она прям как василёк свежий была, только голова как у одуванчика! Это точно дочка чья-то была, наверное со школы заходила! А такая красивая была, как цветочек полевой, что пока она ела, я глаз оторвать не могла! А сейчас королевишна сидит, на которую я и глядеть-то долго не могу, красота прям околдовывает, и ей лет 20 будет! Может чуток поменьше, но никак не школьница вчерашняя! Акстись!!! Лучше давай заказ быстрей на раздачу! Народ голодный сидит, а то тебя им на съедение отдам!»
Официантка не сдавалась: «Она!!! Своими ушами слышала про заказ!!! Как пирожок всего один оставался!!! Каша молочная пшенная!!! Сладкая!!!»
Заведующей столовой уже надоело: «Ну ладно! Пусть она будет! Отцепись! Делом своим занимайся! Эх! Дал же бог такое богатство и всё в одни руки: фигура, ноги и лицо! Только вот в толк не возьму – куда мужики-то смотрят? Такая красота рядом, а они едят и в ус не дуют! Да будь я мужиком, прямо в столовой взяла бы ее в охапку и в постельку потащила! Дверь бы заперла, чтоб никто не мешал, и голубила, пока силы не кончились, а потом любовалась на красоту такую, пока силы снова не появились!»
В зале столовой сотрудники слушали перепалку столовских работников, забыв про еду. Вдруг, в полной тишине, раздалось полное ненависти шипение, переходящее в визг: «Ненавижу! Ненавижу-у-у! Ненавижу-у-у-у! Убью-ю-ю!!!»
Сидевшая одна за столом, пожилая, но усиленно молодящаяся капитанша, начальник архива, вся красная и с выпученными глазами, трясясь и брызгая слюной, выплескивала этими словами наружу всю кипевшую внутри ярость, гнев, злобу и лютую ненависть.
Майор встала с места, подошла к ней и встала напротив: «Ну вот она я, вся перед тобой! Что же угрозу не исполняешь? Нож под рукой, да и делов-то, прямо воробей наплакал! Раз, и нет меня! И жить тебе легче станет! Нет! Не сможешь ты, гадюка подколодная… Не способна ты на такой поступок, нет в тебе стержня, который позволил бы это сделать. Ты обычная бесхребетная ядовитая змея, которая только из-за угла и жалить может. Это в тебе твой яд кипит, который ты раньше на всех вокруг выплескивала. Слышишь меня, капитан! Ну уж дотерпела бы, всего месяц до пенсии остался. Понимаю, не можешь яд свой больше глотать, вот сегодня и вырвался он наружу от переполнения. Товарищи! Посмотрите на человека, который на всех без исключения писал доносы, на некоторых аж по 30 штук в год. На меня тоже. А сказать кого она любила? Покойного полковника-предателя! Того, которого американский шпион завербовал, а потом убил маленькой отравленной иглой, потому что я на след разведчика напала, а полковник мог выдать тайник с секретными материалами. Теперь я могу об этом рассказать открыто – операция закончилась вчера вечером. Пока не нашли мы тайника, но ищем, поэтому я и сегодня в маскарадном костюме, вдруг сообщник еще здесь в городе остался. А эта гадюка на полковника покойного ни одного доноса не написала. Я вот теперь и думаю – к чему всё это. Хорошо бы просто любовь, а может что-то и посерьезнее тут замешано… Что молчишь, капитан? Ну выдави из себя яду немного – полегчает… Ладно, иди к себе и пиши рапорт на отпуск с завтрашнего дня, а сегодня отпускаю тебя домой под свою ответственность. Погуляй, отдохни. После отпуска до пенсии как раз 5 дней останется для передачи дел новому начальнику архива. Давай, капитан, покинь столовую, а то людям кушать надо, а ты ядом своим им аппетит портишь»
Пошатываясь, капитанша вышла из столовой, провожаемая взглядами до самого выхода. Майор осмотрела всех сидящих и сказала: «Ну вот, товарищи, теперь кушайте спокойно и с аппетитом. Ядом вокруг теперь никто брызгать не будет»
Подошла поближе к раздаче и громко им сказала: «Не спорьте вы, не тратьте времени. Я это вчера была у вас под самое закрытие. И хватит переливать из пустого в порожнее, а то народ из-за ваших разговоров даже есть перестал! Только вас и слушал!»
Обед благополучно был завершен.
Майор съела все с аппетитом, а потом опять поблагодарила работников столовой за вкусную еду. Столовские с довольными улыбками слушали благодарность, а завстоловой даже пообещала, что завтра кое-какие новые блюда грузинской кухни сама сделает, ее брат младший год назад на грузинке женился и теперь она знает все секреты грузинской кухни.
Генерал, только приехав с обеда и узнав про новости в столовой, сразу позвонил ей и пригласил в кабинет.
Пришлось самой все рассказать про столовую в подробностях.
И словно по заказу зазвонил телефон вертушки, и генерал, послушав, тотчас передал ей трубку.
Майор взяла трубку: «У аппарата! …Уже на подписи? Хорошо! В 15-00 уже из канцелярии вынесут, говоришь. Значит, к 16-00 по секретному телеграфному каналу связи приказ в нашей секретке будет. Ладно, порадовал. У меня для тебя тоже хорошие новости. Грызет второй мою косточку с остервенением, но на тебя не набросится, не беспокойся. Вот только придётся тебе своих архаровцев убрать, которых для нейтрализации второго послал. …Не пизди! Сама их видела, своими глазами! И не считай меня за дурочку, у меня глаз на оперативников наметанный, да и работают они топорно! Откуда таких тупых набрал только? …Давай, вали на своего помощника, только он без твоей команды и пёрнуть не может! …Верю…, верю что послал еще до нашего разговора, поэтому убирай их. Второй теперь на тебя даже не тявкнет без моей команды. От тебя компенсация: приказ об утверждении меня на должности начальника контрразведки завтра надо подписать. …Как за что? Думаешь косточка, которую второй грызет, с неба упала? Эта косточка дорого мне обошлась! Я ему на растерзание троих отдала и еще одного на той неделе обещала! Ты мне больно дорого обходишься! Этих людишек я бы лучше на тебя натравила! Да вот держу свое слово, защищаю тебя! …Хорошо… Приказ тебе и одному по силам, поэтому сделаешь сам и быстро. …А текст для ордена возьмешь из приказа о присвоении второй звездочки генералу, только подработай малость для большей торжественности. …А чтобы министру даже в голову ничего не пришло поинтересоваться! Прикройся какими-нибудь происками иностранных разведок, которые в Саратове и пресекли. Мы подтвердим. Всё! Действуй!»
Пришлось генералу рассказать, как краем глаза на входе в обкомовском в фойе заметила чужого. Он от ее вида ошалел и расслабился, а она увидела пистолетную кобуру под мышкой. Это мог быть только посланец из Москвы по душу второго. Теперь надо и второго успокоить и, подняв трубку обычного телефона, попросила на коммутаторе соединить со вторым секретарем обкома. Положила трубку и стала ждать.
Через минуту телефон зазвонил, и майор стала разговаривать со вторым: «Ну вот, решила я твою проблему. Ликвидаторов к вечеру отзовут. Слово держу. После 19-00 можешь спокойно ехать домой и отдыхать. …Если хочешь посмотреть, то он еще стоит у турникета, высокий и худощавый, в сером костюме и серой шляпе. Просто пройдись мимо, прогуляйся и ноги разойми. Можешь на него полюбоваться, больше его не увидишь, ночным самолетом в столицу укатит. Ну все, до свидания»
После майор села напротив генерала, и сказала, что его друг-начальник, тот московский генерал-лейтенант, который его дополнительно прикрывал, тоже теперь вне опасности. Пусть генерал сам ему это сообщит лично и скажет, что это он сам сделал по дружбе и личной инициативе, чтобы обезопасить жизнь близкого ему человека. Удар по нему готовил второй секретарь с большим компроматом, который Ленинградской блокадой пахнет. В обмен попросить надо содействие майору-кадровику, а то ему совсем тяжко одному шашкой махать, какой бы ни был он железный, а один в поле не воин, да и силёнок на долго не хватит. Если друг начнет расспрашивать, что там и как с компроматом, надо просто отослать к ней, а она ему все объяснит.
И неожиданно для генерала положила вынутый из сумочки партбилет на стол.
У генерала глаза округлились от такого, потом он долго тряс ей руку, а в конце не выдержал и обнял. Потом майор спросила, а когда самолет в Венгрию для оправки второй партии из 5-ти говнюков. Услышав, что завтра в 14-00, кивнула и попросила хохла-полицая оставить ей, она сама хочет его помутузить перед самой отправкой, не дав ему времени на очухивание, отведя всего час на сборы. После поинтересовалась, есть ли новости о первых отправленных. Услышав, что нет, кивнула и сказала, что пока действительно рановато ждать новостей. И подвела итог: наконец-то закончится их авантюра со сказкой про американцев – осталось только 5-ти вечера дождаться.
Перед уходом, в самых дверях, попросила генерала ее перед новым замом не хвалить – сами потихоньку сработаются. У нее перед новым замом авторитет должен заработаться только ею самой. А то он офицер боевой и закалённый во всех переделках, и ему работать с какой-то пигалицей будет неуютно, если будет ее считать чей-то ставленницей. Дальше хитро улыбнулась и посоветовала дать начальнику секретки приказ молчать до конца рабочего времени и не обнародовать приказ о новом звании генерала даже вечером. А ночью дежурная смена вместо сна пусть красочно оформит плакат и повесит на доску объявлений. Вот тогда эффект будет такой как надо – он в форме с новыми погонами прямо под фанфары войдет в здание. Запомнится это всем сотрудникам надолго. Да и ему самому будет что вспомнить на пенсии!
Генерал только шутливо погрозил ей пальцем, сначала с трудом удерживая улыбку, а потом, расслабившись, рассмеялся заразительным смехом.
Теперь оставались только евреи и летчик.
С евреями надо было закончить прямо сейчас. А деньги летчику положить на книжку она планировала вечером, прямо перед самым закрытием сберкассы. Тогда там народу совсем не будет: лишние глаза и уши были совсем не нужны, да и дежурит там как раз хохол-полицай, руками которого она все сделает, а на следующий день отправит в Венгрию, спрятав все концы в воду.
«Победа» эффектно затормозила у входа в ателье, наделав много запланированного шума, привлекая внимание окружающих, да и подготавливая самих евреев.
Майор по королевски вышла из машины, повергнув окружающих в ступор своей красотой, и царственно зашла в ателье, опять услышав бой напольных часов.
Все были в сборе, да еще и с гостями – две солидные еврейские дамы стояли около стола в зале и разговаривали до ее входа со всеми тремя работниками ателье. Дальше была уже привычная для майора картина с шоком. Но почти сразу старики стали шевелиться: портные узнали свой костюм, и он их вернул на грешную землю гораздо быстрее всех остальных.
Опять больше всех досталось лупоглазику, ей даже жаль его стало – совсем мальчишка слетел с катушек от такой красоты. Как правильно она сделала, что не появилась здесь вчера, иначе лупоглазик бы сегодня умер на месте! Его сердце точно бы не выдержало два подряд могучих потрясения…
Майор, поняв, что со стариками уже можно иметь дело, улыбаясь им, незаметно подмигнула. Они радостно закивали головой, им ее розыгрыши по высшему разряду очень нравились. Очкарик тихо подошел к майору и едва слышно на иврите пояснил: по моложе – это вторая старшая сестра ребе, а постарше и пообъемнее и с огромной жопой – самая старшая сестра и мать лупоглазика.
Наконец, женщины стали приходить в себя, но лупоглазик был еще в ступоре.
Шикарная дама, на русском языке, капризным тоном отдала приказ о необходимости оформить прямо немедленно все бумаги для оплаты заказа.
У портных все бумаги были готовы.
Майор положила их в сумочку. Спектакль, в запланированном ей варианте, откладывался из-за состояния лупоглазика. Майор глазами показала на парнишку и сделала вопросительное лицо. Старики тоже сначала пожали плечами, а потом поняли беспокойство майора – как бы не повторилась та же история с грудями по лицу и губам лупоглазика. Толстяк подошел к парнишке и тряхнул за плечи – тот замычал. Старики с облегчением вздохнули – отойдёт!
Майор старикам незаметно кивнула и начала в том же капризном тоне, каком спрашивала готовность бумаг: «Товарищи женщины! Не мешайте работе портных. У них важная и срочная работа, а вы их отвлекаете пустой болтовней! Шли бы болтать на улицу, там воздух свежий, а из-за вас он в ателье прямо затхлый становится!»
От такой наглости какой-то 20-летней пигалицы, которая кичится своей красотой и капризничает до невозможности, да еще при уважаемых людях затыкает рот солидным дамам и выгоняет их на улицу, обе женщины взорвались.
Они высказали всё, что о ней думали и кто она такая, раз такое себе позволяет.
Это могло продолжаться и дальше, как и планировала майор, но неожиданно в защиту красавицы вступился лупоглазик.
Он нарушил все планы майора и ошарашил этим даже стариков. Лупоглазик закричал так громко, что обе женщины замолчали и с удивлением посмотрели на раньше тихого и спокойного мальчика, а теперь вдруг подавшего голос. Парнишка не узнал майора, поэтому речь его была на русском языке, но не отличалась особой грамотностью, видимо, голос протеста против матери и тёти стоил ему большого мужества, поэтому он особо за речью не следил. Защита была незамысловатой и сводилась к тому, что как двум женщинам не стыдно унижать такую беззащитную девушку.
Это был подвиг с его стороны – он первый раз в жизни взбунтовался против матери-деспота. Теперь гроза направлена была в его сторону, оставалось только ждать молнию.
Пришлось майору отложить спектакль. Она повернулась к старикам и молча, только взглядом, у них спросила их согласия на защиту парнишки. Старики были серьезны и оба молча кивнули, давая свое согласие.
Майор быстро подошла к парнишке, потрепала по кудряшкам и сказала, что он молодец и она им гордится. Потом поцеловала в щеку, взяла его за руку и отвела под защиту стариков, но заставила сесть в кресло. Лупоглазик от счастья был совсем пластилиновый в ее руках, поэтому подчинился ей беспрекословно: он таял от того, что такая девушка его оценила, а потом еще и поцеловала.
Майор еще раз взглянула на стариков и поняла, что сделала все правильно. Вот теперь было пора и дать бой зарвавшимся женщинам.
Тут было место только сочному одесскому ивриту: «Так вот, оказывается, какие у уважаемого ребе женщины в семье! И самое главное – они же старшие сёстры ребе!»
Повернулась к парнишке и, улыбнувшись, подмигнула. Парнишка хотел было упасть в обморок, но неожиданно расцвел и улыбнулся во весь свой огромный рот – он узнал ее! И она на его стороне! И она его защитит!
Оторопевшие от иврита женщины не знали, что им делать. Это было невиданное явление – русская девушка, блондинка, а шпарит на иврите даже лучше их!
А майор продолжила: «Как хорошо, что его нет рядом, а то он сгорел бы со стыда перед уважаемыми портными! Но портные люди хорошие и деликатные, и ничего ребе не скажут о выходках его старших сестер. Но теперь они своими глазами увидели, с какими невоспитанными людьми хотели породниться. Дома уважаемый портной скажет своему сыну, что самая младшая сестра ребе может и хорошая, но пусть посмотрит на ребе – он же живет в аду! Этот ад ему устраивают собственные старшие сёстры! А уважаемый портной не захочет никогда плохого своему сыну и сделает все, чтобы его собственный сын не повторил судьбу ребе. А этот бедный мальчик, который сидит в кресле, как же он страдает от своей матери! Она всегда всё решала за него! Мальчик, скажи нам, спросила ли хоть раз мама, а что он хочет сам и кем он хочет быть? Мальчик молчит, потому что даже не может вспомнить такого! Мама всегда решала за него, она всегда знала, что нужно ее мальчику! Вот и сейчас он пристроен на хорошее место, но нравится ли ему профессия портного? Хочет ли он всю жизнь обшивать маму и родственников? Хотя бы это мама спросила у сына? А теперь этот мальчик взбунтовался! Пошел против мамы! Да ему уже просто надоело быть мальчиком, маменькиным сынком! Он уже мужчина! И это при всех доказал! Я его за это уважаю! Он сегодня защитил меня от собственной матери и тети! Это далось ему ценой огромных усилий! Но он сделал это, и на глазах всех превратился из маменькиного сынка в мужчину! Я поцеловала его именно за это! И теперь, если он захочет изменить свою судьбу, я ему помогу. Мои возможности очень большие и уважаемые портные это подтвердят. Но это должно быть только его решение и пусть оно будет даже неверным. Он уже мужчина, поэтому найдет в себе силы исправить ситуацию. А в помощи хорошим людям я не отказываю, если он обратится – помогу как смогу по силе возможностей. А теперь хочу подвести небольшой итог: уважаемые портные, теперь после увиденного вами поведения женщин, подумайте, нужны ли вам такие родственники. Подаренный мной костюм для второй старшей сестры ребе пока в ваших руках – решайте, подарить его ей или пустить на другое дело. А вы, женщины, помните, что власть должна быть в крепких мужских руках, ваши руки – только им в помощь, иначе вы такого понаделаете… хватит того, что еле успела сына и племянника вашего спасти. Много еще что хотела сказать, но у меня время на исходе. Поэтому, уважаемые портные, один комплект погон со звездами с собой хотела попросить – дома сама поменяю, завтра в форме надо быть. В новых погонах надо вступить в новую должность начальника контрразведки»
Бурные аплодисменты стариков и лупоглазого парнишки были ей самым лучшим вознаграждением. Особенно старался парнишка – она была его идолом, кумиром и просто идеалом женщины, которую он боготворил.
А женщины были просто в трансе. Они и дальше молча смотрели, как водитель и парнишка таскали женскую осеннюю одежду в машину. Всё не поместилось, слишком ее было много. Потом очкарик вручил ей погоны майора и поздравил от имени всех работников ателье. На прощание майор обняла каждого и, бросив косой взгляд на женщин, вышла из ателье.
Дома конвейер по доставке-пристройке одежды сработал быстро. Потом майор взяла тяжелый свёрток с деньгами на кухне, вздохнула, мысленно попросила помощи у бога и вышла из квартиры. Уже отъезжая от дома, увидела вдалеке играющего в войнушку с мальчишками сына. На сердце потеплело, и она вдруг почувствовала, что летчик не подведёт.
Теперь в здании департамента никто не замирал и не падал, но ее постоянно держали в поле зрения – когда они еще увидят такую красоту, им было неизвестно, ведь операция против американцев уже завершилась и маскарад завершен, поэтому старались налюбоваться ею по полной программе.
В кабинете майор временно положила сверток с деньгами в сейф, закрыла и после того, как ключ нырнул в недра сумочки, вздохнула – ей очень не хотелось встречаться с начфином и тревожить себе сердце, но это было необходимо.
Под пристальным вниманием сотрудников финансового отдела и бухгалтерии, она дошла до кабинета начфина и, постучав, вошла.
Начфин, увидев ее, расплылся в улыбке – вот это другое дело! Это настоящая женщина! А потом они стояли лицом к лицу и просто молча смотрели друг на друга. Слова им были не нужны – глаза говорили сами за себя. Но так не могло продолжаться вечно.
Майор достала из сумочки счет на оплату услуг ателье и отдала начфину. Только после этого сказала, что генерал приказал после оплаты закрыть субсчет и засекретить в обычном порядке у секретчиков. Операция завершена. Потом развернулась и вышла из кабинета.
Она шла с гулко бьющимся сердцем по коридорам, стараясь держать себя в руках. Только в своем кабинете она расслабилась и как размазня растеклась в кресле.
Бросив взгляд на часы, висевшие на стене, поняла, что уже пора. Собрав все силы, она встала с кресла, прошлась немного по кабинету. Потом решительно открыла сейф и достала сверток с деньгами. Только когда ключ исчез внутри сумочки, она попросила бога о помощи, перекрестилась в первый раз в жизни, и вышла из кабинета.
Машина ровно в 18-10 затормозила около названного ей места. Майор сказала, что сегодня ему в ателье не надо, и он может быть свободен до завтрашнего утра. Домой она доберется сама.
Машина уехала, а она осталась стоять, провожая ее взглядом. Потом пошла к назначенному месту встречи, попутно высматривая летчика по сторонам, так как его на месте не было. Встав на условленном месте, она стала его ждать, то и дело поправляя тяжелый сверток с деньгами. Время таяло, но запас был, просто теперь не останется времени на полный инструктаж.
Но вот он появился.
Слава богу!
Хоть что-то она теперь успеет ему рассказать, вот только жаль, что только по пути в сберкассу.
Иванычю передайте, что мне седня некогда изгаляться.
30.06.2013 11:14:21
№2
Остаюсь ваша, пожилая и криворукая.
30.06.2013 11:53:20
№3
не, ну это выше моих сил. даже несмотря на затейливый шрифт.
30.06.2013 11:54:44
№4
Адов шрифт, это точно
30.06.2013 12:22:05
№5
ну-с преступим...
30.06.2013 13:04:57
№6
Название восхитило сразу и безоговорочно
а ухватив глазами фразу "Машина ровно в 18-10 затормозила около названного ей места." тут же поверила, что и рассказ замечательный
вот соберу все свои духи в кулак и каааак прочитаю всё оптом
30.06.2013 13:16:04
№7
Нуда.
30.06.2013 13:38:41
№8
чота мала букав сёдня. накал страстей спал, никаго не ибут и мала трупов, сплошной гардероп и эпидерсия.
30.06.2013 14:15:57
№9
ну читала-читала и поняла, что не поняла
наверное надо ниже спуститься и попытаться прочитать предыдущий кусок
иначе неясно отчего это мышка сама не может насмотреться на свои сиси и прикрывает их от себя же полотенцем
это про перемену пола? или переселение душ?
и евреи какие-то и плачущий шофёр
хорошая история, сложная
эх, мне так никогда не закрутить сюжет
ладно, пошла нажгу чего-нето и посыплю голову пеплом
а потом ещё почитаю
и ещё посыплю
30.06.2013 14:37:11
№10
ах мышка, ну наконец-то вы вернулись. а вам, видите, тут все косточки перемыли уже
30.06.2013 14:37:35
№11
Для №2 MT (30.06.2013 11:14:21):
Не пожилая, а стареющая - не путай
30.06.2013 14:40:34
№12
Для №10 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 14:37:11):
Здравствуйте дорогой Дерюгин
Прекрасное произведение, прямо-таки жизнеутверждающее
как бы в каждой мышке только доля мышки, остальное от кошки и лукавого
как погода?
у нас вполне
30.06.2013 14:46:41
№13
Для №12 Серая мышь (30.06.2013 14:40:34):
где это вы прохлаждаетесь? в питерах ваших? у нас тут хреновато, потомушто жарко очень. вот уйду в отпуск через пару недель - дожди будут наверняка
30.06.2013 14:52:52
№14
Для №13 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 14:46:41):
а Вы обманите погоду - поезжайте куда-нибудь, где сейчас дожди
30.06.2013 15:18:04
№15
Для №14 Серая мышь (30.06.2013 14:52:52):
не, уже не поеду. все меня бросили сегодня, буду грустить в одиночестве и потеть
30.06.2013 15:53:36
№16
Извини.
Для №11 French (30.06.2013 14:37:35):
30.06.2013 18:34:46
№17
жаркая дискуссия, я гляжу
30.06.2013 18:35:35
№18
зато вон шрифт поправили
30.06.2013 18:39:34
№19
Для №14 Серая мышь (30.06.2013 14:52:52):
если вы про такой ловкий фокус, то я знавал места, где дожди идут всегда, только иной раз в виде снега
30.06.2013 19:08:46
№20
Для №19 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 18:39:34):
это Вы о нашем прекрасном городе?
нет, пока что весьма тепло и даже жарко
А Вы весь рассказ прочитали? Объясните чего тогда мышка сама на себя удивлялась, в чём там соль
а то я так много не осилю за раз
это ж буковка к буковке, пока слоги в слова
пособите
30.06.2013 19:09:46
№21
Для №16 MT (30.06.2013 15:53:36):
Здравствуйте
а где люди?
запеклись?
30.06.2013 19:47:14
№22
Для №20 Серая мышь (30.06.2013 19:08:46):
я первые две части осилил, после завял. а что до ЛГ, так это афтор с себя спроэцировал, не перестаёт маргоша себе удивляцца.
30.06.2013 19:58:11
№23
Мы тут. Немного запеченые.
Как вы?
Здравствуйте.
Для №21 Серая мышь (30.06.2013 19:09:46):
30.06.2013 20:00:36
№24
Для №22 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 19:47:14):
она всех вечно удивляла
такая уж она была
Здорово
нарциссизм это прекрасная фобия для женщны
30.06.2013 20:03:09
№25
эх, если б не трудный день завтра... а так попиваю скушно аргентинское и печально гляжу в окно
30.06.2013 20:03:30
№26
Для №23 MT (30.06.2013 19:58:11):
я не очень
но верю, что всё проходит, пройдёт и это
а ваш мальчик не реанимировал ещё старый процессор?
я помню, что Вы обещали мне подарок в виде рассказа афганских времён
30.06.2013 20:07:25
№27
Для №26 Серая мышь (30.06.2013 20:03:30):
процессор новый у ней, мальчик, видимо, старый
30.06.2013 20:07:46
№28
Для №25 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 20:03:09):
рассказывайте за ваш трудный день
мы таки будем сочувствовать
Вы тут один герой,
а мы барышни с МТ
так что говорите хриплым голосом пронзительно сверкая голубыми глазами (какого цвета глаза-то, кстати?)
аханье я обеспечу
30.06.2013 20:09:27
№29
Для №27 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 20:07:25):
ну да, новый
а рассказик запрятан в старом
30.06.2013 20:12:17
№30
Для №28 Серая мышь (30.06.2013 20:07:46):
глазья болотного такого цвета - не описать
голос тонковат, но щас похриплю, целый день под вентилятором:
ох и трудный же день завтра! и послезавтра, и так до субботы. а там уже не так.
30.06.2013 20:13:38
№31
Для №29 Серая мышь (30.06.2013 20:09:27):
ааа, у меня тоже внешний диск такой мёртвый на гигабайт. чего там только нет. я уже и не помню, чего нет.
30.06.2013 20:16:20
№32
так, надо выйти на полчасика, свиньям задать, корову подоить
30.06.2013 20:17:10
№33
Для №30 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 20:12:17):
вы врёте!
Чтобы у такой махины был тонкий голос? Смешно ужасно
а глазки значит зелёные
как в романсе
ах
но с голосом вы меня обескуражили
образ не складывается
30.06.2013 20:38:44
№34
О! Реанимировал. Покопаюсь.
Спасибо. что напомнили.
Для №26 Серая мышь (30.06.2013 20:03:30):
30.06.2013 21:10:41
№35
Прекрасные новости!
У рассказика же будут братики и сестрички?
Я очень хочу познакомиться со всеми
Для №34 MT (30.06.2013 20:38:44):
30.06.2013 21:11:07
№36
Для №34 MT (30.06.2013 20:38:44):
а у Дерюгина правда фальцет? Вы же слышали
30.06.2013 21:27:50
№37
Ох, нойе ерцелюнг! Ман муз лезен, блять, а то культур-мультур гейт блицшнелль нах писсда. Йа, йа, шлагартишь...
30.06.2013 21:58:18
№38
Для №36 Серая мышь (30.06.2013 21:11:07):
нихт, нихт, как толстов сказал бы, но иногда срывается
30.06.2013 22:17:50
№39
Для №38 Пантелеймон Дерюгин (30.06.2013 21:58:18):
когда поёте?
или когда ругаетесь?
30.06.2013 23:15:16
№40
Для №39 Серая мышь (30.06.2013 22:17:50):
когда выхожу из себя. из образа, так сказать
30.06.2013 23:20:55
№41
Задумалась чо-то про братиков и сестричек...
Для №35 Серая мышь (30.06.2013 21:10:41):
Для №36 Серая мышь (30.06.2013 21:11:07):
Тенор у него.
30.06.2013 23:33:36
№42
подпеваю кабалье:
Qui dove il mare luccica,
e tira forte il vento
sulla vecchia terrazza
davanti al golfo di Surriento
un uomo abbraccia una ragazza
dopo che aveva pianto
poi si schiarisce la voce,
e ricomincia il canto
30.06.2013 23:34:26
№43
Шайзе фраге
Для №16 MT (30.06.2013 15:53:36):
30.06.2013 23:35:31
№44
Не надо, я умоляю
Для №34 MT (30.06.2013 20:38:44):
30.06.2013 23:46:09
№45
Интересно, есть вкус или как там это сказать, на тембр голоса
ну, типа, как на блондинок и брюнеток
худых и полногрудых
существуют на свете женщины
которым нравятся тонкие и высокие мужские голоса?
звонишь эдакому мачо и замираешь от восторга услышав писклявое
алё?
а мальчикам нравятся такие басовитые гуделки?
сексуально наверное?
или наоборот такой голосишко как в старой сказке Морозко у Настеньки был - комариный?
Это женственно?
30.06.2013 23:47:43
№46
Ну, спасибо что поговорили, спокойной ночи
30.06.2013 23:53:30
№47
Народ же требует! /удивленно подымая брови/
Для №44 French (30.06.2013 23:35:31):
30.06.2013 23:54:08
№48
Не, я люблю не тоненькие...
Для №45 Серая мышь (30.06.2013 23:46:09):
01.07.2013 00:22:14
№49
щас басом сиплю: спать бля! сегодня ж на работу.
01.07.2013 16:18:03
№50
Для №21 Серая мышь (30.06.2013 19:09:46):
Здравстуйе!!! мы тут ..перечитываем тож..спекшись под обетованным солнушком
01.07.2013 16:29:28
№51
Для №49 Пантелеймон Дерюгин (01.07.2013 00:22:14):
хорош нам в колокола бить!! мы не спящие
02.07.2013 17:13:44
№52
блин
прям хоть распечатывай
совсем нету времени
а хочется узнать
как там эта красотка всех на уши ставила
