Если с утра много слушать русского радио и смотреть хотя бы одним глазом русского же телевизора, то можно подумать, как бутто в Европе свирепствует неебических размеров финансовая рецессия, а беспомощьные ост- и вестготы просыпаюцца с мыслью тока о том, дадут ли севодня Путен с Медведовом газу или придётца дрочить хуй в темноте и в холоде.
Другая картина открываетца взору на первой же немецкой бензокалонке.

В переводе на нормальный идиш объява гласит: «Засуньте в жопу свои пятихатки! Хватит, надаело! Деньги нам нахуй не нужны!» Некоторые, особо цыничьные в своём человеконенависничестве фашысты, рисуют проста два премоугольничька с цыфрами 500 и 200 перечёркнутыми жырными красными линиями по диагонали. Справедливости ради, стоит поставить немцам галочку за то, что все автобаны абсолютно бесплатны для проезда и в Дойчлянде, и в Öстеррайхе. Французишки с итальяшками, равно как и примкнувшие к ним поляки с белыми руссами, чешут по полной за каждый гладкий перегон. Скаты, бля, хотя и братья…
С электричеством вопрос решаетца тоже радикальным способом. Все бесхозные поля уставлены пропеллерами, дающими ток ткацким фабрикам и родильным домам.

За одно снимается с повески дня вопрос об мелких грызунах: кратах, йежах и палёвках, которые съёбывают вместе с вещами и детьми с территорий, подверженных вибрацыи электрических машын…
Однако, што бы как-то скрасить впечатление от столицы третьего и последующего Рейхов, где даже в быту идёт жоская травля всего жывого ( тривиальный валидатор в U-бане представляет из себя жуткую машыну смерти для пернатых,

которая судя по застрявшим меж шипов перьям аккуратно собирает свою кровавую жатву), захотелось припасть к истокам древней культуры арийцев где-нибудь в глубинке, вдали от урбанистической бездуховности. Для этого достаточно свернуть наугад с автобана в любой населённый пункт по маршруту следования. У меня выпал Вюрцбург.
Вюрцбург – беспесды город. Размером с какое-нибудь Бибирево, но беспеды город. Несмотря на карликовые размеры и тесноту, населённый пункт имеет всё, что положено для того, чтобы захватить его и удерживать: почту, телеграф, вокзал, крепость, кучу готических церквей и дворец. Хуй знает какой – зимний, не зимний, но неебических размеров и с парком.

Все наши отечественные «жемчужины садово-парковой архитектуры»: Астанкино, Кусково и разные другие Гатчины идут по сравнению с ним стройными рядами в направлении «строга нахуй». Одного Тьеполо в разных видах и форматах столько, што Архангельское, кичящееся на весь мир парочкой картин этого Глазунова 18-го века – выглядит просто неприлично.
Саюзники, предвкушая скорую победу, расхуячили в 44-45 годах своими летающими крепостями весь городишко к ебеням. Но трудолюбивые баварцы собрали остатки по кирпичику, сложили как было, покрасили в весёлые цвета и хуячят как нив чом не бывало пиво, любуясь шыдеврами архитектуры, с вкраплением кой-каких подозрительных современных скульптур. И никто не орёт: «Посмотрите, мол, люди добрые, что варвары натворили! Лишили нас, блять, исторической памети незахуй!»

Жить в нём, в Вюрцбурге, наверно не ебаться скучно, несмотря на имеющееся трамвайное сообщение и канализацыю. Кругом бюргеры и мещане, с ограниченным кругозором Но уж лучше скучать в Вюрцбурге, чем жить наполненной экстримом жызнью на каком-нибудь раёне Задрищенска, за маслобойным заводом…
* * *
Далее по трассе подвернулся ещё один бург, который хоть и является формально уже не немецким, но и французским он никогда не станет. Есть такое, любимое обиженными совецкой властью россиянами, место – Страсбург. А в нём – евросуд и европарламент, которые, блять, жоско ебут своими решениями и постановлениями трудолюбивых российских слуг народа, невзирая на их ментовские погоны и ксивы.
Французишки очень гордятся тем, что после многовековой зарубы заполучили-таки наконец этот тоже беспесды город с его недостроенным собором.

Понавешали кругом своих похабных названий,

понаставили мерий, префектур и жандармерий, лопочут радостно… Но любой сторонний человек, после пятнадцати минут прогулки по узким улицам, обстроенным фахверками, даст абсолютно точный диагноз относительно нацыональной принадлежности горотка и его дальнейшей судьбы.

Вот если посмотреть на ситуацию глазами дойча, сто поколений которого по кирпичику строили этот бург, - мало того, што приходится жыть по диким галльским законам, так ещё и родную улицу с таким красивым названием, любимую Kuttelplatz ( Требушиная (требуховая) площядь), обозвали площадью Триппера. Мол, и город ваш сифилисный, и площади ваши трипперные. А нахуя брали? Глумитьца над святым? Плевать в ранимую, сентиментальную рейхсдушу?
Даже паметник стоит не де Голлю какому-нибуть или Паскалю, а изобретателю классического немецкого готического книгопечатания Йохану Гуттенбергу. Некоторые из месных франкоговорящих обитателей с радостными лицами рассказывают, что ещё лет двадцать назад в Эльзасе выходили кой-какие газетёнки на готическом хохдойче, но сейчас, слава Богу, их все передушыли фпесду. Вот ведь взрослые люди, блять! А ведут себя – как конченые мудаки…

И схуяли радоватья? Кто разрешил? Не кончицца ведь это добром нихуя! Штоб рачительные немцы вот так просто махнули рукой на свою исконную недвижимость? Отберут рано или поздно всё нахуй, да ещё и пиздюлей навешают таких, что мама не горюй! За самоуправство… И поделом, блять!