поэма
Я пробирался в потёмках по родному городу, где я знаю каждую ветку дерева, каждый одноэтажный дом, где мною изучен с детства берег осенней реки. Так что идти практически на ощупь, мне не составляло особого труда. Глаза ничего не видели. Ночью, часа где-то в три, меня сильно избили на одной из автобусных остановок, (видимо хорошенько пизданули промеж глаз тяжелым предметом) потому что я не могу бесконфликтно пройти мимо чего-либо.
На Набережной VI-ой Армии меня остановил старик и сказал:
- Юноша, вы же идти не можете, вы все время падаете. Тут же кругом кусты, вы так можете себе выколоть глаз. А то и оба.
- Да я и так ни хера не вижу.
- Как мне это понятно... Я вот тоже слеп.
- Духовно? Бывший чекист что ли?
- Нет-нет, пойдемте, я вас провожу.
Я малость припух от такой заботы, и мы пошли по желтому сумрачному речному песку мимо постоянно удивленных выдр, высовывавших из воды свои мокрые морды с блестящими в свете луны черными глазами. Выдры напевали мелодию Джап Кид из Фалловского Левитэйт.
Я думал о том, что скоро тоже стану старым и буду шляться вдоль реки и пиздить этих выдр по харям специальной тростью. Нет-нет, не из злости и пакостности, а чисто чтоб развлечь сиих чудных божьих тварей.
Да.
Да и не долго уж осталось ждать этого благословенного времени. Я уже давно тут нахожусь.
Часов так в пять я внезапно проснулся на чистых холодных простынях под красным покрывалом. Ссать хотелось, и нога с похмелья левая дергалась. Я поднялся, встал и пошатнулся, потому что вообще не понимал, не видел, где нахожусь и куда либо идти не мог.
- Что-то не так? - спросил меня тихий женский голос, и передо мной явилась девушка в белой сорочке с ярко блестящим голубым ночным горшком в правой руке и желтеньким махровым полотенцем - в левой.
Девушка источала нирванический свет и пахла ландышами.
- Да, не... - пробормотал я, - все нормально. Нога тока дергается. Работал , видимо вчера много. Перенапряг.
- Это не беда.
Тонкими пальцами, коснувшись мягкими волосами моей воспаленной рожи, она провела по моим сомкнутым сизым векам, спустилась ниже и пару раз крепко сжала левую ступню.
Стало лучше, хорошо. Но ссать хотелось.
- Еще что нибудь?
- Еще? - я посмотрел на девушку.
Господи.Чертменязадери! Однажды мне приснился сон где я лежал голый среди моржей на огромной льдине под раскаленным солнцем Анд. Анд, бля? Да?
- Ну?
- Нет, нет. Спасибо. Все-все.
Девушка исчезла. Я поднялся и пошел искать туалет.
Это был старый деревянный дом с хорошим запахом и большими окнами, в которые уже брезжил жидкий осенний рассвет. Я заглянул в печку, понюхал золу. Можно было в печку нассать, но мягкие прикосновения волос милой девушки с ночным горшком меня остановили.
Бля! Ну ведь должен же быть тут туалет! Я даже в ведро под рукомойником не стал ссать.
Что я скотина что ли...
Туалет я нашел на чердаке, где лежало перепрелое сено. Повернул деревянную уточку, открыл скрипучую дверку и сделал шаг.
Со всех сторон на меня подул ветер. Стал трепать мою холщовую рубаху. Бля-бля-бля! Господи! Дуть в мозги. Трепать мои седеющие волосы - везде.
Я писатель. Собственно я больше ни чем и не занимаюсь по-серьзному. Только я пишу про неактуальные вещи: про женщин, детей и стариков, которых все время скидывают нахуй. И не спорьте со мной. Я знаю. Скидывают.
Когда я наконец ебанулся всем своим субтильным телом на груду каких-то железяк, то тут то и увидел старика, который вел меня по берегу реки. Кряхтя, он приделывал к какой-то железке латунную трубочку.
- Это чтобы свистело.
Ссать мне расхотелось.
- Дед, - пристроившись на железках поудобнее спросил я. - А что это за девушка с утра ко мне подходила? Она внучка тебе? Я так-то ведь , журналист, зарабатываю неплохо. Два раза уже разведен.
Ветер дуть перестал. Опустилась странная тишина.
- Я не знаю как назвать свою профессию - раздалось в ответ. - Флюгерист что ли?
- Флюгераст - хихикнул я.
- Я делаю флюгера. Самое смешное что я не знаю, как правильно сказать флюгера, флюгеры... где ставить ударение и прочее...
- Хы! Вот еще латунная трубочка.
- Нет, молодой человек, это не совсем то... Мне теперь нужен как бы такой желобок.
- Дак, кто она?
- Кто?
- Ну, эта девушка, она мне ночной горшок приносила. Но я чего то... Это...
- Это моя мама.
У нас в городе только один флюгер, на крыше дома дворян Ростопчаных. Он гудит, когда сильный ветер, и две искусно сделанные выдры клацают латунными зубами. Около него я и очнулся в три часа ночи. Протер глаза и пошел домой.
Хули, читатель, мне, да и вам тоже все равно не понять зачем этот старик до сих пор возиться с железками, делая флюгера, и почему его мама так добра, молода и заботлива.
|
