Водитель виновато склонился над рулем, и выжал из машины все, что смог. Автомобиль серебристого цвета, в котором ехал советник президента Молдавии по национальной безопасности, Николай Горбыля, несся по встречной полосе центрального проспекта Кишинева. Хорошо, стекла были тонированные, и никто не видел, как выглядит советник.
Горбыля был одет в роскошный серебристый пиджак, в который были вшиты оранжевые нити. Пуговицы на пиджаке были синие. Галстук, на котором была нарисована радуга, заканчивался широким углом ядовито-зеленого цвета. Голову советника украшала великолепная огромная шляпа, бежевая, с фазаньими перьями. Из под пиджака выглядывала розоватая рубаха.
Чресла советника опоясывал алый ремень с черной пряжкой. Брюки Горбыли были коричневые, с белыми вставками, и осыпаны карнавальной фольгой. Они опускались на ботинки советника: правый из которых был желтым, а левый – голубым. Шнурки на ботинках были золотистые.
Горбыля злорадно улыбался. Наконец-то настал час его реванша. Это он здорово придумал. А никто из коллег, олухов царя небесного, и не сообразил ничего. Это он, только он, сам Горбыля, глядя на прошлом совещании в лицо президенту, понял, что тот недоволен черными костюмами своих советников. Какие-то вы все серые и черные, сказал президент Воронин, как мыши и крысы...
- Небось, - прошептал Горбыля, закуривая, - старый хрыч, черный цвет напоминает тебе о смерти? Так ведь пора о ней подумать-то, в твоем возрасте, ты, ходячая консерва для могильных червей!
После чего наклонился к зеркальцу, вмонтированному в спинку сидения шофера, и ласково сказал:
- Мой президент. Вы замечательно выглядите сегодня. Я мечтаю выглядеть вполовину так хорошо, как вы, когда мне исполнится столько же лет, сколько и вам. Разрешите поздравить вас…
Оставшись доволен выражением своего лица, Горбыля откинулся на сидение, и уронил пепел на брюки. Плевать. Лишнее пятно этому костюму не помешает! Горбыля представил, как президент, расчувствовавшись, похвалит его за то, что он уловил желание шефа. Просто по выражению лица. Может, еще и наградит как-нибудь. То-то эти завистливые подонки, этот проклятый недочеловек Ридман, и полужид-полуармяшка Ткачук, будут завидовать. Поделом. Понаехали. Честному молдаванину, вроде него, Горбыли, на родине уже и не развернуться. Всюду жиды, армяне, греки, русские, и педерасты. Всех их Горбыля ненавидел от глубины души.
- Но больше всего, - прошептал Горбыля, - педерастов, и советников Ридмана и Ткачука.
Ну, ничего. Сегодня он будет на коне. Это хорошо. Это нужно. Ведь в последнее время президент стал прохладно относиться к нему, Горбыле. И все, наверное, из-за завистников. Ведь он, Горбыля, служит государству не за страх, а за совесть. Недавно лично руководил операцией по спасению икон, которые контрабандисты из Молдавии хотели украсть. Старинные иконы. Хорошие. Одна как раз удачно смотрелась на даче Горбыли.
- Так ведь не для себя, - прошептал советник, - а для потомков стараюсь. В музеях нынче не охрана, а пшик. У меня на дачке-то сохраннее будет.
Автомобиль резко затормозил, и Горбыля ударился головой о зеркало. Если бы не шляпа, подумал советник, ощупывая лоб, обязательно бы кровь пошла.
- Что такое? – закричал Горбыля на водителя. – Мы опаздываем!
- Господин советник, - объяснил шофер, - дорога тут закрыта. Какое-то шествие.
- Да плевать мне на шествие, - с ненавистью закричал Горбыля. – Я к президенту опаздываю, понимаешь?! К самому президенту! Езжай давай! Давай по людям прямо езжай!
- Господин советник, - взмолился шофер, - это же наши, добрые люди. Это же молдаване, как мы с вами. Как вы, как я.
- Заткнись, - щелкнул пальцами Горбыля, - тоже мне, молдаванин нашелся. Мне ли не знать, что твой дедушка на самом деле украинец был, а молдаванином при румынах записался? А?! Что, боишься? То-то. Не забудь, у кого работаешь. Я ведь советник по национальной безопасности. Езжай давай. Плевать, кто там под колесами лопнет: молдаване, турки, помидоры, окурки, плевать! Вперед!
Двигатель взревел, и автомобиль, снеся невысокое ограждение, рванул вперед.
ххх
Сержант Постолика закусил губу, скрывая слезы. Утром Марчика сказала ему, что уходит.
- Не могу больше с тобой жить, - сказала простоволосая, в ночнушке (такой ее Постолика любил больше всего) жена. – Алкоголик ты, хам, и дуболом, Постолика. Мне перед людьми за тебя стыдно.
- Отчего же, Марчика? – жалобно спрашивал сержант.
- Чуть что не так, сразу людей бьешь, - ругала мужа Марчика, собирая вещи. – Нервный, злой, как собака цепная. Когда домой в последний раз трезвым приходил, помнишь?!
- Нет, - честно каялся Постолика, и просил, - не уходи.
- Не проси, - сказала Марчика, - нет моих сил с тобой жить. Бьешь меня. На прошлой неделе зачем меня вешалкой отдубасил?
- Так ведь потому что люблю, - говорил Постолика, хватая жену за руки, - не уходи, Марчика…
Марчика ушла. И сейчас он, сержант Постолика, стоит под дождем, и мерзнет, вместо того, чтобы дома выплакаться в подушку, еще пахнущую волосами любимой жены. Сержант знал, что вечером напьется. Нет, конечно, он бы бросил пить и перестал бы бить Марчику, но она ведь ушла. Так какой смысл меняться?! Постолика чувствовал горечь. Десять лет ушли безвозвратно. И вот, вместо того, чтобы оплакать свое горе, он, сержант полиции Постолика, стоит здесь в оцеплении какого-то фестиваля для педерастов.
- Значит, - хмуро сказал комиссар, - городские власти хотят показать Европе, что у нас, все, как у нормальных людей. Поэтому будет фестиваль педерастов и педерасток. Хотим мы того, или нет. А охранять их придется нам…
- Постойте, - вскочил лейтенант Петреску, - это как так, педерасток? Педераст это кто? Тот, кто с мужиком трахается? Педерастка, получается, это педераст женского рода? Значит, педерастка, это женщина, которая с мужиком трахается? Так почему же она тогда педераст?
- Петреску, - огорченно сказал комиссар, - хоть ты душу не трави. Сказано охранять, и точка. Будут, значит, эти, педерасты, и… ну…эти… лесбиянки. Во. Точно. Лесбиянки, ошибочно названные мной педерастками. И охранять вы их будете. Народ у нас консервативный, как бы они этих педерастов бить не стали. Да я ничего, я бы сам с радостью… Но тогда проблем с Европой этой не оберешься. Так что, охранять, и не бить. Ясно?
- Ясно!
- Выполняйте.
Постолика поежился, и тайком отпил из фляги. Напиваться он решил прямо сейчас. Педерасты оказались шумными людьми в ярких, кричащих нарядах. Им даже дождь не почем. А с виду не скажешь, что они эти, ну, педерасты, думал сержант. Взять бы сейчас автомат. И еще Марчика ушла. Ох, боже, боже. Не встретит никто сержанта после ночного дежурства, не будет стоять горячая зама на столе, не погладят теплые руки голову… Постолика все-таки заплакал, и стал пить, уже не таясь.
- Не плачьте! – крикнула ему симпатичная девушка из толпы педерастов под зонтиками, - мир прекрасен!
Постолика сквозь слезы глянул на девушку. Та была очень красивой. Интересно, подумал сержант, прихлебывая, она-то как к этим самым затесалась? Не иначе, как переодетая сотрудница полиции. Мало ли. Но наверняка не педерастка. Разве у педерасток бывают такие добрые глаза и сочные груди? Постолика слабо улыбнулся девушке, выпил еще, и помахал рукой. Сержант все еще плакал. Девушка была молодец.
А вот остальные педерасты сержанту не нравились.
Из-за раздавшегося визга шин Постолика выронил фляжку, и изумленно уставился перед собой. На него стремительно надвигался автомобиль. А ведь запрещено сюда заезжать! Словно в замедленной съемке, увидел сержант Постолика пассажира салона. Мужик, разряженный, словно петух, в какие-то карнавальные обмотки, курил, и говорил по мобильному телефону. Постолика улыбнулся, стянул с плеча автомат. Передернул затвор, и дернул дуло оружия вверх. В голове сержанта странно и стремительно смешались образы жены, ее длинных волос, нарядного, испуганного педераста в машине, выпивки, дождя, неба, ограждений, груди, девушки, ремня, автомата.
- Так оно и должно все кончиться, - прошептал сержант, - так и должно. Но до чего же наглый этот педераст…
Потом Постолика нажал на курок, и не отпускал его, даже когда изрешеченный автомобиль по инерции снес сержанта с дороги.
ххх
- Вы, молдаване, очень странный народ, - задумчиво сказал Джон Оббит, - только не обижайтесь пожалуйста.
Директор департамента по соблюдению прав меньшинств в Молдавии угодливо согнулся и улыбнулся. Джон с недоверием посмотрел на собеседника. Оббит приехал в Молдавию представлять движение «Сексуальные меньшинства за толерантность». В его задачу входило изучение ситуации с соблюдением прав гомосексуалистов в Молдавии. Если права соблюдаются, его организация выдает молдавскому правительству грант на 200 тысяч долларов. Все просто.
- Конечно, - сказал, наконец, молдаванин, - мы очень загадочный народ. Балканский темперамент, и, в то же время, не Балканы. Угодливость и независимость. Гостеприимство и нелюбовь к чужакам.
- Ах, - махнул рукой Джон, - оставьте вы всю эту пургу. Что за страсть к обобщением? Я говорю о конкретных случаях.
- Например?
- Например, вы постоянно твердите, что очень хотите в Европу. А сами, в то же время, с ненавистью относитесь к сексуальным меньшинствам, отвергая, таким образом, европейские ценности. Или вот, ваш Департамент.
- А он вам чем не угодил?
- Что значит, департамент по меньшинствам?
- Да вы поймите, денег у нас немного. Поэтому мы и занимаемся сразу меньшинствами сексуальными, этническими, культурными, физическими, и прочими. Не можем мы открыть целый Департамент для одних лишь педе…
- Вот видите, - сказал Джон Оббит. – Даже вы не изжили в себе ненависть к сексуальным меньшинствам. Запомните, хорошенько запомните. Слова «педераст», «гомосек», «дунька», должны исчезнуть из вашего лексикона. Навсегда!
- Да, конечно! Простите, оговорился. Навсегда!
- И особенно, - бушевал Джон, - чтобы вы забыли само слово «пидар»! Чтобы я его больше не слышал. Никогда! Ни от кого! Ясно?!
- Так точно.
- Но вообще, я вижу, ситуация с соблюдением прав меньшинств у вас тут не очень, и это плохо, - насупился Джон, - это не будет способствовать получению вами гранта.
- Милый Джон, - улыбнулся директор Департамента, - ну, оговорился я. Подумаешь. Не все так плохо. Вам стоит всего лишь глянуть на улицу, чтобы убедиться в простой вещи. У нас, в Молдавии, все очень терпимы к сексуальным меньшинствам. Например, прямо сейчас у нас под окнами пройдут участники Фестиваля гомосексуалистов и лесбиянок! Радостно, с песнями!
Джон одобрительно поднял брови, и подошел к окну. Внизу, по центральному проспекту, действительно разлилась многотысячная толпа людей, одеты в яркие наряды, с веселыми транспарантами. Играла музыка. Американец с восхищением всмотрелся в толпу.
- Отчего, - обеспокоено спросил Джон, - у них такие мрачные лица?
- Вам показалось, - успокоил его собеседник.
- Отнюдь, - медленно сказал Джон, - и потом, что это они несут там, в центре толпы?
Люди в толпе и вправду несли на руках огромную дверь вместо носилок. Теперь и представитель организации «Сексуальные меньшинства за толерантность», и Директор департамента по всем меньшинствам Молдавии могли видеть, что на двери лежит тело.
- Это, - верхняя губа американца задергалась, - судя по всему, покойник.
- Сейчас выясним, - отрывисто бросил директор, и бросился бежать к лестнице.
Джон Оббит последовал за ним. На улице их окружила толпа. Жестикулируя, и перебивая друг друга, люди кричали разом.
- Прошу вас, по очереди! – поднял руку директор. – Я возглавляю Департамент меньшинств, и сейчас во всем разберусь. Но говорите по очереди.
- Фестивальное шествие, - плача, начала говорить девушка в высоких черных сапогах, - было в самом разгаре. Было так хорошо, весело… Ии-и-и-и…
- Прошу вас, - серьезно попросил директор, - говорите.
- И, - всхлипывая, продолжила лесбиянка, - было так весело, так хорошо, и-и-и-и.
- Я расскажу, - вмешался бородатый мужчина в сетчатой майке, с накрашенными губами, который стоял рядом с девушкой, - в общем, шествие было в самом разгаре, когда… простите… Иии-и-и-и.
- Будьте мужчиной, - крикнул директор, - соберитесь.
- И, - утерла слезы и продолжила за друга девушка в сапогах, - было очень весело. Как друг показался автомобиль. Было видно, что водитель очень спешит. В машине был один из нас.
Девушка горько зарыдала. Директор глянул на труп, лежащий на двери, и нахмурился.
- А дальше? – требовал он продолжения. – Что же случилось дальше?
- А дальше, - плача, сказала девушка, - один из этих ужасных гомофобов полицейских, которые нас, якобы, охраняли, схватил автомат, и стал стрелять в машину этого несчастного, который, видимо, опаздывал на фестиваль, и поэтому так спешил! И убил его! Иии-и-и-и….
Директор Департамента по меньшинствам Молдавии пробрался к двери, и глянул на покойника. Отчего-то у директора стало болеть в груди, и стеснило в сердце. Потом он понял, отчего. Ведь в лицо ему глядел разряженный, как на карнавал, советник президента по национальной безопасности, Николай Горбыля…
… Джон Оббит осторожно выбрался из толпы, и быстро засеменил к зданию Департамента по меньшинствам. Слава богу, у этих дикарей все государственные учреждения расположены на центральной улицы. Ему ничего не стоит сейчас быстро схватить свой рюкзак, и выбраться на улицу, где он остановит первое попавшееся такси. А уж оно-то отвезет его в аэропорт.
- Говорите, - зло прошипел Джон, взлетая по лестнице, - что все свои проблемы с нетерпимостью к сексуальным меньшинствам решили? Ах, вы, лжецы. Ах вы, пидары!
Сотрудники Департамента, спускавшиеся по лестнице, с недоумением глядели на толстенького американца, несшегося им навстречу. Молодой референт Департамента, Александр Соловьев, даже остановился, и кокетливо улыбнулся. Нет, конечно Саша был самый, что ни на есть, гетеросексуал, - несмотря на молодость, он уже платил алименты двум женщинам, - но очень хотел ухать из Молдавии. А толстый американец, если с ним переспать разок-другой, может взять Сашу с собой, в Америку! А уж там он, референт Соловьев, быстро смекнет, что к чему, и бросит этого жирного урода. Поэтому все три дня, что американец гостил в Молдавии, и заходил в Департамент, Сашастарался попадаться ему на глаза, томно вздыхал, жеманно улыбался, и кокетливо поправлял прическу. Американец поощрительно улыбался, и Соловьев полагал, что дело на мази. Но на этот раз американец, не глядя на Александра, проскочил наверх, и бросился к кабинету директора. Хлопнула дверь.
Юноша пожал плечами, почесал в затылке, и пошел за американцем.
- Джон, - ласково сказал он в дверь, - Джон, чем вы так расстроены? Вас смутили местные грубые нравы? Кто-то посмел назвать вас пидором? Вас унизили? Ударили? Джон, откройте же, я беспокоюсь!
Дверь широко распахнулась, и толстяк-американец яростно выкрикнул в лицо молдаванина:
- Я не гомосексуал. Я защищаю их права, но сам я гетеросексуал. Понимаешь?! Я не увезу тебя в Штаты! У меня жена, я люблю ее! А защищать гомосексуалистов, это моя работа, и я тоже люблю ее, потому что уважаю их, и всех, всех людей уважаю, понимаешь?! Но я – гетеросексуал.
Петру расстроено пожал плечами, и спросил:
- А может, вы гомосексуалист в глубине души? Бывает же такое. Живете себе с женой, а сами хотите мужчину. Ну, меня, например...
- Нет, - истерично расхохотался американец, - я даже у психологов проверялся. Я, повторяю, самый, что ни на есть, гетеросексуал.
- Тогда, - зло сплюнул Соловьев, - какой же ты пидар!
черный аббат! ебануться. но такая хуйня! про педерастов...
18.08.2008 08:16:51
№3
Автора с дебютом на гондурасе. Автор - уважаемый человек и заслуженный хуятор рунета. Читаю
18.08.2008 08:31:51
№4
Концовка слита. Марчика - красивое имя б/п. Пиши еще, но посюжетней
18.08.2008 08:57:56
№5
Для №1 Группа агромных чилавекаподобных Вадегов (нибайевых, ни сцать) (18.08.2008 07:59:06):
во-во..какие люди...прочла с удовольствием, как и всегда
18.08.2008 09:23:42
№6
Для №5 Неизвестный гость (18.08.2008 08:57:56):
Да будет Вам изаестно, что по правилам русского йазыка нужно писать "Неизвестная гостьЯ"
18.08.2008 10:08:13
№7
чорный аббат это всигда заибис
щяс зачту
18.08.2008 10:09:58
№8
блядь, вот это серьезняк попер.
18.08.2008 10:10:23
№9
Для №1 Группа агромных чилавекаподобных Вадегов (нибайевых, ни сцать) (18.08.2008 07:59:06):
вадеги, чо вы так рано встаете?
18.08.2008 10:14:47
№10
вкусно пишет автор
вкусно
18.08.2008 10:14:51
№11
по количеству персонажей и хитросплетений сюжета
это по меньшей мере повесть.
а по объему - фельетон.
отсюда и скомканность.
тут или надо было или делать три рассказа или раздувать войну и мир.
Прочел
Вообще-то аффтар может гораздо лучше, эта вещица действительно немного скомкана
18.08.2008 20:39:36
№17
Ты только пришел?
Для №16 French (18.08.2008 20:38:01):
18.08.2008 21:18:44
№18
Для №17 Критик (18.08.2008 20:39:36):
Я всегда незримо присутствую
Просто работы полно - отвлекаться некогда
Ты прочла это сверху? Если прочла - что скажешь?
18.08.2008 22:18:35
№19
прочитала.
стиль, слог, метод "плетения словес" говорят о том, что автор-человек выше среднего.
а значит и спрос с него не такой, как со всех.
поняла, что может "тщательнее", глубже, сильнее.
написал бы кто другой (допустим, я), можно было бы считать удачей.
а так - зачёт. ну и пожалуй, всё.
18.08.2008 22:23:55
№20
забыла написать, что теперь буду с интересом ждать новых произведений.
пишите, вобщем, пишите.
(извините, есличо)
18.08.2008 22:27:35
№21
букавке афтара четало с интересом.
экая малдаванская игра слов.
завараживает и похуй а чьом пишед афтар.
но халтуредь нинада!
чорный аббат - это вам ни хуй саси. это имя блядь
18.08.2008 23:56:20
№22
*- Тогда, - зло сплюнул Соловьев, - какой же ты пидар!*
Переиначенная концовка старово анекдота.
Кстате, при чем тут молдаване?
18.08.2008 23:57:15
№23
Для №22 Гурвинек (18.08.2008 23:56:20):
чорный аббат всигда про молдаваней пишыд
19.08.2008 03:41:43
№24
18.08.2008 12:10:47 Л.Н.Толстов.
А про меня ты забыл, противный?
19.08.2008 03:42:31
№25
Всё по камбикорму с ума сходишь? А он тебя ненавидит.
