* * *
Чаптер первый. Преамбула. Ну дуже усё пагано…
Было лето. Ну и кому оно помешало?..
Тритон с отвращением помочился в придорожную пенистую жижу с мутным отражением красноватого двойного светила. Уже неделю Флаймерс не давал никакого тепла. Застегнув двухцветные штаны комедианта, Тритон вздрогнул и обернулся к вик-листу на стене шинка: да нет, почудилось… до субботы еще целая ночь.
Завтра – день королевского субботника. С шести утра все дамы королевства, кроме высокорожденной супруги Гаранта-Правосудия-и-Законности, выходят в очистительный рейд по уборке столиц, сиречь Обитаемых Территорий. Моются в субботник и наши задрипанные провинции, иначе – Вересковые Пустоши, числом не менее тридцати.
.
Мужчины, застигнутые на субботнике в момент выбрасывания пустякового фантика из-под бычьего гондона, известного как «лучший дар Прекрасной Даме», могли запросто усесться по приговору королевского суда голой периферией на раскалённый ребристый пруток. Такова воля Гаранта. Таков завет божества Триануса, сидевшего тремя парами ягодиц единовременно на воде, на съестных припасах и на земле королевства.
После субботника с неделю, как водится, побушует волна анти-мусорного террора, но чище в королевстве не станет.
.
Всеведущие королевские эдикты определяли комедианту Тритону носить, не снимая, штаны в чёрно-зеленую полоску, а его приятелю Флажолету – в красно-белую. Цвета штанов определяли комедиантов в категории развлекающих и веселящих. Сия полосатая предосторожность была предпринята, дабы высокородный не запятнал себя случайным убийством бродячего изгоя, потешающего толпу насмешками над дворянской знатью.
.
Тритон – бродячий силач, вытворяющий с мельничным камнем немыслимые фортели. Он широкоплеч и багроволиц, массивное тело в рубцах и шрамах, простодушные глазки бусинками, нос разбит и приплюснут в потасовке с лесными ворами Хорьком и Жолобом. За версту теперь обходят фигляров любые бродяги, промышляющие честным грабежом… Зато Тритона обожают дамы – за телесную крепость, и не любят шинкари за неё же, ибо Тритон предпочитает расплачиваться затрещинами.
.
– Ну, скоро там? – рявкнул наш герой, не оборачиваясь. Дверь, против ожидания, резко распахнулась, и в темноту выкатилась дама. Дама как дама, но несколько странного обличья… голова в крупных чёрных локонах, как у актрисы. Тело крепкое и широкозадое – настоящая мечта простолюдина, однако завёрнуто оно в черный дворянский плащ с капюшоном и нечитаемой росписью по подолу. Как ни старался Тритон, не смог определить по росписи клановую принадлежность незнакомки, отчего внутренне напрягся: уж не Выкидуха ли? Редкая была бы удача...
.
Следом в дверь бочком протиснулся ожидаемый Тритоном собрат по ремеслу.
Флажолет – скоморох-весельчак, обличьем точь-в-точь фасолевый стручок, высокий, сухопарый, как бы струящийся и гибкий. Змеиные глазки, обманчиво-беспечные, непрестанно шныряют по сторонам. Пока публика ахает над искусством Тритона, Флажолет исполняет под аккомпанемент трехструнной высохшей тыквы очередную забористую песенку, потом шныряет в толпу и ловко зачищает карманы.
В ремесле карманного вора Флажолет достиг некоторых высот. Он может неслышно снять перстень с пальца Прекрасной Дамы или золотой ордонанс в жемчужных поводьях с шеи раскрывшего рот высокородного дворянчика. Однако если за украденный кошелёк незадачливого вора просто секли, по удару за шекель, имущество, надетое на часть тела, считалось неотъемлемой собственностью, и утрата его приравнивалась королевскими Уложениями о Наказаниях к оскорблению чести и достоинства. Подобная проделка могла увенчаться незамысловатой пеньковой верёвкой, привязанной к крепкой перекладине.
.
Трое конных из королевского караула поравнялись со скоморохами и странной дамой, всё ещё барахтавшейся в грязи. Послышался хриплый окрик на придворном диалекте: бачили очы, шо руки купували! Тритон и Флажолет, незаметно давший даме пинка, отчего она снова зарылась в грязь, поспешно скинули остроконечные шляпы с бубенчиками по краям и пропели потаённый отзыв ночной стражи: ну дуже усё пагано!
.
Смысл паролей давно утрачен, оттого звучали они странными переливами звуков. Не спеша прочавкали по грязи перебинтованные копыта, и караульщики растаяли в темноте. Флажолет обернулся к Тритону и спросил, вращая глазами: что за бабец, неужто Выкидуха? Тритон кивнул, не раздумывая. Парочка ухватила под руки неопознанную даму и повлекла к зарослям лесной опушки, где ждали их осёдланные кони…
