Я открыл глаза и вдруг почувствовал, что параметры окружающего мира изменились радикально. Я  даже не успел сообразить в чем дело, поскольку увидел только часть пола перед кроватью. Совсем другую.Не по этой картинке я понял, что реальность вывернулась наизнанку, а по состоянию организма, который, похоже, стал перерождаться в ожидании близкой смерти. Первое, что я обнаружил, когда сознание постепенно вернулось ко мне, что пол просматривается насквозь на глубину взгляда. Это был все тот же облупившийся паркет, но я уже видел его как массивную однородную плиту, что-то вроде глыбы льда.Приглядевшись,  я скорее ощутил, нежели увидел, что в в нее вморожена человеческая фигурка.

Совсем, кстати, небольшая, размером с пингвина. По очертаниям спины,  залегавшей на глубине трех-четырех сантиметров, можно было предположить, что это взрослая женщина. Моей задачей было вызволить ее из плена, и я воспользовался для этого стеклянной банкой, стоявшей возле кровати и служившей мне пепельницей. Я стал постепенно, надавливая донышком на паркет, водить банкой по контуру фигуры, счищая верхние напластования пола. Когда я убрал первые полтора сантиметра, и давление верхних слоев уменьшилось, фигурка не то что бы зашевелилась, просто вокруг вдруг завибрировал воздух.

Она реагировала на мои усилия. Я не мог встать с кровати, поскольку все мои связки и мышцы были закручены в тугие узлы и каждое движение отдавалось невыносимой болью. Кроме того, было нарушено пространственное восприятие, и я почти не был в состоянии передвигаться.Предпринимавшаеся вчера попытка добраться до туалета завершилась падением сразу возле кровати.

Поэтому я продолжал орудовать одной рукой, крепко зажав в ней стеклянную банку. Не знаю, сколько прошло времени, мне казалось, что несколько часов. Но  наконец  я добрался до поверхности фигурки, вынув многие километры странной скальной породы, из которой был сделан пол сразу после паркета. Фигурка была странной на ощупь, колючая и холодная, как рыбья чешуя.

Освобождена была лишь поверхность спины, а я уже пришел в отчаяние, поскольку рука отказывалась повиноваться мне, все тело ломило и глаза налились смертельной тяжестью. Я чувствовал, что еще немного и силы оставят меня. А если я забудусь, то обратно могу и вовсе не вынырнуть.

Вибрация воздуха вокруг раскопа усилилась и вдруг от фигурки по плите лучами поползли неровные трещины, сначала медленно, потом все быстрее, соединяясь между собой в сетку. Через мгновение плита начала трещать и пузыриться, превращаясь в крошево. Я стал долбить банкой, стремясь ускорить процесс, но моя помощь уже явно была лишней. Фигурка управлялась сама.

С волнением я наблюдал за тем, как крошечная женщина, сначала дрожала всем телом, потом, опираясь на руки и колени, подняла и выровняла спину. Постояв так немного, она повернула ко мне голову. Лицо ее было странным, с какими-то сбитыми пропорциями. Чем-то она напоминала птицу или египетскую царицу нефертити с одноименного барельефа.

- Дай рюмку, - сказала она.
- Ты чо, -  я в ужасе оглянулся по сторонам, - Молчи нахуй. Здесь сразу на аменазин подсадят.

Она заплакала и улеглась обратно в яму. Пол вокруг нее начал сходиться.

Ничего. Я достану тебя оттуда, моя маленькая принцесса. Теперь я знаю другой способ, безо всякой стеклянной банки и ледоруба. Надо просто накапать водки в то место, где ты замурована и ты сама раздвинешь безо всякого усилия холодную каменную твердыню. Тебя опустили в мертвые воды, где и сам я засыхаю как безветренный анчар, как грозный часовой, как бесплодное лоно, без пятнашек и Павла в маленьком сегменте общего несчастья. Но мы найдем силы освободить птицу рафи над и ахен ского боя чис той сор оковкии кронокараваки.