-Поедем на выставку, поедем на выставку, - гундосила жена. – Музей Орсэ, музей Орсэ…

Не то, что бы я совсем был равнодушен к искусству, но за последние несколько лет живопись, театр и прочая хореография мне бесповоротно наостопиздели. Искусство вечно, да жизнь коротка.
Но, конечно, уступил, поехали.

( Очков хоть набрать перед пятницей…)

Описание светотени и перспективы, я так понимаю, будет лишним. Тем более, я и не понимаю в этом ни хера.

Но!
Картина Тулуз-Лотрека « Рыжая ». Кто не видел, посмотрите. Хоть на репродукции.
Картина – почище любой порнушки. Сидит девчонка спиной к тебе, снимает чулки.
Лица не видно.
И со спины, без лица - стопроцентное, абсолютное ощущение законченной пробляди. Ну, то есть, «во все дыры»…
Вот это искусство – так искусство!!!
Как этого добился художник – загадка.

Смотрю и думаю. Слева, справа… Отойду, подойду…

- Нашёл по себе картинку!!! ( - шипит)
… Идём, не позорься!!! Уже смеются вон над тобой!!!
Погнала смотреть картину художника Милле « Весна» ( радуга и яблони в цвету), художника по фамилии Кайбот, нарисовавшего драчильщ… циклёвщиков паркета ( трое потных мужиков циклюют пол).

( Я что - похмельной радуги или хохлоремонта я не видел? А ещё и Кайбот… Хрен бы художник с такой рифмопросящей фамилией в России чего добился)

Пошёл, посмотрел на паркетчиков, умотал опять к рыжей.

Один в один Юлькина спина… («одна в одну», вернее)


Зима прошлого года

Вышел вечерком в сад покурить. Конец февраля, зябко. Специально стою, подмерзаю, чтоб с большим удовольствием бутылочку «Кьянти» моего любимого прикончить. Может, и вторую открою… Гера-доберман морду мне между пяток воткнёт, заворчит всякую фигню собачью во сне.
Тишина, жена с детьми в гости уехала, благодать.

Звонок. Не люблю такие звоночки в четверть одиннадцатого.
Хрен вам скажут, что, мол - привет, соскучился, или как давно тебя не видно, не слышно, как живёшь-поживаешь, не нужно ли чего…

…Борька, брат жены. Строит особняки. Югославы отделочники, инженерию сам делает, серьёзно, в общем. Жена моя у него дизайном каким-то занимается. При деле, и слава Богу.
- Привет. Ленкин у нас сейчас…
- Да, - говорю, - я в курсе.
( Там бы и оставалась навсегда…)

- Понимаешь, здесь проблема у нас такая, Ленка посоветовала к тебе обратиться…

( Конечно, отчего бы и не ко мне?! Живу спокойно и беззаботно, тринадцать-четырнадцать часов на ногах, в субботу объезд филиалов. Скучноватой, наверно, представляется моя жизнь, незаполненной, свободного времени до хера)

- Давай, рассказывай…

Сумбурный Борькин рассказ конспективно:
Два года назад начали строить супердом по Симферопольке. Заказчик – некий Рыбаков-сука - постоянно менял проект, переделывал всё подряд (а время шло), писал тухлые письма.
Борька шёл на все уступки (заказ-то огромный). До сдачи осталось три гвоздя вбить, Рыбаков платить отказался и подал иск о возмещении ущерба. Просрочка исполнения и экспертиза о нанесении ущерба.
Сумма иска - двадцать миллионов рублей с копейками. Согласно Закону о защите прав потребителей.
Как в Америке, блин…

- Ну и чего?! Вот тоже проблема, говна-пирога! Езжай к Михал Юричу.

( Михал Юрич – мой старый знакомый. Адвокат, отставной прокурорский, знает всех судей, всю прокуратуру, всех в МВД и в Минюсте. Я Борьку давным-давно с ним свёл)

- Я был. Он отказался от этого дела.
- Ка-ак?!
- Так. Взял документы и через неделю отказался. Изучил документы, узнал про истца и отказался. Сказал, что доказательства убойные, судья в проценте, а ресурс у этого Рыбакова такой, что шансов у нас нет. За проигрышное дело, мол, он браться не хочет.
- Ни фига себе…
- Ну да. Искал других юристов, нормальные отказываются, говорят, решай, Борь, с ним по-хорошему. С теми, кто соглашается, дольше двух минут не проговоришь – придурки…
- Ну и чего? – глупо спросил я.
- Ну, вот Наташка с Ленкой и сказали к тебе обратиться. Может, подскажешь…

( Интересно, если б ты, Борька, отсудил бы у кого-нибудь двадцать миллионов, посоветовали бы Наташка с Ленкой ко мне за подсказкой обратиться? Не могу, мол, потратить, не поможешь ли?)

- Ладно, давай завтра увидимся, поговорим.
Положил трубку, плюнул, допил «Кьянти». Говённое винцо, в общем-то, что я в нём нашёл?
Гера припёрся, стал морду между пятками мне укладывать. Ладно, лежи уж…

Морду поднял, глаза выразительные:
- Навалили всё на тебя, Большой Двуногий… Вот суки, да? «Суки» - это я в переносном смысле, конечно.
Колбасы дай ещё кусок, а?… и ебись оно всё конём. Перетрём как-нибудь это дело с тобой, не ссы.

Отломил кусок колбасы, протянул. Ладно, Герасим, спать пора.

………………………………………………………………………………………………

Михаил Юрьевич всё подтвердил, посоветовал не связываться.
– Судья подвязан, высшая инстанция тоже, через прокуратуру глухо. Попробуй по-хорошему, может, на чирик или пятнашку согласится…

( Ни хера себе, так запросто! Не пахано, не сеяно – «по-хорошему на пятнашку»!)

Рыбаков даже разговаривать не хочет. Через адвоката, мол…Меня потихоньку зло начало разбирать.
Поехал к Тренеру.
- Здоров, бродяга!!! Сколько лет…
- Здорово, Тренер! Сколько зим…
……………………………………………
- Ну и чего, Базукин, стряслось?! Хуй-то ты приехал сказать, что корешка давно не видел, соскучился; спросить, как живу, не болею ли; как с лишним весом борюсь?! А?
- …………………………………………………………
- Ну что я тебе, Базукин, скажу…( - вяло так, без интереса)
Если папочку он набрал, судья в доле, хуй ты его столкнёшь. Ну, хату спали ему…

( Блин, в былые годы сказал бы : « Давай за чирик спалим ему хату, потом и поговорить с ним проще будет. Нет чирика? Ну, ладно - за пятёру. Что, и трёхи нет? Хуй с ним, спалим, потом отдашь.)

- ……………………………………………….

- Ну давай. Без обид. Ты ж понимаешь…
- Давай, Тренер. Понимаю, конечно. Пока.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------


… - Да какие у нас дела. Дела у вас. А у нас, государевых людей, одна мысль – параграфы не перепутать, да выслугу лет набрать. По поводу твоего вопроса - не советую. Там серьёзно всё. Договорись по-хоро…

( Ну, про это я уже слышал)

Тем временем Борька нашёл юриста . Юристку, вернее. Как ни крути, бумажки должен кто-то в папочку подбирать. Ну, одно заседание Борька пропустил, второе, но отмазки-то кончаются.
Встретились мы с ней в ресторане, вечером. Борька извинился, не смог.
Лет двадцать семь, дохленькая, с непонятной рыжеватой причёской, нос сапожком. И ещё заикается!
Я обалдел.
Ну, надо же, заика-адвокат! Что ж ты, думаю, в радиодикторы-то ещё не пошла?

Посмотрел, какие дела вела – смех и слёзы.
- В-в-возмещение ущерба п-п-при п-пожаре на балконе. Раздел имущества с-с-супругов, с-спор на автос-с-стоянке…
Офигеть просто!
Борька-то, как потом выяснилось, со стыда за такого юриста не приехал.

Ладно, сидим, ужинаем, о деле говорим. Вернее, я говорю, чтоб лишний раз девчонку не мучить.
После парочки стаканчиков «Кьянти» она вроде уже и не такая страшненькая. Нос сапожком, конечно, никуда не делся, но рот большой, сексуальный. О деле поговорили, беседа приняла легкомысленный характер.

У меня нож упал, нагнулся поднять, заодно на ножки посмотрел. Ножки ничего! Лодыжки тоненькие, очень аккуратные. А Юлечка-заикочка ещё ножки немножко вытянула и влево-вправо пошевелила.
Ни фига себе, скромница.
Жаль, не в босоножках, пальчиков не видно

Вынырнул (демонстративно не торопясь) из-под стола, рассказал анекдот: евреи за столом, упавший и подхваченный нож, примета к гостям, «… к вам Рабинович ехал, в лифте застрял!». Не ахти что, конечно. Так, «вакум заполнить».

Юлечка выслушала и заявляет:
- И-издание д-д-двадцать второе, д-дополненное. А-архивный номер а-анекдота у-утрачен.

Ну ни хрена же себе!!! Я здесь настраиваюсь на акт половой благотворительности, а она язвит сидит. Практически предлагает мне йаду выпить!
И смотрит на меня во все глаза. А глаза, кстати, тоже оказались большими и выразительными. И на грани слёз. Сама, видно, перепугалась.
Дурочка! Подкалывающая женщина – это же моя мечта! Со вкусом подколоть и чтоб чувство юмора было – это всё, что мне нужно в женщине! Ну, разве что пизда ещё…

С этим «ещё…» оказалось куда как интересно. После бурного неорганизованного – по дороге из коридора в её спальню – соития обнаружил кровь. И довольно много.
Юлька зажалась между подушек, втянула голову в плечи и глаза опять на взводе. Меня здесь пробило – да она ж девственница!!! То-то с таким трудом я прорывался! Я-то на своё опьянение списывал необычно-затруднённый прорыв с натиском, а здесь такое!!!
Ну надо же! – в мои-то годы!!!
В её, впрочем, тоже…
В такую ответственную для девушки минуту важно хуйню какую-нибудь не сморозить, не обидеть её.
- Юль, знаешь, ты у меня первая, - сказал я. – Вижу, что ты мне благодарна за то, что я сберёг себя для тебя…
Бросила в меня подушкой, побежала в ванную.

В эту ночь и два последующих месяца я ассоциировал себя с Африкой, а Юльку - с путешественником Ливингстоном. По ночам она с таким жаром и упоением исследовала и изучала всё мое естество, что днём у меня вставал в самые неожиданные протокольные моменты.

Вообще, я вам скажу, в отношениях самое главное - как женщина берёт рукой хуй. В смысле, конечно - ваш хуй.
С нежных Юлькиных ладоней будто электромагнитная индукция стекала, у меня мурашки по коже бегали.

И что интересно – никакого утомляющего бестолкового напора и неумелого энтузиазма. Нежность, упоение и азарт плюс абсолютно правильный выбор движений и ритма. Откуда что взялось – непонятно.
- Наверно, порнушки насмотрелась немеряно? – спросил я у неё через пару недель, чего-то копаясь под её телевизором.
- Ты бы! - поменьше смотрел бы п-порнушки в своё время…может, и сохранил бы силы… на третий разик, - у неё не заржАвело.

Да! - я вам сказать-то забыл! Заикаться-то Юлька практически перестала! Наши длинные ночные разговоры включали практические советы и занятия по логопедии:
- Ты представь себе кого-нибудь, чьей хорошей речи ты завидуешь. И подражай. До пародийности.
- А п-поможет?
- Поможет, конечно. У меня была такая фигня после контузии. Профессор в Окружном госпитале учил.
… Но только если специальный логопедический розовый прибор не будешь забывать перорально и регулярно приме…
- Ты-то сам, надеюсь, не использовал чужой розовый прибор для лечения?
…Блин, не женщина, а аццкий сотона!

Совершенно преобразилась девушка! Сделала новую причёску, по-другому краситься стала, нос-сапожок оказался украшением лица! Просто очаровательная девчонка!

Я так зауважал свой член! И за логопедические способности, и за дар преображать закомплексованных юристов-девственниц, и вообще…
Каждый раз, вытаскивая его по прямой надобности, или просто помочиться, поглядывал на него с уважением. « Выгуливать его надо чаще и вообще внимания больше уделять», - думал я.

Хотя выгуливать его чаще уже не было никакой возможности - за два месяца я похудел на несколько килограммов, член стёрся, как трёхлетние джинсы, потому что встречались мы через день, но уплотняли этот график при любой возможности.
Долгое Юлькино целомудрие пошло ей (-нам) на пользу: каждая постель была сладкой, аж спину сводило. Вход у неё увлажнялся мгновенно, но в меру.
Не было унылого ощущения ложечки, болтающейся в растаявшем мороженом, но не было и продирания сквозь спайки и теснины, как когда лопатой протыкиваешь многолетний заросший корнями дёрн.
Вставший на своё место паззлик, точно подогнанный ключ в личинке, металлический поршенёк, плотно и мягко двигающийся в гильзе шприца – вот так я в неё входил. А потом разговаривали, не могли наговориться.

Окончилось до посинения банально.
Я уехал с семьёй в отпуск, мобильный с собой никогда не беру, да и перезваниваться, как влюблённый вьюнош, не хотел. Давно разучился.

Вернулся, позвонил.
- Выхожу замуж.
Ну что на такое скажешь?
- Жжош, - говорю. – Кто этот кросавчег?

…Какой-то ёбаный литовец. На распроебаном корпоративном адвокатском мероприятии… добрый очень…порядочный…заботливый…

( - хули ему, спрашивается, не быть заботливым: от заикания лечить не надо, дефлорация проведена, сексуальность из девушки так и прёт. Привыкли прибалты на всё готовенькое…)

- Нет, ещё ничего не было…, дом в Каунасе…, ты ж сам всегда говорил: семья, дети. Не хочешь ничего менять.
- Но послушай…может быть…

Да известна вся эта херня наизусть. Но по голове бьёт всё равно со страшной силой. Кьянтьевым компотом здесь не отделаешься, колбасило меня пару месяцев.

Про Рыбакова-суку забыл рассказать, кстати. Пока искал подходы, произошла перетасовочка в Администрации, почистили рыбаковскую шатию.
Занёс Борькину тридцатку «государеву человеку» Н.Н., потихоньку промяли «процесс века».
Здесь уже Рыбаков-сука стал контакты искать, видно, уже ему теперь сказали: « Не выёживайся, решай по-хорошему…»

… март 2006 года

Вышел в сад покурить. Конец марта, тепло. Сейчас докурю, пойду «Кьянти» допью, Гера придёт за колбасным откатом. Жена с детьми дома. Хорошо…

Звонок. Ну, кого, блин, пропёрло в десять вечера?
- Я в Москве. Хотела бы тебя увидеть… Вспоминала. Но если не хочешь…
- П-п-почему э-это я не х-хочу?! Ч-ч-через два – нет, через п-полтора часа!!!…
……..
- Борька, здорово! Как дела? Соскучился по тебе…, не видно тебя, не слышно…
Слушай, Рыбаков-сука на апелляцию подал, давай Ленке моей звони! Я срочно к юристу выезжаю! Да нет… Ну, что, непонятно, что ли? Приехала!
Ты попиздИ, попиздИ ещё…!
Давай звони Ленке! Апелляция там, кассационная жалоба…, суд второй инстанции, вновь открывшиеся обстоятельства. Срочно-пресрочно…Всё запомнил? Давай, звони!

Путаясь в штанине, стал переодеваться.
- Ну, и пиздун же ты, Большой Двуногий! – посмотрел на меня Гера. – Кобель ещё почище меня. Уважаю! Колбаски-то отломи на радостях побольше, не забудь…

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

- Снова ты у этой девки стоишь?! Что ж тебя так тянет-то сюда?!
- Да светотени вот. Перспектива спины решена необычно…

А вы говорите: Кайбот, Кайбот…Ну, какой здесь, к ебеней матери, Кайбот с его драчи…циклёвщиками паркета?