Когда Вовка Кукушкин раньше слышал слово «халупа», ему представлялась обосранная и кишащая тараканами квартира. В подсознании атрибутами такой квартирки непременно являлась железнозубая тетка с усами и небритыми, дурно пахнущими подмышками. Хозяин халупы Вовке виделся в засанных трусах и тельняшке. Эти тетя и дядя мило улыбались, и приглашали, дескать, давай, заходи. Что стоишь на пороге?

Догмы рухнули, когда Вовка поступил в институт. Данное учебное заведение находилось в областном центре, и ему, скрепя сердце, пришлось покинуть отчий дом и поселиться
в студенческой общаге. Комната была на четыре рыла. Халупа из юношеских представлений Вовки, давала сто очков той жилплощади, в которой ему и трем ребятам из города с пугающим названием Щварц, пришлось налаживать маломальский быт.
Космос, Чема и Лошадь оказались простыми и душевными парнями, и, дружно нарядив Вовку погонялом Кука, практически сразу начали скрашивать с ним аскетизм и суровость обстановки затяжными сабантуями, прерываясь только на учебный процесс. Как выяснилось во время этого самого процесса, дамы на их курсе оказались лишенными комплексов, и с радостью принимали участия в фестивалях. Правда, все эти обезьяны были или косорылыми, или кривоногими, или почти без сисек, что самое страшное.

В одном из первых замесов, когда собралось много малознакомых лиц, Кука прямо за столом зарядил в чан одному чуваку, наивно полагая, что он китаец, и, возможно, знает приемы каратэ. Когда «китайца» привели в чувство, выяснилось, что это была этническая казашка по имени Алтынай, и к династии Ли, а тем более Минь, никакого отношения не имела. Просто платьев на беду свою она не носила, а носила короткую стрижку и нулевой размер. Про рожу, наверное, лучше умолчать.
Пришлось Куке нашампурить ее этим же вечером. В качестве компенсации за глубокий нокдаун…
Таким макаром пролетело полтора семестра. В коллективе единомышленников наметилась небольшая проблема. Лошадь перестал усердствовать как в учебном, так и в развлекательном плане, и начал надолго исчезать из поля зрения. Когда на пару дней, когда на неделю.

К весне он вообще ополоумел. В один из апрельских дней приятели обнаружили Лошадь, лежащим на кровати в крайне подавленном состоянии. Было видно, что его скрутил адский депрессняк.
— Ты что закручинился, а, Лошадь? Овес что ли подорожал? — Космос нагнулся и посмотрел в глаза страдальца.
— Прёт, — резюмировал Космос, повернувшись к Чеме и Куке. — Видать, впоролся.
— Ничего я не впоролся! Зинкин гипноз просто не отпускает, — лениво ответил Лошадь.
— Зинка — это кто? — Кука исподлобья посмотрел на Лошадь.
— Девушка. Встречаюсь я с ней. С зимы. Гипнозом обладает. Покруче ханки вставляет. Я еще час назад, не поверите, с гвардейцами кардинала бился. Эти гондоны окружили меня. Еле прорвался.
— Лошадь, ты совсем, ебанулся?! Какие гвардейцы? Сожрал, поди, говна какого-то, вот тебя и прёт, — засмеялся Чема. — Тебя скоро из института выгонят, а ты тут с какой-то Зиной гипноз тренируешь.
— Зря ты ржешь, Чема. Я сам не верил, пока она мне небо в алмазах не показала. Картинки — пиздец! Сюжеты — сюрреализм. Хотите, я сегодня вечером ее приведу, чтобы она вас тоже… загипнотизировала?
— Веди! Чародейку свою. Ну, ты точно сбрендил, Лошадь! — давясь от смеха, прохрипел Кука.
Приятели дружно заржали.


Зина с Лошадью пришли вечером. Чема, Космос, Кука и Алтынай, сидели за столом и, как обычно, распивали спиртные напитки.
— Это твои друзья? — Зина с презрением посмотрела на квартет ужинавших синяков.
— Да, Зинуль. Не верят, что у тебя способности мирового масштаба, — ответил Лошадь.
— Вы проходите, садитесь, Зинаида. В ногах правды нет. Сейчас поужинаем, да займемся делом. — Чема почесал яйца и достал табурет из-под стола.
— Спасибо. Я сыта.
— Да ты расслабься Зин, — Космос встал, подошел к ней и похлопал по плечу. — Просто интересно нам стало. Лошадь про тебя такие небылицы рассказывает. Не верится даже…



Зина с Лошадью вышли из комнаты через пару минут. Еще через пару оттуда вышли за ручку Кука с Алтынай. Спустя некоторое время, активно жестикулируя, вышел Космос. Остался только Чема.

Чема с ужасом смотрел, как по комнате летали ящеры. Они явно имели намерения его заклевать своими массивными клювами. Охваченный диким страхом, Чема схватил торшер и начал размахивать им не хуже Дункана МакЛауда.
— Пиздец вам, птеродактели, блять! Посланные Сатаной птицы Ада!! Изыдите!!! Со мной вера Господня и посох Божий!!!
Для битвы с адептами сил Зла удобнее было вытащить шнур торшера из розетки: маневренность явно не достаточна для амплитуд, которые Чема пытался выписывать карающим мечом возмездия. В итоге он выдрал розетку из стены. Из розетки полыхнуло пламя и, как следствие, погас свет.
— Тьма! Кромешная!! Геенна, блять!!! — Чема в потемках встал на колени и начал молится. — Господи, помоги мне в этой кровавой мясорубке! Отведи от нечисти, дай сил и надежду на спасение.
Затем он принял боевую стойку и, видимо, ассоциируя себя с Ван Даммом из фильма «Кровавый спорт», начал вслепую крутить вертушки.
Через минуту раздался грохот и все смолкло. (Чема в немыслимом, неконтролируемом прыжке въехал в шифоньер ногой. Тот за ветхостью сложился и привалил каратиста).

Пока Чема противостоял нечистой силе, Космос ходил по коридору второго этажа общаги (к слову сказать, на втором этаже проживал слабый пол) и голосом Кола Бельды напевал «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам…» Останавливаясь у каждой комнаты, он вскидывал вверх руки и, присев, начинал прыгать вокруг своей оси. Со стороны это выглядело как брачные игры самца гориллы. И только истинные знатоки смогли бы разглядеть в этих непонятных движениях якутский народный танец «Добрый охотник».
Во время этого обряда Космос стучал в дверь и требовал запустить его погреться, информируя испуганных студенток о суровой зиме, неожиданно пришедшей в Якутию.

Студентки в основной своей массе слабо представляли, где вообще находится Якутия, и напрочь отказывались открывать двери.
Отчаявшись найти понимание и поддержку, Космос, обессилив, сел на корточки и заплакал.
— Собаки не кормлены. Рыба заготовка нет… Тундра злой шайтан бродит. Кушать нечего будет, умер все…
Сердобольная девушка, проживающая в комнате 231, услышала о горе Космоса из-за двери. Немного подумав, она запустила его в свой чум. Оленевод, и по совместительству заготовщик рыбы, упал на любезно предоставленный ему диван, быстренько обоссался, и, когда теплая струя закончила гулять по его штанам, уснул…
Кука с Алтынай, свесив ноги, сидели на крыше общаги. Кука молча наблюдал за эскадрильей дирижаблей, кружившейся над городом. Дирижабли были очень красивые. Они светились и перемигивались между собой лучами из прожекторов. В кабинках каждого из них сидел бородатый капитан в белой парадной форме, словно это были не дирижабли вовсе, а корабли. Как только очередной дирижабль зависал над головой Куки, капитан этого воздушного судна отдавал ему честь. На что Кука каждый раз вскакивал и подносил руку ко лбу, как в свое время делали пионеры, когда кричали «Всегда готов!»

Алтынай сняла брюки, трусы и задрала ноги. Кука отвлекся от звездного, кишащего летательными аппаратами, неба и настороженно посмотрел на Алтынай.
— Алтуш, ты чего?
— Я, Володь, сейчас тебе покажу красоту! Только сунь мне в жопу палец, пожалуйста. И поковыряй хорошенько. Закоксовалось очко. Я сегодня днем посрала, а вытереть — не вытерла. Бумага кончилась. Чувствую, давление маленькое. Может не хватить.
Кука облизнул палец и внедрил его в жопу Алтынай. Действительно, проход был капитально забит каловыми сталактитами. Смекнув, что пальцем там делать нечего, Кука достал балду и забурил на всю своей подружке. Из очка послышалось шипение. Вовка испугался, вынул гузлотёр и инстинктивно посмотрел наверх. Дирижабли всей эскадрильей встали в один ряд над общагой. Капитаны с интересом наблюдали сверху за тем, что творится на крыше.

— Ой… Спасибо, Володь! Дальше я сама. — Алтуша достала из карманчика маленькую бутылочку и залила ее содержимое себе в очко.
Большие, красочные мыльные пузыри начали россыпью вылетать из ее жопы. Их формы были невероятны! От обычных круглых, до напоминающих лесных зверей, птиц и даже стратегическую ракету «Тополь-М». Небо за несколько минут наполнилось огромным количеством фигур. Свет от дирижаблей отражался от них и, преломляясь, создавал эффект северного сияния.
Кука, открыв рот, с восхищением пялился на небо:
— Ебааааать!!!

Капитаны в своих кабинах дружно аплодировали волшебнице Алтынай. Они широко улыбались. Видно было, что всем им понравилось Алтушино представление. Пузыри, немного полетав, начали лопаться. Причем, вместо логично предполагаемого пердежа, в воздухе запахло цветами. Капитаны зааплодировали еще сильнее.
Немного покружив над общагой, эскадрилья дирижаблей выстроилась в ряд и начала медленно уплывать вдаль.
Кука тоже немного поаплодировал и лег рядом с Алтушей.
— Спасибо, милая…
— Тебе понравилось?
— Да. Ты восхитительна, Алтынай! А главное, у тебя богатый внутренний мир. Ты это сегодня показала. Станешь моей женой?
— Конечно, Володь!
Так они и уснули…
Огромное весеннее солнце ласкало горизонт своими лучами. Город оживал. Люди, как молекулы, быстро заполняли еще недавно пустующее пространство. Троллейбусы, автобусы и трамваи гуськом выходили из своих парков и депо. Каждое утро всем надо куда-то спешить. Куда-то ехать. Торопиться жить. Торопиться умирать…
Чема и Космос никуда не торопились. Один валялся под сложенным шифоньером, надежно скрывшись от мира зла и теней, второй пускал слюни в подушку студентки 2-го курса Галочки Дёминой. Галочка с умилением смотрела на спящего Космоса. Она даже призналась себе, что этот слегка обоссаный парень очень даже ничего, и когда он проснется и помоется, можно даже вступить с ним в мимолетную половую связь. Благо, соседки второй день на блядках.
На крыше студенческого общежития, крепко обнявшись, голышом спала сладкая парочка — парень с измазанным засохшим говном хуем и девушка восточной внешности. Глупые улыбочки на их лицах не давали усомниться в том, что счастливее них в данный момент никого на всем белом свете не было.

И только Лошадь не спал. Этот героический парень полночи отстреливался мусором из помойного ведра от карательного отряда СС. Фашисты были повсюду. Сначала с овчарками. Потом с тиграми и львами. Но Лошадь не дрогнул и обеспечил надежный отход на позиции своей любимой Зины. Герой-любовник умудрился продержаться до подхода наших регулярных частей, и с большим удивлением воспринял известие о том, что задержан для допроса и выяснения личности.
— Да свой, я свой, братцы! Свой!!! — кричал он, когда его упаковывали в УАЗик.
* * *
—Да. Вот про пузыри мне очень понравилось, Зинаида. Это ж надо такое придумать! Молодчина! — Профессор Зуев сделал последнюю запись в журнале, положил авторучку на стол и внимательно посмотрел на девушку, сидящую напротив.
— А они мне не верили, Лев Сергеевич!
— А когда, прости, это произошло?
— Вчера.
— Вчера? Хм. Ловко. Я вот что думаю. Давай ты у нас еще погостишь некоторое время. Договорились? Кстати, к нам недавно прибыл твой коллега. Тоже гипнотизер. Я тебя обязательно с ним познакомлю. Вам будет, о чем поговорить.
— Лев Сергеевич, вы не обманываете? Правда?
— Ну что ты, Зиночка! Когда я тебя обманывал? Мы же с тобой без малого два года знакомы… — профессор листал журнал. — Ну вот, точно! Поступила ты к нам два года назад. Должен заметить, что состояние твое заметно улучшилось, и ты явно идешь на поправку.
— Спасибо, Лев Сергеевич. Я пойду?
— Да, конечно.
Когда пациентка 9-й областной больницы Зинаида Шулепова скрылась за дверью, профессор скрестил пальцы рук и задумался.
Ему вдруг нестерпимо захотелось хоть чуть-чуть побыть на месте персонажей, которые раз за разом выдумывала Зиночка. Они были всегда забавны и романтичны. Но больше всего его радовало то обстоятельство, что этой весной Зина превратилась из девушки, постоянно пытающейся себя убить, в безобидную «гипнотизершу».
— Пузыри… Вот, молодец! — Улыбаясь, Лев Сергеевич накинул куртку и спешно покинул свой кабинет. Через пять минут он уже мчался на машине по направлению к дому.
— Надо с супругой сегодня попробовать... Непременно! Вот молодец, а... Пузыри!