Начало здесь: http://www.gonduras.net/index.php?a=5419  

http://www.gonduras.net/index.php?a=5647  

http://www.gonduras.net/index.php?a=5654

http://www.gonduras.net/index.php?a=5659

* * *

- Ладно, хватит болтать, пора спать уже, – неожиданно прервала свой рассказ Ева и отвернулась к стенке палатки. Лучшего момента чтобы убить её не могло быть. Рука моя невольно потянулась к ножу но, что-то остановило меня. Мысленно ругая себя за непонятную слабость, я решил отложить это дело до следующего удобного случая.



ГЛАВА ПЯТАЯ

Мои раны быстро затягивались. С недавних пор я заметил за собой странную особенность: после того как три года назад мне пришлось побывать под Светящимся Облаком с моим организмом стали происходить непонятные вещи. Все царапины и ссадины подживали в несколько раз быстрее, чем раньше. Суставы перестали болеть, мышцы как и в молодости стали наливаться силой, а морщины разглаживаться. Одним словом я стал молодеть, и объяснить это можно было только воздействием Облака. Вместе с этим мои телепатические способности начали угасать, а характер изменился не в лучшую сторону. У меня появились самые худшие черты - чувство жалости, ненужные терзания совести и связанные со всем этим нелогичные поступки. Я уже не мог как прежде легко, не задумываясь убить человека и это меня пугало.

Терзаясь, в порыве непонятной откровенности я признался в этом Еве.
- Я много слышала о Светящихся Облаках, – задумчиво ответила она:
- Их свойства давно известны людям. С теми, кто побывал там, происходят самые разные вещи. Большинство погибает, но те, кто выживет, возвращают себе молодость. Только за это каждый платит по-разному…. Одни не могут больше быть счастливы в этой жизни, другие теряют память и впадают в детство, а третью начинают болеть странными болезнями. Каждый по-своему расплачивается за своё бессмертие…

Она замолчала. Я смотрел на её тонкие руки, закинутые за голову, точёный профиль миловидного личика и щуплые плечики, выставляющиеся из спального мешка. Не в силах справиться с нахлынувшим чувством, я, неожиданно для себя, протянул руку и погладил её по белокурым волосам, успевшим за время нашего пути отрасти в короткий ёжик. Ева доверчиво повернулась ко мне:

- Странный ты какой-то Прозаиг. Расслабься и не борись сам с собой. Делай что хочешь.

Не дав договорить, я притянул её к себе и осторожно прикрыл рот своими губами…

* * *

Потом чередой потянулись утомительные и однообразные дни пути. Каждое утро мы задолго до рассвета наспех завтракали, быстро собирали рюкзаки и снимали обледеневшую за ночь палатку. Затем, утопая в глубоком снегу, шли среди высоких елей, берёз, сосен до самого вечера. Уже затемно ставили палатку и, поужинав возле костра, смертельно усталые залезали в спальные мешки. И так каждый день.

Изредка мы останавливались на дневки и занимались охотой, чтобы пополнить припасы.
С моей прекрасной снайперской винтовкой не составляло труда добыть даже в зимнем лесу лося или оленя. Из мелкокалиберки Евы мы стреляли зайцев и куропаток за которыми иногда приходилось достаточно долго побегать на лыжах.

Близость между нами мы оба восприняли как нечто естественное, словно давным-давно знали друг друга. Перестав копаться в своих чувствах, я постоянно восхищался и любовался Евой. Меня удивлял её острый ум и рассудительность, нечеловеческая ловкость и сила, неожиданные для такого маленького тела. Не скрою – она заставила меня совсем другими глазами взглянуть на женщин. Если раньше я считал их способными только удовлетворять похоть мужчин, то сейчас готов был поставить Еву на одну ступень с собой. Скрипя сердцем, пришлось признать, что кое в чём она даже превосходила меня. Например, в искусстве рукопашной схватки…

* * *
К концу зимы, перевалив через горный хребет и успев переправиться но нерастаявшему льду через большую реку, текущую на север, мы подошли почти вплотную в Светящемуся Облаку. Тревожные багровые всполохи всю ночь ярко освещали палатку стоящую недалеко от прекрасно сохранившейся железнодорожной насыпи. Ржавые стальные рельсы вели на север. В военной школе мы учили наизусть схемы старинных железных дорог и сейчас я без труда определил, что ржавые стальные рельсы вели далеко на север. От места, где они заканчивались в тундре, и до Коммуны было не более двух месяцев пути в сторону восхода солнца. По этой железке, если повезёт, мы должны будем вернуться в коммуну на бронепоезде.

* * *

С оружие наизготовку мы медленно, поочерёдно прикрывая друг друга, продвигались по улицам мёртвого города. Снега вокруг не было, словно стоял не конец зимы, а лето. Ничем не объяснимое чувство опасности жгло мозг. С момента моего последнего появления здесь, Облако сильно изменилось. Пурпурный свет, сочащийся сверху, сменился на кроваво-красный. Воздух был неподвижен. Маленькие смерчи, закручивающих столбики пыли во всех направлениях, исчезли. Мёртвые глазницы домов почему-то не казались безжизненными и вызвали в подсознании тревогу. Я не мог понять, в чем дело и списывал всё это на воздействие загадочных сил, живущих в подоблачном мире.

Мне представлялось, что здесь обитали все неведомые и неподвластные человеческому разуму силы, живущие по своим законам. Временами они вступали в жестокую битву между собой, отчего внешние сферы приходили в волнение, или временами заключали перемирие и всё вокруг стихало.
Возможно, силы добра и зла, ужаснувшись последствиям Большого Черного Взрыва, избрали здесь место для поединков, чтобы больше не навредить всей планете. Загадку Светящихся Облаков не знал ни кто из смертных…

Широкая, заваленная остовами искореженных боевых машин улица уходила вдаль. Я внимательно смотрел по сторонам, ища малоприметное здание с буквой «М». Именно там был заветный вход в глубокие подземные тоннели, где когда-то давно, люди в предчувствии Большого Чёрного Взрыва, складировали оружие и боеприпасы, загоняли туда старинные паровозы и более современные каталитические пародвижетели, прятались сами. Однако им это не помогло – когда Большой Взрыв всё же случился - последствия его оказались несколько иными. Неизвестная энергия разрушила не только тела, но и разум человека. Выжившие в подземельях почти сразу умертвили друг друга. Живых разумных существ под светящимися облаками быть не могло.

Всё это было известно из курса «Истории человечества», изученного когда-то в спецшколе на Великих болотах, однако мой мозг, хотя и утративший навыки телепатии во время жизни в Коммуне, продолжал упорно сканировал опасность. От кого и откуда? Временами мне с трудом удавалось подавлять приступы тошнотворного и парализующего волю ужаса.
Я мельком оглянулся на Еву. При виде закушенной губы и капельки пота, бороздящей дорожку по виску, покрытому бурой пылью, стало понятно, что она чувствует себя точно также. Моя тревога передалась ей.

Автоматная очередь не стала неожиданностью. Опережая смертоносный веер пуль, я, как в молодости, с неизвестно откуда взявшейся ловкостью, в падении перекатился под распущенную гусеницу стоящего рядом ржавого танка с поникшим стволом.

Ева, с завидной скоростью передёргивая затвор своей мелкокалиберной винтовочки, прицельно била по оконным проёмам стоящего напротив здания. Молодец, отлично прикрывает! Привычно вскинув винтовку, я почти сразу поймал цель. Её вид заставил содрогнуться. В перекрестье оптического прицела крутилось и подпрыгивало странное существо похожее на человека без ног. В руке у него крутился большой длинноствольной пистолет неизвестной системы. Маленькие глазки, до придела приближенные мощными стёклами, впились мне в мозг. Палец, словно парализованный, замер на спусковом крючке. Существо, не торопясь, прицелилось в меня. Вспышка пламени из ствола и последовавший за ней удар в левое плечо мгновенно отстегнули руку. В глазах стало темнеть. Угасающим сознанием я понял, что все эти приступы ужаса были всего лишь элементарной гипнотической атакой на наше сознание. Позади, там, где вероятно воздействие гипнотических волн было более слабым, продолжала отстреливаться Ева.
«Нда, о тактике уличных боёв эти существа не имеют никакого понятия…» - мелькнула последняя мысль, и я потерял сознание.





Часть 3. ГОЛОВАН

Время действия: зима 315 года от Чёрного Взрыва.
Место действия: подземное метро одного из бывших мегаполисов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Голован приказал разжечь побольше коптилок. Он любил яркий свет и мог себе позволить это. Удобно устроившись в кресле, позвонил в колокольчик. Массивная металлическая дверь почти бесшумно откатилась, и в комнату вошел охранник. Чумазое, в потёках сажи лицо выражало слепое повиновение и желание выслужиться:
- Слушаю, вашеблагородие! – отрапортовал он, замерев в стойке: руки за спиной, подбородок высоко задран вверх. Мускулистое, обнажённое до пояса тело, лоснись от пота и дурно пахло чем-то гнилым. Форменные кожаные штаны были засалены и покрыты пятнами.
«Вот ведь быдло, - подумал Голован: – Воды больше чем надо в последнее время сочится, а им лень лишний раз помыться! Привыкли в грязи жить… Скоты!».
Сам же он, в последнее время, очень любил нежиться в тазу с горячей водой и постоянно мазался дорогими благовониями, что считалось недоступной роскошью. Неожиданно вспомнилось детство...

* * *

Думал ли он, сын простой молочницы, что сможет стать первым среди всех подземных жителей? Голован, как и большинство детей, родился на молочной ферме. Мать его, крупная простодушная женщина с огромной грудью, тяжесть которой не выдерживали никакие лифчики, увидев новорожденного, удивлённо сказала:

- Тю, надо же какой голован уродился!

Имя это так и приклеилось к маленькому уродцу с непомерно большой яйцеобразной головой. Ног у младенца не было вообще, однако внизу туловища болтались мужские причиндалы.

- Придушила бы ты его, что ли, Оксана, - советовали сердобольные повитухи, помогавшие при родах: - Всё равно ведь не жилец! Без ножек-то...

- Ни, - ответила мать: – нехай живет, молока у меня на всех хватит!

Скорбно покачав головами, женщины отошли прочь. Маленький Голован, цепко ухватившись за материнскую титьку, жадно впился в большой коричневый сосок. Оксана рассмеялась:
- Ах ты Голованчик, мой Голованчик, может и вправду выживешь…

Последнее время уроды рождались всё чаще и чаще. Обычно, чтобы не тратить на них молоко, их душили сразу же при рождении. Растить детей не запрещалось – главное ежедневно сдавать полную банку грудного молока. Однако и здоровые дети не часто выживали – если женщина не выполняла норму по сдаче молока, её, после трёхкратного предупреждения, пускали в расход. А чужого ребёнка, естественно, никто не кормил.

Мать Голована норму всегда выполняла. В её необъятной груди молока было достаточно для всех, вот только с детьми ей не везло – после каждого зачатия рождались мёртвые уроды, а иметь своего ребёночка ей очень хотелось.

Сколько лет пролежал Голован в неприметной нише одного из закутков молочной фермы, ни кто не знал. При свете тусклой коптилки, отбрасывающей черные колеблющиеся тени на бетонные стены убежища дни и ночи отделялись друг от друга только приходом сборщиков молока. Два раза в сутки рослые парни с пистолетами на поясах по списку вызывали женщин при ярком, слепящем свете электрических фонарей. Молочницы подходили и сливали своё молоко в большие бидоны. Сборщики внимательно следили за тем, чтобы специальные мерные банки были полны. Выборочно, у некоторых, пробовали молоко на вкус. Если сборщикам казалось что молоко разбавлено водой – провинившихся тут же казнили на месте. Окровавленный труп утаскивали в кухонные блоки и тогда на ужин, как правило, было жареное мясо. Обычное же питание женщин состояло из жидкого бульона из мяса крыс, сдобренного грибами и питательной плесенью.

Маленький Голован внимательно наблюдал за всеми происходящим из своего угла и слушал все разговоры вокруг. Вскоре он выучился ловко ходить на руках и вместе с другими детьми беззаботно играл посреди главного зала молочной фермы – единственного освещённого места. Здесь было что-то вроде центральной площади, куда женщины собирались посплетничать и пообщаться, а дети поиграть.

Стоя на руках, с огромным лысым черепом и крошечным туловищем, меленький уродец представлял забавное зрелище. На насмешки окружающих он, со временем, научился отвечать злобной руганью и коварными укусами. Высоко подпрыгнув на своих мощных и длинных руках он вцеплялся зубами в лицо обидчика и наносил страшные, долго незаживающие раны.
Позже, Голован научился висеть под потолком в темноте подземных переходов уцепившись за ржавые балки и терпеливо подкарауливать свои жертвы. Свалившись на голову несчастной женщины он вырывал зубами из тела кусок мяса и со злобным хохотом, подпрыгивая на руконогах, стремительно скрывался во мраке катакомб. Со временем это маленькое чудовище стало наводить ужас на всех обитателей молочной фермы, живших в одном из самых отдалённых тоннелей.
Бедная мать не знала куда бежать от него, когда Голован, невзирая ни на какие уговоры, требовал себе молока, жестоко кусая и щипая свою кормилицу. В конце концов, надои у неё уменьшились настолько, что она окончила свою жизнь, как и все те, у кого не хватало молока – в пищевом баке.

Слух о необычайном безногом существе дошёл до Верховного Шейха, и он приказал фермерам изловить его. Здоровенные мужики, чертыхаясь, пытались поймать вёрткого уродца. Он убегал в темноту от своих преследователей, прятался под потолком, и отсиживался в тайниках, известных только одному ему. После нескольких дней неудачной охоты, Шейх, рассердившись, лично расстрелял незадачливых ловцов и послал за Голованом собственную охрану. Тем, с огромным трудом, расставив по переходам специально сплетённые для такого дела сети, наконец-то удалось связать и засунуть в мешок визжащее и бешено сопротивляющееся существо.

Головану навсегда запомнилось, когда его впервые показали Верховному. С того момента жизнь круто изменилась.

Вытряхнутый из мешка маленький уродец на какое-то время растерялся. Он лежал посреди огромного зала, ярко освещенного сотнями невиданных светильников. За столами, стоящими вдоль стен, сидело множество чистых, весёлых и здоровых людей. Воздух был наполнен упоительным запахом жареного мяса и ещё чего-то очень вкусного и ароматного. Незнакомые звуки, отдалённо напоминающие песни фермерских женщин, с волнующим и непонятным ритмом наполняли пространство.

Привстав на связанные руки, Голован с изумлением оглядывался по сторонам. Его внимание привлекли несколько удивительных женщин, плавно двигающихся в такт ритмам мелодии.
Эти женщины разительно отличались от грязных, с обвисшими синими грудями обитательниц молочной фермы. В прозрачных одеждах, стройные, с маленькой аккуратной грудью они казались совсем другими созданиями из фантастического мира грёз. Кожаный мешок, прикрывающий пах Голована, вздыбился, и он ощутил жгучее желание терзать этих женщин и обладать ими…

Продолжение следует.