Придёт наше время - умрём, и всё. Думать не о чем!

"Никто не может меня обидеть без моего согласия, кроме лошадей" - говорил маленькому Кену дядюшка Чарльз, побывавший в России перед смертью. До конца жизни покойного поражало поведение русских лошадей, которые приступали к отправлению своих нужд непременно в момент подачи гужевой телеги, чего, по его утверждению, в Кембридже в те времена уже не замечалось.
Много воды утекло с тех пор... - умер дядюшка, а сам Кен приблизился к возрасту естественной смерти. Hо живых лошадей он и видел-то только на скачках. Недоумевал он от того, почему беговые лошади заканчивают жизнь в животах тех, кто им так рьяно аплодировал при жизни? Чем отличаемся мы от беговых лошадей, чья жизнь начинается и заканчивается со звукaми колоколов?

...После официальной церемонии замены колоколов на копии, отлитые в Воронеже, семидесятипятилетний Кен остался в университетском скверике Кембриджa. Oн сидeл на скамейке рядом со студенческим общежитием. За кронами деревьев был виден главный фасад университeтa с высокой башней, построенной над воротами, ведущими во внутренний двор. Верхний этаж башни украшaли высокиe, грациозныe, арочныe проёмы, через которые просматривались колокола. Слева - великий колокол. Рядом с ним - несколько других больших колоколов. Средние и малые - располагались в проемах по периметру башни. Кен сидел на скамейке и вспоминал: "Играя в смерть, дядюшка Чарльз любил часто повторять племяннику: "Смерть - это когда все есть, а меня нет. Вот помру и встречусь с умершими любимыми, а душу мою встретит Ангел-хранитель и Встречный Ангел".
- Дядюшка Чарли,.. дядюшка Чарли, - игриво кричал маленький Кен, - скажи, а вот Ангел-хранитель - охраняет, а Встречный Ангел что?.. Встречает?
- Второй ангел, - отвечал дядюшка, - встречный, он должен привести,... довести куда нужно.
- А куда нужно идти после смерти, дядюшка Чарльз?
- Туда, где слышны Беззвучные колокола, - пояснял дядюшка.
Ушные нервы Кена вечно раздражались самым неприятным образом от диссонанса этого ответа. Странное созвучие - "беззвучные" и "колокола" - и по прошествии многих лет продолжало вызывать у него повышенное раздражение слуха.
По какой-то невразумительной причине дядюшка Чарльз оплатил все расходы по покупке и перевозу колоколов Данилова монастыря из Москвы в Кембридж. Подарив их Гарвардскому университету, дядюшка оплатил и все расходы, связанные с установкой колоколов на башне студенческого общежития. Среди восемнадцати привезённых колоколов были зазвонные колокола, которые назывались "Безымянные". Почему они так назывались - никто не знал. Hо с тех пор, как исчезли сыромятные ремешки, на которых подвешивались языки колоколов, а сами языки были утеряны, "Безымянные" колокола стали называться "Беззвучными". Что было вполне логично!.. Рассказывали, будто ремешки, на которых когда-то подвешивались языки колоколов, были съедены в знак протеста: oднажды студенты, жившие в общежитии на нижних этажах башни, где располагалась звонница, и в ближайших от нее частях корпуса, взбунтовались. Из-за звона колоколов они лишились нормальной возможности заниматься и отдыхать. По звону не только открывались чтением Священного Писания и молитвой занятия в университете, колокола звонили и по воскресеньям после полудня продолжительностью в двадцать-тридцать минут, и в дни формальных обедов, и в дни матчей американского футбола, когда играла Гарвардская студенческая команда.

...В одну из ночей студенты сняли сыромятные ремешки с языков, разрезали на кусочки длиной по одному сантиметру и кипятили, снимая с поверхности тёмную маслянистую пленку. Ее выбрасывали из кастрюли, оставляя только естественный светлый жирок из кожи. Вынутые из кипятка разбухшие кусочки кожи пропускали через мясорубку и снова продолжали кипячение. После того, как смесь остудили, её съели те студенты, которые не могли воспринимать необычные для их слуха сочетания нот православных колоколов, они привыкли к исполнению католических мелодий на карильонах - колокольного органа, приспособленных для воспроизведения музыки. Остальные студенты из общежития - просто приветствовали уничтожение ремешков, предвкушая хотя бы временную вероятность снижения шума. По этой или другой причине ожидаемое ими и произошло - президент Гарварда официальным актом запретил звон во все колокола...

- Один из восемнадцати колоколов - вспомнил Кен, - оказался изначально лишним - он не подходил по тону и отличался от других, создавая диссонанс - его передали для установки в башне коммерческого факультета университета. Должно быть он и сейчас там?!
По рассказам дядюшки Чарльза, Лишний колокол имел богатое украшение. В его верхней части находились барельефы легких и радостных херувимов, напоминавших светящихся крылатых львов с человеческими головами в полете. Их обязанность - сопровождать душу умершего на его пути в загробную жизнь. Имея человеческий облик, они встречают, схватывают душу и ведут её за собой.
- Встречный ангел! - промелькнуло в голове Кена дядюшкино определение - оно прервала монотонно протекающие рассуждения, - вот кто звонит в Беззвучные колокола! Видимо, Лишний колокол, на котором изображён Встречный Ангел, а не те - Безымянные, со съеденными ремешками, имел в виду дядюшка Чарльз, когда на вопрос "А куда нужно идти после смерти...", отвечал: "туда, где слышны Беззвучные колокола. По умершему дядюшке должен был звонить Лишний колокол! Он не может звонить из-за диссонанса вместе с другими колоколами на этом свете, но его - беззвучного - можно услышать на свете том...".

Последние слова были продуманы с явным раздражением. Вечером его психическое состояние очень часто становилось довольно неустойчивым. Это могло проявляться и в излишней раздражительности, и во вспыльчивости. Вот и теперь - шум, производимый сточной водой в канализационном люке, расположенном рядом со скамейкой в скверике, казался ему особенно раздражающим, особенно - в сочетании с другими шумами, особенно - c карканьем ворон, которые, общаясь друг с другом, созерцали и обсуждали окрестности скверика. Птицы сидели по нескольку штук, занимая максимально высокие ветки деревьев, либо в их глубине. Их присутствие мешало Кену сосредоточиться на теме, которую он, придя в скверик, намеревался обдумать сегодня в одиночестве.
- Кышшш! Кыщшш! Вороньё! Проклятое! ...Кышшш! - Кен махал рукой на спустившуюся с дерева ворону, но птица нахально прогуливалась по дорожке.
- Кышшш! - он сделал ещё несколько взмахов как дирижёр дирижёрской палочкой, но чёрная солистка, видимо, легко отличала человека с безопасной палкой от человека с ружьём и не реагировала.
- Кышшш!... Кышшш!... Кышш!

Ненужное присутствие птиц мешали доверительному общению с самим собой. Сегодня Кен хотел поговорить о смерти: "Старость - это очевидно, смерть - нет".
Закрыв глаза, он рассуждал: "Лёг спать,.. ни о чём не думая, заснул. И ничего больше нет. Молчание и пустота во тьме. Только место, где нет ничего, кроме пустоты. И пустота исполнена пустотой настолько, что ничто другое туда уже не помещается. Только сон утром кончится. А смерть - это пустота навсегда. Как это так возможно? Я думаю, или я не соображаю?! Я стою, или я лежу?! Парадокс, но это так: именно в пустоте - трудно найти себе угол".
- Интересно! - прервался Кен, обратив внимание на спустившихся и разгуливающих в поисках пищи птиц. Скопище воронья напоминало чёрную зияющую синевой пустоту, в которой человек склонен все время что-то разглядывать. Причём, ниоткуда не следует, что там что-то есть!.. Но при этом пустота кажется одновременно и входом, и выходом из пустоты - пространством, где ничто не преграждает войти или выйти. И тогда - возникает вопрос: "Какая разница входить или выходить?".
Кен снова прервался и заметил: "В стае вороны имеют четкое разграничение функций".
Психологически это воспринималось как нечто слитное, гармоничное, согласное, спокойное...

- Консонанс! - понял он.
...Ещё в начале недели Кен мог бы спрашивать себя об ожидании вероятного начала смерти от найденной две недели назад неизлечимой болезни или о самоубийстве, чтобы не ждать её, но в середине недели стал впервые догадываться, что смерть - это действие, которое взаимосвязано со всеми другими действиями. В конце недели у него появилась и начала осмысливаться новая идея: "Смерть - это единственное действие, которое освобождает от всех дальнейших действий. Но тогда... Где начинается граница, за которой можно узнать это наверняка?".
Кен открыл глаза.

- Не может быть! - изумился он вслух. - Не может быть!
По краю большого чёрного круга, образуемого правильной кривой линией без начала и конца, где находилось большое скопление чёрных птиц, были выставлены, блестящие до синевы чёрные часовые. Это был малый круг охраны, дальний круг охраны - обеспечивали еще несколько птиц, сидящих на деревьях по периметру площадки. Два соединённых круга превращали квадрат площадки скверика в равный по площади круг, занимаемый вороньей стаей.
Кен смотрел на площадку и ощущал прилив понимания символического смысла происходящего на глазах.
Время от времени пролетали "разведчики"... И, сделав круг, уходили к основной стае. Молча или каркая, предупреждая о чём-то!
Кен присмотрелся... Внутри периметра зияла чёрная пустота вороненого оперенья, ограниченная чётко сама собой.
- Вот так и граница смерти, - понял Кен, - создается чёткими представлениями о себе! И тогда появляется Ангел Смерти и объявляет кому-то, что по велению ему необходимо умереть.
Он улыбнулся.

...Периодически вороны замещали друг друга на постах. Часовые казались настолько искусными мастерами маскировки, что находить их уже через минуту, после того как они садились на дерево, было почти невозможно.
Внезапно сделался шум с неба. Как бы от несущегося сильного ветра!.. И наполнил собой скверик.
...Вглядываясь в крону покачивающихся на ветру деревьев в поисках новых часовых, Кен разглядeл здание студенческого общежития. Слева был виден Великий колокол и несколько других больших колоколов - между деревьями чётко просматривался фасад здания с высокой башней, построенной над воротами. Её верхний этаж был украшен проёмами, через которые, казалось, свободно могли бы пройти навьюченные верблюды - в них были видны колокола. В проемах по периметру башни - средние и малые колокола. Справа - здание коммерческого факультета, где хранится Лишний колокол со Встречным Ангелом на нём.
- А где же чёрные херувимчики? - заволновался Кен оглядываясь по сторонам, - где херувимчики?!

Заметить дальнюю охрану, сидящую на деревьях, оказалось достаточно проблематично. Видимо, она сидела среди листвы и однозначно постоянно видела наблюдающего её Кена. А он её - не всегда! Она периодически меняла местоположение. Тем более, что сидели светящиеся синевой часовые беззвучно и не каркали.
- Дядюшка Чарли,.. дядюшка Чарли, - произнёс шёпотом Кен, и ему опять вспомнилось как мальчиком он спрашивает дядюшку о смерти: "Скажи, а вот Ангел-хранитель охраняет, а Встречный ангел что?.. Встречает?".
- Второй ангел, - отвечал ему покойный дядюшка, - встречный. Он должен привести,... довести куда нужно.
- А куда нужно идти после смерти, дядюшка Чарльз?
- Туда, где слышны Беззвучные колокола.
- Дядюшка Чарли,.. дядюшка Чарли..- произнёс Кен в последний раз и замолчал - ему представилось видение, как будто лошади, на которых когда-то погружали дядюшкины колокола, внезапно приступили к отправлению своих нужд, и все вороны, сидящие в скверике, внезапно покинули его с большим шумом, как если бы кто выстрелил из ружья.