Муха порядком притомила. В полете она издавала невыносимые звуки. Квартира, в которой Виталику посчастливилось родиться и проживать, была населена людьми беспокойными, и относительная тишина наступала очень редко. Ему хотелось спать, а эта тварь нагло разрывала пространство и омерзительно жужжала. Не говоря уже о том, что, присаживаясь на открытые участки худосочного тела Виталика, муха незамедлительно наносила болезненные укусы, на что мученик реагировал судорожным подергиванием конечностей.
Пока Виталик доходил до точки кипения, его дедушка Глеб Семенович (в далеком прошлом шахтер-стахановец) сидел на балконе и набивал трубку табачком, которым его любезно угостил сосед Геннадий. Странный тип, если не сказать больше. Работал Гена, если не обманывал , в торговом флоте. Частенько заходил в гости. Но на моряка, по авторитетному мнению деда, явно не тянул. Скорее был похож на жулика, хотя и с виду интеллигентного. Но, надо отдать должное, дедушку Геннадий баловал. То радиоприемник привезет, то часы командирские. Объяснял это тем, что уж очень Глеб Семенович родственника какого-то ему напоминает. Покойного. На этот раз дедушке обломилась красивая банка с табаком, привезенная не откуда-нибудь, а из Майами.
— Ну, дыхнем буржуйского курева. Чем там империалисты рабочий класс травють?

Глеб Семенович прикурил и смачно затянулся. Запустив себе в легкие добрую порцию дыма, он на секунду замер и попытался разобраться в качестве табака. Но тут глаза его округлились и закатились под веки. Дед вскочил с табуретки, затрясся и громко закашлял. Борясь с внезапным подступившим удушьем, он раскатисто пёрднул. Дело-то для него привычное, за маленьким исключением: газы дед выпустил вкупе с предательски подкравшейся к очку подливой. На свежевыстиранных кальсонах Глеба Семеновича образовалось коричневое пятно.
— Кхее-кхе-кхее, сука Гена!!! Кхе-кхе!
Постепенно дыхание деда восстановилось. Бородатая дыня пенсионера была вся увешана слюнями вперемешку с козявками и соплями.

— Кхе-кхе... Табачком, блять, умериканьским угостил. Чуть не сдох! Да и обосрался еще... Тьфу!!!
Глеб Семенович хотел направиться в сторону ванной, где предполагал вымыть жопу и переодеться, но вместо этого поднял с пола еще дымящуюся трубку и затянулся еще раз. Второй затяг дед сделал мене глубоким.
— А че, добре… — резюмировал он. — Крепкий тока, что шанкр. Да и вкус необычный. Может, не в то горло первый раз попало?
Бабушка Виталия, Тамара Георгиевна, положила свою вставную челюсть на полку и с умилением смотрела телевизор. Звук у телевизора был выключен. Старушка страдала глухотой. Но это ей не мешало с интересом следить за тем как Зена — Королева Воинов отчаянно отбивалась от каких-то упырей, валяя их направо и налево. Бабку от ящика днем оторвать было практически невозможно, потому как Зену сменял инфернальный дебил Геракл, уже года два занимающийся на экране откровенным онанизмом . Затем зачарованные, заколдованные… Тамара Георгиевна души не чаяла в этой нескончаемой лабуде, и отвлекалась от захватывающего зрелища, лишь когда припрет.

На этот раз ее отвлек приковылявший дедушка. На дедушке отсутствовали кальсоны, коими он десять минут назад вытер жопу. Тамара Георгиевна кроме этой детали отметила для себя еще один момент: Глеб Семенович стоял перед ней и торговал седыми мудями в крайне серьезном настроении. Последний раз он был таким сосредоточенным в 1977 году, когда на партсобрании объединения «Укрбуруголь» ему вручили хрустальную салатницу. За выдающиеся трудовые достижения…
Дедушка взял стоящий за шифоньером костыль, упер его в стену и затянул:

Давно не бывал я в Донбассе,
Тянуло в родные края.
Туда, где доныне осталась в запасе
Шахтерская юность моя…


Затем он начал «бурить» костылем стену бабушкиной опочивальни с криком:
— Нормы нема!!! Ебанный же ты в рот!!!
Бабка привыкла к чудачествам Глеба Семеновича, но от увиденного даже приподняла очки.
— Глебушка, окстись! Дырку к соседям пробьешь! — закричала она.

Секунду спустя из своей комнаты выскочил Виталик с бейсбольной битой . Придурок, вращаясь вокруг своей оси, пытался умертвить муху этим спортивным инвентарем муху. Муха ловко избегала летального контакта и держала путь в сторону спальни дедушки и бабушки. Виталик на пути следования за мухой успел снести зеркало и светильник в коридоре. Боевой настрой Виталия по мере приближения к дислокации стариков заметно крепчал. Удары наносились резче и жестче. Муха, покружив в спальне, села на убеленные сединой кудри бабули...

Виталика тут же посетила мыслишка попробовать снять муху битой и убежать на первую базу. Дальше — спать. Но, слегка поразмышляв, он решил довольствоваться страйком. Не хотелось бабушке нанести увечья, несовместимые с жизнью.
Муха нагло расхаживала по голове Тамары Георгиевны и не собиралась никуда улетать. Не исключено даже, что она начала там откладывать личинки. Сама Тамара Георгиевна не проявляла никакой активности. Она вообще ничего не поняла, и с удивлением смотрела то на Глеба Семеновича, дающего стране угля, то на внука, пытающегося зачем-то размолотить ей голову дубиной.
— Ситуация тупиковая… — произнес Виталик. — Что делать то будем?
Деду, естественно, было по барабану. Из-за стены, которую он долбил, послышались ответные удары. Соседи, похоже, тоже шахтеры, снимая пласты, шли навстречу...

И тут внучка осенило. Он быстренько достал из трусов свой гузлотер и, поднатужившись, пустил струю бабушке прямо на прическу. Таким образом смышленый паренек пытался смыть муху, а потом, когда она будет ползти по полу с мокрыми крылышками, с особым цинизмом добить ее. А именно — насрать на нее, привалив надежным говносаркофагом! «Более чем страшная смерть для мухи — умереть от говна»,— подумал Виталик.



Лавры Вильгельма Теля ему примерить не удалось. Струя вместо кудрей летела прямо в квадратную будку бабушки, разбрызгиваясь в разные стороны от очков-окуляров.
— Глебушка, помоги!!! — взмолилась Тамара Георгиевна.
— Да дед, давай помогай, а то у меня фонтан кончается! — толкнул стахановца в спину внучок.
Глеб Семенович отвлекся от процесса.
— А что делать то, Виталь? — спросил дед и захихикал. Глаза при этом у него приблизились друг к другу на минимальное расстояние.
— Ну ты, дед, и расслабился!!! Капитально. — Виталик только сейчас обратил внимание на то, что дедушку реально скосоёбило, да и ко всему прочему у старика был приличный недокомплект нижнего белья. Недолго думая Виталик произнес:
— Короче, делай как, я! Потом объясню.
Глеб Семенович тупо взглянул на внука, но, судя по всему, правильно понял, что от него хотят.
— Ураааааа!!! — дед, уже через пару мгновений заливал мощной струей чан супруги. Смыв походу не только муху, но очки и заколку Тамары Григорьевны.
— Молодец, дед! Чародей, блять! Вот она, гнида, по полу ползет! Тварь мохнокрылая!!!
Виталик, ехидно хихикая, скинул спортивный трусняк и, приняв позу орла, уселся над ползущей в свой последний путь мухой…


Снег кружился ватными хлопьями. Желтый, тусклый свет фонарей падал на обрамленные сугробами улицы города. «Если еще пару дней так валить будет, то точно пиздец... Дороги не чистят. Технику с солярой пропили, стопудов». Гена вел машину, стараясь не попасть в колею. Существовал реальный риск застрять.
За несколько десятков метров до дома,машину Геннадия развернуло и она села на днище в рыхлом снегу.
— Ну вот, приехали!.. — с нескрываемым раздражением констатировал Геннадий.
Вера открыла глаза и испуганно осмотрелась.
— Что пригрелась, Верунь? Извини, не хотел тебя будить. Забуксовал, — уже спокойным голосом произнес Гена. — Вот невезуха! Прямо перед домом. Ты иди, а то это надолго.
Вера взглянула в окно и улыбнулась.
— Хорошо, Ген. Я как раз хотела в магазин и аптеку зайти. Что-нибудь вкусненького купить. Виталька, балбес, обнаглел. Только деликатесы ему подавай. Придется побаловать сынка. А что делать? Весной в армию ему, а он дохлый совсем. Да и старикам лекарства нужны.
Она взяла небритую физиономию Гены за уши, подтянула ее к себе и нежно поцеловала.
— Да и липкую ленту для мух купить надо.
Гена удивленно посмотрел на подругу.
— А ленту то нахуя, Вер? Зима на дворе, какие мухи то?
— Да так. На всякий случай…