Начало можно прочесть здесь:   http://www.gonduras.net/index.php?a=269#comms

                                                               http://www.gonduras.net/index.php?a=278#comm108

Пока ехал, озаботился лозунгом на правой стене.
Красным маркером аккуратно прицепил к букве «в» верхнюю петельку и немножко подрихтовал саму букву, сделав из неё заглавную.
Получилось хорошо и поэтично: « Я Вас в рот ебал!»

…………………………………………………………………………………………..

В воскресенье столкнулись в том же лифте. Я с женой и Геркой-доберманом, она с мужем.
- Добрый день.
- Добрый день.

Герка наклонил голову, внимательно изучая потупившуюся Лилю. Ненавижу эту его бесцеремонную манеру. Как у оценщика подержанных авто.
Повернул ко мне свой наглый пористый нос, похожий на изнанку шляпки подберёзовика.

-- Так во-от, Большой Двуногий, какая она, твоя Новая Самка…Угу-угу. Горечь дубовых листьев со свежестью мандариновой дольки…
Ничо вообще так у неё экстерьерчик, в твоём вкусе. Одобряю. Но как ты исхитрился ей в лифте пристроить?! Как ты изгибнулся так с твоим-то остеохондрозом?
Тебя теперь хоть на жёсткой сворке гулять води…

-- Молчи, дуралей, что ты при всех?! Потом поговорим.
А…а кто на даче пытался Ларискиной таксе присунуть?! Ты-то как собирался «изгибнуться»? Она ж тебе до колен не достаёт!

-- Там как раз нормально всё было. Продуманно и соосно.
Бемби специально на скамейку залезла, передними лапами в забор упёрлась.
Если б Крикуха-Лариска не прибежала бы…Разоралась, как спецсигналка.
Один чёрт, я Бемби на другой день за сараями на пачку вагонки поставил и впиндюрил. Пусть ждёт теперь Крикуха приплода, хе-хе…

Герка ещё раз осмотрел Лилю и длинно цинично зевнул.

Она смущённо отвернулась вправо, я повёл глазами за ней и прикусил губу. Над обновлённой заглавной «В» поэтического посыла « Я Вас в рот ебал!», красовалась энергичная бледно-сиреневая птичка.
Ну, такой росчерк, похожий на латинское «v».
Мягко-жирные контуры птички смазывались к краям, теряли чёткость, блёстки на металлической стенке почти не были видны.

…………………………………………………………………………………………….


Всё кончилось не так, как нам бы хотелось.
И не так, как должно было закончиться, и не так, как вы ждёте.

В Питер мы съездили, четверо суток почти не вылезали из постели. От маленькой частной гостиницы «Гаррах» старались дальше, чем на три часа не удаляться.

Можно, я скажу высоким стилем? - четверо суток вместо ростральных колонн на Стрелке стояли Лилины карандаши с нежно-сиреневой помадой.
И вместо Адмиралтейского шпиля.
И вместо колонн на Конногвардейском.

Около этих колонн, кстати, она меня спросила:
- Почему ты тогда в лифте пиджак мне под ноги бросил?
- Не знаю. Мне показалось, так будет правильно.
- Да. Но как ты додумался?
- А если б не додумался?
- Ну – нет ручечек, нет и пирожочков. Я тебя за этот пиджак и…
- Всегда пожалуйста. В любой ситуации – любые виды пиджаков.

Вода в Неве, купола Исаакия, трамваи, земной шар «Зингер», губы лошади Медного Всадника – всё окрасилось в бледно-сиреневый цвет.
Даже Михайловский замок. Мы шли мимо него из Летнего в Спаса-на-Крови и я рассказывал я ей легенду о перчатке любовницы Павла. Император обошёлся без всяких RALов, отдав архитектору перчатку в качестве образца цвета.

- А что? В цвет твоей помады не хуже, чем традиционный колер - скажи?
Она рассмеялась.
Она удивительно мило смеялась – никогда просто так, лишь бы сделать мне приятное. Если что-то не понимала, всегда переспрашивала. Обычно женщины нас только слышат – Лиля всегда меня слушала.
Когда я заговаривался или начинал нести вздор, она быстро-быстро перебирала мне по губам пальцами: «Брлям-брлям-брлям». На этом инцидент считался исчерпанным.
И никогда не повышала голоса.
Даже когда в толкучке на Невском я три раза подряд наступил ей сзади на ногу – туфля смялась, содралась кожа и пошла кровь – Лиля сказала:
- Наступишь ещё раз, подумаю, что специально.
И всё.

На экскурсии по Спасу-на-Крови Лиля придвинулась ко мне корпусом и, как опытный карманник, действуя одной только кистью, залезла ко мне в карман брюк. Продышала в ухо: «Идём в гостиницу. Я тебя хочу – не могу».
Не дослушав рассказ о Васнецовских мозаиках, мы тихо, на цыпочках, удалились.

Когда поезд подходил к Ленинградскому вокзалу, Лиля вздохнула:
- Жалко, что поезд не может сломаться, как лифт.
- В смысле? - спросил я рассеянно. Какие поезда, какие лифты? – я ломал голову, как представить руководству в выгодном свете прогулянную командировку.
- Ну, чтоб поезд не смог остановиться, развернулся бы и поехал в Питер.
- Меня уже ветром сдувает, - сказал я. – Какой разворот? Я умру, как заяц.
- Ничего, я бы тебя потихонечку погладила бы, потрогала…по ушным ободкам. Всё бы и восстановилось.
…А ещё ты знаешь…Я не могу без тебя. Даже хуже, пожалуй – не с тобой уже не смогу.


Что-то я ответил непрожёванное, недодуманное, фигню какую-то...
Поезд дёрнулся и встал. Мы поцеловались, взяли вещи и вышли на перрон.

……………………………………………………………………………………………….

Москва, 6-20 утра, лифт.
Хачи, Буланова, «Спартак»-чемпион, заглавное «В» с сиреневой птичкой.
- Доброе утро, Лиля.
- Доброе утро, Паша.
- Как прекрасно выглядишь сегодня, Лиля.
- Спасибо, Павлик.

В будни дома в пол-десятого, в субботу – к пяти, баня с Эдиком и Серегой, ранний отбой.
В воскресенье «Ашан», занавески снять, в химчистку отвезти, техобслуживание машине, давай в суши сходим, отвези меня в салон, вывезти с дачи рухлядь, отвезённую туда весной, давно не были у сестры с мамой, …

В конце октября она развелась с мужем и переехала из нашего дома. Не сказав мне ни слова.
…………………………………………………………………………………………….

Замечали в крупных парфюмериях одиноких мужчин, отстранённо застывших с пробниками у лица?

Я – один из них.
Захожу, беру пробник «Ангела и Демона», прикладываю к лицу, стою. Стою долго, приезжаю часто.
Вместо бани, «Ашана», машины, родственников и перегоревших лампочек.
- Мужчина, - обращается ко мне девушка-консультант, - это «Ангел и Демон». Здесь на утончённый аромат горечи дубового листа накладывается свежесть…
- Мне мандариновая долька Лилии нужна. Бледно-сиреневая.
- Н-нет, вы знаете, в этом аромате её нет, это…
- Знаю. Но мне её не хватает.

Понимаете – очень не хватает.
Невыносимо не хватает. Жить без неё не могу – так не хватает.

А сказать об этом мне некому. Кроме Герки.
И написать негде. Пирумян заменил-таки панели в лифте на пупырчатые антивандальные.
И свой номер она заменила – не позвонишь, не скажешь то, что недосказал. Прошутился, дурак.
Через Серёгу надыбал, конечно, её новый номер. Я ведь брал для неё билеты на поезд, заполнял её анкету в гостинице, помню её фамилию, имя, отчество, дату рождения.
Но что я ей скажу?!

- Лиля. Лиля, это я. Мне не хватает тебя, не могу без тебя. Я не понял этого сразу, Лиля. Ты мне нужна, как…
Нет, так не пойдёт.

Я скажу: « Лиля, когда мы были вместе…
Не пойдёт.
- Лиля, здравствуй. Давай встретимся…
Или:
- Лиля, я многое понял…
Да нет, не то. Вообще – всё не то.

- Лиля! Это я, здравствуй…Можешь разговаривать?
Надо срочно увидеться, обсудить очень важную проблему. Да, одну-единственную. Про Герку и пахистахис.
У нас детей нет, с Юлей твоей я подружусь, я знаю.
Но вот как Герка с пахистахисом уживётся?
Ну, вдруг он его метить захочет по утрам, или грызть начнёт, или ещё что…
…Нет, больше меня ничего не волнует.
…Да, столько времени думал.
…Нет, больше не хочу.
…Серьёзно. Лиль, я сломался. Я сломался, как лифт. Я остановился. Я могу поехать только в твою сторону. Раз и навсегда.
…Правда, Лиль. Клянусь Пахистахисом. Я еду.

- … «Ангел и Демон». И пусть ещё консультант ваша подберёт помаду нежно-нежно-сиреневую.
Только очень хорошую. Сколько видов? Да пусть все восемь положит, разберёмся. Скорее, я спешу очень.