Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=356

Неумолчно шумит в затворах вода. Чмырь медленно выволакивает из своей пробитой ушной раковины, пузырящейся кровью, так неудачно воткнутую мной заточку, и картинными кривыми шажками крадётся ко мне, скалясь рыжеватыми фиксами. Сколько же петушиного пафоса в этих бывших обиженках, некстати мелькает у меня в мозгу. Косой луч подвального прожектора упирается Чмырю в открытую пасть, обрамлённую разбросом осколков, словно от разрыва гранаты. Мы сближаемся, и меня обволакивает неповторимой вонью из его сопящего рта. Я бью и бью его ногой в видимую прореху штанов, но ощущаю только резиновый отскок. Тяжело сгибаясь в коленях, я кидаюсь головой ему в живот и проваливаюсь в Чмыря… чернота смыкается за мной. Он хватает меня за ухо и трясёт, приговаривая заспанным женским голосом: ну что ты так орёшь-то? вставай, уже восьмой час! Я глубоко вздыхаю и выныриваю на поверхность из тяжёлого, липкого сна. Убил бы Чмыря на-разу, вот и не лез бы он к тебе по ночам, чирикает во мне ещё не проснувшийся мозг. Я зябко вздрагиваю от этой мысли и окончательно просыпаюсь: странно, к чему бы этот кошмар? сколько лет не видались…

Откуда мне было знать, что пятничный сон – в руку.
Первая новость дня: Лялька без предупреждения нагрянула ко мне с визитом, чем весьма переполошила заинтересованную общественность в лице Люськи-Ленки-Верки. Как я и предполагал, заслушав их втихаря, общественное мнение изрекло: и чего-ему-козлу-не-хватает?! и жена ведь красавица…
Ржут они, не ржут, наплевать: муж жены Цезаря вне подозрений, а фирменный целибат – вне обсуждений.

Между тем мы с гостьей непринуждённо общаемся на гостевом диване, после чего Лялька, столь же непринуждённо, переходит к деловой части визита. Маэстро, переговоры придётся продолжить! Француз, против ожидания, вовсе не так уж много прохлопал из вчерашней консультации. Теперь Миха просит окучить его по полной... ну что ж, трындеть – не работать. Я нехотя приобщаюсь к высокому гостю в затейливом кафе на Суворовском. Едва мы усаживаемся, бойкая Лялька заказывает два кофе с круассанами и молочный коктейль для себя.
-- Отпивайтесь кофиём пока, молочные братья! – улыбается мне красавица. – Вам еще песдеть и песдеть!
-- Почему молочные? – послушно покупаюсь я.
-- Я ж у вас обоих сосала-обслуживала?! стало быть, братья-однососочники… родня между собой по материнской линии!
-- Андрэ? – француз завертел головой, поглядывая, не пора ли мне выбраться из паралича.
-- Э-э… Ляля спрашивает, не любим ли и мы пить молочный коктейль? – эх, ёптыть, не видят мои девки, как их невозмутимый шеф заливается багровым румянцем, буровя всю эту чушь языком туземного пиджин-инглиш. Лялька, ясен пень, торжествующе ржёт.
-- Андрэ, давайте с кофе немного коньяк… молочный коктейль я буду лубить в другой раз, – вяло бросает обалдевший француз.
Лялька, шлюха из категории *элит* и сотрудница Михиной охранной конторы (даже не пытаюсь узнать, кого бы это они охраняют), а попутно – безработная выпускница филфака, трудностями перевода с французского пока что откровенно манкирует.
-- Два конъяка! И лимон! – я показываю глазами на Тьерри, и нас обслуживают почти бегом. Глупые несушки, через минуту-другую их ожидает горькое прозрение: французы скорее палец себе отрежут, чем переплатят официанту.
-- Ваше здоровье! – мы, передёрнувшись, отхлебнули по глотку рыжего азербайджанского пойла с торжествующей кликухой *Наполеон*.
-- У меня странный послевкус… наверно, после вчерашнего? – француз осваивает русский язык шаг за шагом, словно нащупывая проходы в минных полях. Резвится, как дерьмо в проруби, мешая алкоголь с эротикой… тоже мне, дипломат хренов. Я молча киваю.
-- А лимон можно ещё и посолить! – вздрогнув от неожиданности, я продублировал соседу Лялькину вводную, и мы озадаченно вылупились друг на друга: попробовать нешто? Посолили, дурачьё, по дольке лимона… попробовали – ничего не произошло.
-- А можно и не солить, это я так… разговор поддержать! – и Лилька, не выдержав, захихикала. На этот раз француз всё понял без перевода, и мы солидарно хрюкнули в кофейные чашки.
Наконец, разговор вошёл в деловое русло: около ста организаций, которые надо обойти для организации нового строительства, лишили Тьерри любых иллюзий на этот счёт, и мы стали обсуждать поиск готовых помещений, пригодных для инвестиций. Идея проекта оказалась банальной – француз решил осчастливить Петербург рестораном французской кухни. Причём, чтобы не утруждать себя поиском персонала, шеф-повара он привезёт из Лиона, а мы все – Миха-Ваха, Лялька и я, с кем захочу – счастливо попадаем в обслугу проекта.

С трудом преодолевая желание рассмеяться ему в лицо – от усилия даже переносица противно заныла – я терпеливо объяснил, что займусь, конечно, рекрутингом сам, но за отдельные и приличные бабки. А пока – не угодно ли г-ну Русселю взглянуть на готовые варианты помещений?
Француз обрадованно вскочил – видать, кофе с коньяком ему бодуна не разогнал. Мы рассчитались и вышли. Был у меня на примете один подвальчик на Фурштатской, и давно мне мечталось его освоить под кафе. Ассортимент, кстати, выбран был вполне подходящий для наших петербургских краёв – северная русская кухня. Ничего подобного здесь и не нюхали… да не по Сеньке, к сожалению, шапка.

Я оставил свой микроавтобус, как обычно при поездках в центр, возле метро *Елизаровская*, поэтому мы, не заморачиваясь с такси, добрались на *Чернышевскую* кратчайшим путём: на метро. Подвал впечатлял уже на подходе: огромные арочные окна в зарешёченных рамах; два пятиступенчатых спуска, легко преобразуемых в оригинальные входы… за фасадом дома скрывался довольно большой внутренний двор, удобный для парковки или загрузки-выгрузки продовольствия. Теперь надо бы попасть внутрь, и я привычно бросаюсь на поиски дворника. Передача ключа, как всегда, обошлась в червонец, обращённый в перечень невосполнимых затрат – зато мы незамедлительно попадаем внутрь, пусть и с чёрного хода. Лялька брезгливо отряхивается и просит разрешения *на минуточку выйти на улицу*. Да пусть себе топает: атмосфера тут весьма непривычная для нормального женского глаза. Однако самые острые впечатления ожидают нас впереди.
Вспыхнула невзрачная лампа, и с постеленного в коридоре матраса рывком поднялись три замухрыжные тени. Они вначале отшатнулись в испуге, но, не увидев знакомой ментовской униформы, облегченно перевели дух.
-- Вы тут какими судьбами, гномики? – озабоченно спросил я, прикидывая, как бы половчее выдать их французу за вохровцев.
-- Нет, это ты, шапокляк в пенсне, какого тут хера позабыл?! – голос показался мне знакомым, и я, приглядевшись, едва не вскрикнул: седой и облезлый, с почти провалившимся носом, стоял передо мной давний знакомый, мой полуночный кошмар Чмырь – старый подвальный пидарас, виновный в гибели двух подростков. – Ну вот и свиделись… стой, гандон, где стоишь.
Я оттолкнул окаменевшего француза, рванул Чмыря за отвороты бушлата, таща его к неверному свету одинокой лампы… он сходу, с силой ударил меня вбок чем-то, напоминающим длинный, отточенный гвоздь.

*********************************************************
P.S. Продолжение – следует? Честно признаюсь, читателm - опыта в написании *больших форм* я не имею: просто развлекаюсь, не столько напрягая память или фантазию, сколько выкладывая в виртуальный ряд разрозненные в реале события; к примеру, про Чмыря кто-то читал и раньше – если хотел.
Так я вас серьёзно спрашиваю: стоит ли дальнейшая овчинка выделки?