-Умрёт! У тебя как вода? По счётчику?
-Ясен хуй. А как ещё?
-Слыхал о нововведении? Мало им бабла, так они сказали, что те, у кого счётчики будут платить 1,3 от таксы. Заебись, да?
-Залупу им нюхать!
-Да не ссы ты. Они подержали людей так в напряжении несколько месяцев, а потом сказали – не, не будем повышать, что мы нелюди что ли?
-И чё ты мне это рассказываешь тогда?
-А то, что тебя наверно всю жизнь учили...хоть ты и неуч! За тебя никто ни разу и не брался наверно. Но всё равно, ты посуди: чтобы что-то сделать – надо это сделать. То есть действие – это ничто иное как совершение этого самого действия. А тут произошёл нонсенс: ничего ж не сделали – этим и сделали! Тем, что всё-таки передумали делать. А это как бы в плюс. Людей не стали лишний раз обворовывать. И лысеющий снова в плюсе. Каково?
-Молодец, что примечаешь. Больше некому. Ты вот в институте единственный из нас троих учишься; умный типа. Так вот скажи мне, умный – кто продюсер этих двух? Чё они с утра и до ночи на экране мелькают? Они вроде демократию представляют. Кто такая? Что за тётка? Наверно толстая такая из Одессы. Такая в бигудях, усах и старом халате. А вообще мне срать на людей. Мне их даже не жалко. Тупые они.
-Если честно, я с тобой здесь не соглашусь. Я повидал и нормальных людей; и у нас и в Москве, какой бы прогнившей её не считали.
-Удивительное дело: ехал вот с Краснодара в этот раз, так мне попался тип из баптистов что ли; ну из этой хуйни: из верующих. Ты знаешь как я отношусь ко всей этой чепухе...
-Не суть.
-Ну да. Так вот он мне три, или четыре часа заряжал про бога. Мне даже понравилось. Мне конечно не понравилось о чём он говорил, но понравилась интонация, уверенность, спокойствие какое-то. Я с удовольствием пообщался с человеком, который совершенно чужд мне в...другой точки зрения со мной. Он не такой уж и тупой, как мне показалось.
-И я тебе о том же. Просто люди не кричат во всё горло: “я не туп! со мной есть о чём поговорить!”. Зачем. Люди интересные существа, отвечаю.
-Не знаю, каждый раз, когда я выхожу из автобуса, к моменту выхода из которого успеваю послушать разговоры в нём, мне просто хочется кинуть гранату и быстро-быстро съебаться.
-Я бы не стал делать этого хотя бы из-за боязни зацепить интересных.
-А я бы наоборот. Спокойнее сделал бы это в надежде, что их там нет. А даже если и были, то я не знал этого. Оттого и легче. Я и в видео игры играю, потому что ненавижу всех. Так бы вышел давно и начал херачить всех подряд, а то посидел, отстрелил пару сотен цифровых голов. И успокоился.
-Добрый ты. Вот мы тебя со скольки, лет с семнадцати называем Умрёт?
-Около.
-Чувак, после смерти брата что-то оборвалось во мне. Но и то я не так однодневен. Думаю хотя бы чуть-чуть наперёд. Ты вообще не думаешь о завтра.
-Так чё о нём думать, если меня каждый день может автобус сбить!
-Ты уже живёшь в ожидании этого автобуса. Даже ожиданием. Это твоё оправдание перед самим собой. Нахуй чего-то хотеть, ведь по городу столько автобусов ездит; а тралики, а маршруток вообще тьма! Мне кажется, что ты ждёшь этого автобуса как избавления; не как чего-то плохого. Это уже не вероятность, а грубый расчёт. Что ты будешь делать, если проснёшься когда-нибудь лет в сорок, а автобуса до сих пор нет?
-Увидим! Как Половинка? Не видел его неделю. Я с окна вижу его балкон, но чёто так влом бывает сходить к нему. А по телефону вообще не могу с ним говорить. Ты помнишь как он говорит по телефону? Как с какими-нибудь сраными знакомыми. Мы лучшие друзья, а он – привет, как дела? Да какая разница как дела! Если у меня что-то произойдёт, то я сам тебе скажу – заткнись нахуй, слушай... Даже обидно становится.
-Нормально он. Sex хоть и не думает ни о чём кроме траха, зато о нём думает крепко; качественно. С девчонкой тут познакомился с Новороссийска. Голова у неё такой шнягой забита. У неё на стене в соцсети цитата из “Идиота” про типа одного, точнее про прослойку подобных ему людей. Про Гавриила Ардалионовича, типа про людей ведомых, в определённом смысле это люди хорошие: усидчивые, умные, но без огонька. Сами они не способны производить – только употреблять. Всё, сокращаю; а то у тебя мина недовольная, как я завожу эту трещётку. Так вот, она работает в каком-то там шиномонтаже секретаршей, с бумажками; планктон офисный. Надо именно таких опасаться. Ну если революция, властям надо бояться не фанатиков, не бедняков; а планктон. У них времени дохера и они его часто тратят на то, что им не по зубам. Набивают себя излишними знаниями. А случись что – ими можно будет управлять, тем более от них никто никогда ничего не ожидает, а это опасная и очень большая фора. Беднякам что: они лишь желудками крепчают; а не крепчают – так дохнут...тихонько так. Только пованивают потом.
-Какая революция? Ты о чём? Не ловлю связи, прости: бабы, революция, Новороссийск, бичпакеты, планктон.
-Во! Про баб. Вчера Пол зарядил: бабы мол хотят только замуж выйти. На большее они не спопобны. Хотя всё меняется теперь с ног на голову. Уже больше становится альфонсов, говорит: теперь не хуй идёт в пизду, а пизда на хуй!
-Тонко. А он может выражать мысли по поводу чего-нибудь кроме гениталий?
-И не научится уже. И на том спасибо. Согласись, мы его не за то любим. И вполне он нас всегда устраивал. Ты знаешь, что сейчас в магазинах Киндер-сюрпризы разные? Для мальчиков и для девочек. Мне кажется это для того, чтобы всё чётче и чётче выращивать нужную нацию. Ведь девочки – это будущие матери-одиночки; ни дать, ни взять. Поэтому можно с детства их приучить делать нужное, а уж они вырастят по подобию; и сомневаться не приходится. Поэтому то, что сейчас в девчачьих Киндерах, важнее для будущего России всяких ипотек. Родители – громадная сила. Они как никто могут затормозить развитие своего чада. И, подмяв слабых родителей, можно устранить детей, даже с интеллектуальным потенциалом. Это тот случай когда слабость сильнее силы.
-Не, ты не виноват. Это я тебя пригласил, теперь даже обидеться не могу. А зачем ты мне заряжаешь такое?
-Если бы я знал. Я что, в ответе за свои мысли что ли? Что лезет, то и озвучиваю. Кстати, мне приснился сон: будто на дворе год тридцатый уже, я с кучкой людей слоняюсь на новенькой белом Volvo CX60. Нас человек семь или восемь. Смысл нашего совместного нахождения – это экономия. Налоги таким образом распределены, что такие кучки людей могут жить бесплатно, дотации почему-то беспрепятственно позволяют так быть. Мы получаем сто пятьдесят FM, что такое FM знать не знаю; даже не спрашивай. Мы ездим на рыбалку, оттопыриваемся, и только расточительно проводим время, не работая совершенно; встретили подобную группу на отдалённой речке. И по радио передача шла, что нам уже не страшны дворовые философы, они уже толком и обосрать не смогут. Типа у них вместо мягкого говна козьи шарики, которые как о стенку горох. И ещё сказали, в передаче, что хоть мы и достигли небывалых высот в освоении глубин, но всё равно самым глубоким местом остаётся голова. Простая голова.
-У меня нет слов. Будешь жрать? Есть пельмени.
-Крепчаешь? Сам травись. У нас тип из группы в Молодую гвардию вступил. Гимн мне дал послушать. Последний раз мне так хотелось блевать лет в пятнадцать, когда ещё в Новом жил; мы в тот вечер пили самогон из горла и закусывали семечками. Еле выдержал тогда, еле-еле и сейчас. Мне поведение этих активистов кажется аналогичным поведению ребёнка, который летит со взрослыми в самолёте и расставляет руки в виде крыльев. Он постоянно доказывает окружающим, что только благодаря ему все и летят до сих пор; а хитрые взрослые потокают ему и просят не опускать рук; чтобы он ими на нащупал жопы.
-И пусть бы с ними. Это всё пиздёжь – патриотизм.
-Получается: чем больше ты пиздишь, тем больший ты патриот? А про политику прекращаем, напоследок только скажу, что эта партия в десятом году запарила уже как Эйвон в две тыщи третьем. Когда у всех куриц был один и тот же товар. Главное в этом не их конкуренция, главное в этом беспроигрышная ситуация компании: какая ей разница какая курица(или петух) будет сбывать их хлам. Сейчас политика говорит – какая разница кто? главное меня! Это уже не политическая борьба, а межличностная.
-Политику ебу. Но ты конечно продолжай, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы останавливать.
-Я же недавно мельком участвовал в политической кампании. Одной кандидатке помогал. За бабло конечно. Обзванивал людей с её округа и приглашал на встречу с кандидатом, с ней то есть. Только один честно сказал – нахер она мне нужна. И трубку повесил. Даже настроение поднял мне. Хитрая хитрая выборы: они их подстроили согласно поговорке: “Обещанного три года ждут”. Каждое предвыборье кандидаты лижут жопу избирателям: праздники, митинги, подарки и подобное. Самое смешное – срабатывает. Наобещают с гору, три года отмалчиваются, а на четвёртый люди уже и сами забывают. Это всё равно, что наступать на грабли каждую неделю как минимум. Ведь физически отхватив по лбу держаком грабель, человек призадумается; в политику вступит вновь. Физическое ближе, осязаемее морального. Когда взорвалась Чернобыльская АЭС, многие не эвакуировались. Отмазка была примерно такая: “А чего бояться? Ведь не видно ничего!” Нашему народу всё видно должно быть. Без компромиссов. Наверняка. Короче она просрала всё равно. Перестаралась. Если перестараться, то можно сделать ещё хуже. Во время предвыборной кампании лучше не надоедать избирателям. Обосную: когда пустой стакан стоит в раковине ровно под краном, включив умеренный напор воды, можно быстро и без проблем наполнить его; если же включить напор на полную, то вода уже будет идти по дуге и в стакан ничего не попадёт. Ты заметил, что я не могу задержаться долго на одном и том же? Наверно надо немного не покурить. Мысли рвутся. Хорошо, что это ты. Человеку я бы не стал так засирать мозги.
-Да уж, дружище...
-Теперь после раковины я вспомнил историю про жопу. Помню классе в восьмом мы по биологии проходили, что во рту у человека живут около двухсот различных микробов, в жопе всего два. Половина класса тогда стали предлагать, чтобы их поцеловали в жопу. Чисто ведь.
-Скажи это пидарасам, которые в разы чаще болеют СПИДом.
-Ладно. Пойду я. Кстати о пидарасах: опять цены подняли на бухло. Аргументируют тем, что пенсии подняли в очередной раз.
-Почему ты думаешь пенсию повышают? Да потому что легче повысить пенсионерам пенсию на четыреста рублей и завоевать их доверие. Чтобы потом эта масса, без мыслей и желаний доживающая своё ничего, помогала держать власти всё в руках. Думают они очень редко и не о том. Люди – мясо, а пенсионеры даже фарш, наиболее податливый для лепки.
-Ага, не думаешь.
