Конечно, я помнила день его рождения! Ещё бы! И злилась на себя ужасно, что вся эта, абсолютно ненужная информация, по-прежнему засоряет мой мозг!

Я уже научилась и жить, и дышать в одиночку, когда не ищешь, как полоумная, глазами и руками другого человека, будто ты не самодостаточная личность, а сиамский беспомощный близнец, навечно приросший к другому существу.

Мама водила меня к отличному психологу, и он разобрал меня на детали, смазал и опять собрал воедино. Теперь я понимала, почему совершала те или иные, странные даже для самой себя, поступки и простила его и главное, опять же, себя, за то буйное помешательство в котором пребывала два года. Но, увы, привычка – вторая натура: не видеть его, но беспрестанно думать о нём и тем более вспоминать, было очень тяжело.

Мы с психологом разработали целую стратегию моего поведения на ближайший год, которой я неукоснительно следовала – и это принесло результаты! Только иногда ненужные картинки или даты всплывали в моей, ныне весьма разумной голове, и тревожили с трудом обретённый покой.

И сны! Вот это было самое ужасное, особенно поначалу! Я плакала так, что сама удивлялась наутро, как я могла исторгнуть из себя столько воды и не превратиться в скелет, обтянутый кожей! Ведь человек, на 70% состоит из воды, а если все проценты вытекли, то что же должно лежать на мокрой подушке?

Потом стала ходить на вечерние тренировки в гимнастический зал и так себя загоняла, что стала спать без сновидений.

30 апреля мы решили, что закатим вечеру для Андрюхи! Всё-таки 18 лет - это не шутки!

Я тоже принимала активное участие в подготовке. С приходом весны что-то сдвинулось у меня в голове, и я будто очнулась. Жизнь снова стала для меня цветной, а не чёрно-белой, как все последние месяцы! Я даже принарядилась, для этого случая! Да, платье было чёрное, но зато я надела красивые стеклянные серьги и такое же ожерелье – мне сестра привезла из Италии! Маша с Юлей заулыбались, увидев меня, а Ванька проворчал:

- Ну, наконец-то, а то я уже стал забывать, какая ты на самом деле!

Потом нагрянула толпа народа. Андрей наприглашал, а не подумал, где все будут сидеть!

Пришлось нам с Ванькой, как самым интеллигентным, идти по соседям! Стулья мы выпросили, но когда входили, я услышала голос Кости, который спрашивал обо мне!

Сердце подпрыгнуло и упало вниз.

Я разозлилась ужасно! Во-первых, его не звали, во-вторых, какое он имеет право произносить моё имя! Я двинула его дверью, как могла сильнее – нечего на проходе стоять и мешать, и что-то ответила.

Только уйти из коридора не смогла.

Вот не смогла и всё!

Стояла к нему спиной и понимала, что потом казнить себя буду, но так хотелось глянуть на него хоть один разочек!

- Ну, обернись уже, я на твою спину насмотрелся, теперь хочу увидеть лицо, - Костя говорит с насмешкой, так обидно!

Видно сам он уже полностью «излечился», а я такая дура!

Не знаю, как я себя развернула, каким усилием воли, но даже исхитрилась голову поднять и в лицо взглянуть. Лучше б не глядела! А может и наоборот, хорошо, что взглянула.

Этот парень вовсе не был моим Костей.

Просто красивый (надо же?) взрослый мужик, весь испирсингованный, ну, не весь, это я преувеличиваю, но под бровью два кольца, бровь подбрита, чёлка стоит ежом, светлые усы!

- Что, изменился? – говорит без улыбки, губы кривит.

Я молчу, всё ещё разглядывая перемены.

Не сказать, что поправился, но стал намного шире. Или это в рубашке так кажется? Да нет, определённо шире! И рубашка? Раньше он не любил рубашки – носил футболки или свитера.

- Да мало ли, что было раньше, - одёргиваю я себя.

Вдруг этот незнакомец хватает меня за плечи, больно-пребольно, и, встряхивая на каждом слове, начинает шипеть мне в лицо:

- Не смей так смотреть, будто я – это не я! Будто ты меня впервые видишь! Да, я изменился, а ты чего ждала? У меня всё отлично, вся жизнь как по маслу - работа, учёба, Наташа. Я знаю, что будет дальше и рад тому, что наше сумасшествие в прошлом. Слышишь, я тебя больше не люблю. Ты мне не нужна. Без тебя мне намного лучше. Чёрт бы тебя взял за всё, что ты делаешь со мной!

Он отталкивает меня, но я не успеваю упасть или удариться о противоположную стену, как это было уже один раз! Костя ловит меня за руки и дёргает к себе, как марионетку. Я врезаюсь лицом в его грудь и … и пропало дело! Отстраниться я не могу, будто приросла. Да он и не отпускает!

Меня трясёт так, что я слова не в силах вымолвить, даже зубы стучат!

Костя со странной злостью спрашивает у меня, не разжимая рук, в чём я пришла. Сказать я, увы, ничего не способна, но тычу трясущимся подбородком на сапоги и пальто.

Костя прислоняет меня к охапке вещей, натягивает один сапог, затем второй, пихает мои безвольные руки в рукава пальто, что-то одевает на себя, придерживая меня одной рукой, потому что я еду по стенке, как тряпочная. Наконец, поминутно перехватывая, он стаскивает меня вниз по лестнице и выводит на улицу.

- М-м-мы куда? - вяло интересуюсь я, асфальт качается у меня перед глазами.

- Ты лучше молчи, совсем ничего не говори, - злобно произносит Костик и опять встряхивает меня.

Костя поймал какого-то бомбилу, и через пять минут мы были у его дома. Он стал вытаскивать меня из машины, не особо церемонясь.

- Я н-н-не пойду, - делаю я слабые попытки вырваться, ещё мне не хватало встретиться в таком состоянии с его мамой!

- Заткнись, кто тебя спрашивает! Уже наспрашивался, хватит, будет так, как я сказал! – грубо отвечает Костик и выдирает меня с заднего сиденья, приложив вскользь башкой о дверцу.

Я успеваю увидеть изумлённые глаза шофёра, но Костя швыряет деньги, и машина отъезжает.

Наполовину волоком - наверное, все думают, что я пьяная или обколотая, впрочем, так я себя и чувствую, Костя впихивает меня в квартиру и захлопывает дверь.

- Всё, попалась птичка, - говорит он тихо-тихо и начинает сдёргивать с меня одёжки. Пальто брошено на пол, из сапожек он меня просто вытряхнул, приподняв над полом. Его пальто падает рядом, а ботинки отлетают куда-то далеко…

До его комнаты я добираюсь уже без платьица. Рубашка болтается у него на правом запястье, и он с мясом выдирает пуговицу, отшвыривая её в сторону.

Я не сопротивляюсь и ничего не говорю, пребывая в странном состоянии – где-то между сном и явью.

Костик внезапно перестаёт дёргать меня, будто куклу, и заглядывает в мои глаза. Мы молчим и тяжело дышим, купаясь в голодных взглядах друг друга.

- Боишься? - шёпотом спрашивает он, нежно проводя пальцами по моей щеке, и я узнаю, наконец, моего Костика.

Моего, только моего!

- Я скучала по тебе, - шепчу я в ответ и начинаю пальцами ворошить его жёсткую причёску.

- А я не скучал. Я просто умер, - губы Костика прижимаются к моим.

Продолжение следует.