Мне кажется уместным достать из архива текст, посвященный одному известному российскому гражданину, имя которого сейчас у всех на слуху в связи с известными событиями.

"Михалыч, - в вагончик протиснулся водитель экспедиции Колька, молодой парень из местных, - мы завтра на Лысое озеро едем. Так тут дело одно образовалось".

"Говори", - буркнул начальник экспедиции, не поднимая головы. "Там у нас возле озера, - зачастил Колька, - чудная баба живет, отшельница вроде Лыковой. Агафьей кличут. Зимой охотники у нее были - говорят, что она завела себе мальчонку".

"Хахаля, что ли?" – спросил Михалыч. "Да нет, - ответил парень, - какое там. Ей лет 60, старуха совсем. Пацана какого-то мужики видели, ребенка совсем, и вроде держит силой. Они в милицию в райцентр обращались, но их послали - кто же в тайгу глухую попрется за 300 верст. А я сказал, что мы там будем. Мужики и попросили глянуть, что за пацан, как к ней попал. Ну и вытащить его из плена, если чего. Давай, Михалыч, разберемся. Ребенок все же".

Колька показал на карте, где примерно расположена избушка Агафьи. Начальник экспедиции прикинул, получалось, что придется изменить маршрут и сделать крюк километров в 50. По здешним меркам – пустяковое расстояние. "Ладно, - принял он решение, - заедем, только вездеход осмотри еще раз, а то опять завязнем на три дня. Я ваши гиблые места хорошо знаю ".


Избушку искали долго. Колька видел домик Агафьи лет 20 назад, когда его еще ребенком отец взял с собой на охоту. Когда по пометкам на карте, сделанным местными мужиками, они все-таки вырулили к избушке, выяснилось, что она надежно укрыта от постороннего глаза. Место отшельница выбрала между двух холмов так, что ее убежище можно было увидеть только с одной стороны, да и то уже подобравшись почти вплотную.

Мужики вывалили из вездехода с карабинами. Говорили, что Агафья сурова нравом и незнакомцев встречала с оружием в руках. А к их визиту она явно должна была подготовиться, поскольку они колесили на дизеле вокруг избушки битый час. Михалыч резко и сильно постучал в дверь.

"Есть кто живой?" – крикнул он. Дверь омерзительно скрипнула. "Что надо?" – в узком проеме показалась грубое квадратное лицо. "Открывай, хозяйка, мы к тебе с инспекцией, - сказал Михалыч, - должны проверить кое-что". Кинув взгляд на группу из пяти геологов, Агафья молча приоткрыла дверь наполовину. Михалыч втиснулся внутрь, и тут ему в грудь уперлось ружье.

Агафья оказалась плотной кряжистой старухой с почти мужской статью, в ватнике и кирзовых сапогах. "Ты один зайдешь и посмотришь, - голос ее звучал безжизненно, - остальные пусть ждут. Неча мне здесь беспорядок наводить". Михалыч не стал возражать. "Погодите на дворе, ребята, - махнул он сотрудникам, - я тут сам посмотрю". Но смотреть было не на что. Единственная комната избушки была голой. Стол из досок, полати у стены, на стенах пучки травы и иконы, в углу детская колыбель. В ней были аккуратно сложены мешки то ли с мукой, то ли с сахаром, поверх лежало тряпье. "Дай воды, что ли, напиться", - мрачно попросил Михалыч, он понял, что проклятая старуха, услышав, как кто-то посторонний ломится к ней на делянку, просто спрятала ребенка в тайге. И в здешней глухомани его сам черт не сыщет.

"Где мальчик?", - взяв железную кружку, заорал вдруг он в приступе бешенства, - говори, ведьма!" На старуху его крик не произвел ни малейшего впечатления, она лишь властно указала ружьем на дверь. "Иди-ка, мил человек, восвояси, - криво ухмыльнулась она, - кончилась твоя инспекция". Из угла послышался сдавленный глухой стон. Михалыч насторожился. Вот еще один, и шел он из люльки. От невозмутимости старухи не осталось и следа. Она , как коршун, бросилась на Михалыча, сильно толкнула его прикладам в грудь и надрывно закричала: "Пошел вон!" Тот, не обращая на нее внимания, подошел к люльке и начал раскидывать мешки и тряпки. Звериный крик ударился о черные стены. "Не отд-а-ам, - осев на пол и раскачиваясь, выла старуха, - это мое, Лохматко, кровинушка". На шум в избу ворвались геологи.

Михалыч закончил разбирать завал и обнаружил, что на него со дна люльки, туго затянутое поверх детских пеленок ремнями, смотрит большим печальным глазом маленькое существо. Кто это, разобрать было невозможно, поскольку лицо скрывала сплошная от шеи черная кожаная маска. В рот был забит резиновый мяч, тоже на ремне, застегнутом на затылке. "Ах, сука! - бормотал Михалыч, лихорадочно развязывая ребенка, - ах, тварь!".

Бабка сидела на полу и все так же, раскачиваясь, продолжала завывать. "Помогите кто-нибудь! - закричал начальник экпедиции, - очень сильно затянуто". Они поставили человечка на ноги и пока Колька разбирался с ремнями, Михалыч осторожно стянул маску. На него смотрел красный и потный, страшно заросший, полузадушенный мужичок, которого из-за крохотного роста он принял за ребенка. Два больших слезящихся глаза и обвислость маленького личика делали его похожим на собаку. "Бассет, что ли?" - успел подумать Михалыч. "Лохматко, - вдруг страшно взвыла старуха, протягивая руки к своему пленнику, - не давайся иродам!» "Подержите ведьму, - приказал начальник экспедиции и спросил: «Ты как, парень, живой? Ты вообще кто и откуда?». «Я – первый вице-премьер России, - испуганно ответил мужичок и съежился, заметив недоумение на лице Михалыча, - куратор национальных проектов Дмитрий Медведев». «Каких проектов!? Какой премьер!?» - Михалыч понял, что пленник бредит. «Проекты, ну это, повышение рождаемости, доступное жилье для населения, медтехника, питание для школьников», - голова мальчика-старичка клонилась все ниже, как будто он чувствовал, как по-идиотски звучат его объяснения.

"Мужики, - ошарашенно объявил Михалыч, - эта подлая баба свела с ума человека. Разберемся потом, кто ты такой, - махнул он рукой. - Главное сейчас – вызволить тебя из лап этой ведьмы. А то сгинул бы тут, медведем или не медведем».

В избе истошно голосила старуха, а во дворе у алюминиевого рукомойника мужичонка с остервенением терзал ржавыми ножницами клочковатую бороду. Закончив процедуру, он подошел к мужикам и встал прямо перед Михалычем. «Ну, а теперь узнаешь? – умоляюще спросил он. Начальник экспедиции всмотрелся: «И впрямь личность вроде знакомая, - ответил он, просто чтобы не нервировать несчастного - какого-то похожего видел по телевизору. Да ты не дергайся так, доставим в районный центр, все вспомнишь». Откуда-то тут же явился заветный стакан, и Колька аккуратно влил водку до самого края. «Выпей, давай залпом, - Михалыч кивнул на стакан, - такое пережить врагу не пожелаешь».

Геологи подтащили к вездеходу бревно и поставили ящик заместо стола. Пили до вечера водку и слушали Митьку, как предложил называть себя мужичок. Тот рассказывал, что был в командировке в районном центре в рамках предвыборной программы. Общался с народом на предмет строительства доступного жилья. «Где ты такое видел?» - буркнул кто-то из мужиков, но на него шикнули, и он заткнулся. На пути в столицу области вертолет потерпел аварию прямо над тайгой. «Там меня и нашла старуха, - стиснув детские руки, сквозь слезы прошептал Митька, - перетащила в свою землянку, выходила. Держала почти все время связанным в люльке. Кормила чем, не скажу, что-то вроде болтанки из яиц со свеклой. Самое страшное было вечерами, когда она пела мне свою колыбельную без единого человеческого слова. У кого-то в тайге подслушала. А я, просыпаясь по утрам, глядел в черный потолок и все никак не мог поверить, что это не сон». Геологи уже не сдерживали слезы.

«Ну все, пора на базу», - скомандовал Михалыч, как начало темнеть, и геологи тут же засобирались. «Ведьму вязать не будем? Надо, наверное, в милицию ее сдать?» - спросил Колька. Михалыч отрицательно покачал головой: «Потом проблем не оберешься с ментами. Ну ее к Богу, сама здесь сдохнет от тоски», - и он глянул на Митьку. Но того такая развязка явно не устраивала. Мужичок взял бутылку налил полный стакан и махом опрокинул. Потом, подхватив чей-то карабин с земли, твердо зашагал по направлению к избушке. «Эй!» - опомнившись, крикнул ему в спину Колька. «Оставь, - мрачно бросил Михалыч, - видели, как она его держала? Он взрослый человек и в своем праве».

Все в напряжении ждали выстрела, однако ничего не происходило. Прошло пять, десять минут. Через полчаса Михалыч встал и молча пошел к избушке. Мужики потянулись за ним. «Аккуратней, ребята, - предупредил он перед дверью, - ведьма здорова как боров и, видать, Митяя нашего заломала. Если опять будет ружьем грозить, валите ее нах». Он толкнул дверь.

Агафья мыла посуду у печи и что-то, улыбаясь, напевала. Колька тут же взял ее на прицел карабина. «Где?» - только и спросил Михалыч. Старуха, не говоря ни слова, кивнула на люльку. Начальник подошел к колыбели и глянул. На него из уютной норы смотрело сморщенное Митькино личико. Он снова был туго укутан в пеленки, перетянут ремнями и выглядел абсолютно счастливым. «Мужики, можно я с вами не пойду, - произнес Митька примирительно, - я же за демографию ответственный. Вот и буду ей сыночком. Здесь меня любят. Здесь мое жилье…. Доступное», - неожиданно добавил он и озорно подмигнул Михалычу. «Лохматко!» - звенящим от любви голосом выдохнула от печки Агафья.