Мне похуй, ребята, на вышку трибуны,
Я с детства привыкла общаться культурно,
Ну, то есть не в рупор, как бабы в трамвае,
На рупор я тоже хуи забиваю.
Я в целом спокойна. Я вежлива, суки.
Я мою под вечер и ноги, и руки,
Я все понимаю, как Будда в нирване,
И факи кажу куртуазно – в кармане.
Культуру несу, как положено, в кассу,
Но честно скажу – не люблю пидорасов.
Нет, это не то же, что бля, голубые.
Меньшинства – одни. Пидорасы – другие.
Уж если ты, сука, с мозгами пунктиром,
Ты хуй завяжи, и сиди, медитируй,
Тихонько, в углу, никому не мешая,
Углов до ебени – планета большая.
Бля, нет, пидорас, он как только родится,
Так с мощным запасом говна и амбиций.
И хочется всех их топить поголовно –
Но, кодекс я с детства зубрю уголовный.
Но все же скажу, не сумев удержаться-
Увидел – убей, не давай размножаться!

           *          *         *

Я сижу, и слезы стеклом точу, чтобы солнце резали на лучи,
А потом отрезанному лучу я скажу – по дереву постучи,
Чтобы вспыхнуло сразу, и все – дотла, и, как водится, Феникса – пристрелить,
Чтобы кровь из пальца ручьем текла, и сшивала фразы живая нить,
Чтобы я – из горничных – ко двору, а надежда с верою – со двора ,
А еще скажи мне, когда умру, я успею каждого – до утра,
А когда последний уйдет, дрожа, как младенец, отнятый от груди,
Улыбнусь, что некому провожать, но зато и некого впереди.
По слезе на брата – слеза тонка, чтобы в грудь, до сердца, ломая лед…
…Истекает светом в моих руках до кости изрезанный небосвод.