- Машины нет, Рэнди. Но это нечего. Мы ведь как-бы не в Америке сейчас, а в субъекте Российской Федерации. Жди.
Я подошел к барменше и выяснил, что она – Марина. Водка тут, конечно, сыграла со мной подленькую штучку, потому что я как молодой пылкий Сухово-Кобылин, возопил на весь бар:
Сквозь каждое сердце,
Сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье!
Меня, видишь кудри беспутные эти,
Земною не сделаешь солью!

Мариночка, сладкая вы моя, где здесь можно косого быстренько пальнуть? Она подозвала официантку, татарочку Динару, с такими же пустыми уставшими глазами, и та провела нас в какую-то подсобку.
Пока Рэнди набивал священную трубку, он даже прокомментировал случившееся странной фразой «К вам, в Амстердам, надо обязательно съездить, весело у вас там, наверное» и я сразу вспомнил, что так говорил и Дрю.
- Угу, всего моего запаса английских слов не хватит рассказать, как у нас весело

Боль безымянного эмигранта из далекой страны, на которую всем давно уже наплевать, я разделил с кислой соляркой.
О чем вскоре и пожалел – мои движения стали очень осторожны и легки, я в ужасе понял, что если ко мне сейчас обратится кто-то из наводнивших чайхану потомков обезьян, я сразу же и определюсь. А еще мне казалось, что запах симильи разнесся по всему залу.
Глобусы уже съехались и мы Портлендом двинули на лобное место.
Чайхана была выполнена в стиле младо-ататурков и к традиционному узбекскому дизайну интерьеров имела крайне отдаленное отношение.

Наш корпоратив занял два стола – огромный и поменьше. Мы с Тарасом пытались убедить Орехова снять весь ресторан, но он настаивал, что присутствие завсегдатаев придаст вечеринке особый колорит, а счета не повергнут Эмильфарбов в холодный пот.
Я остановился у порога и оглядел зал. Раньше, в молодости от травы мне хотелось смеяться и шутить. Сейчас мне становится печально и немного страшно.
В зале сидело несколько завсегдатаев. Это были люди, которые не могли позволить ежедневный ужин в кабаке где диджей – вечно пьяный диабетик и бывший ведущий утренней почты Юрий Николаев.
Завсегдатаи чайханы были одеты в поношенные костюмы. Это были так называемые диссиденты, отказники и прочие клиенты брежневских психушек, где КГБ испытывал на них сыворотку правды.

Золотая волна русской эмиграции. Москва над Гудзоном. У русских борцов с режимом были сплошь оттопыренные губы старенького Андрея Вознесенского, жирные мочки волосатых ушей Роберта Рождественского и мертвые бумажные глаза Пришвина.
Мне стало смертельно тоскливо. Я вдруг понял, что если каким-то чудом меня не вышвырнут из Америки и не пристрелит какой-нибудь сраный индуский ковбой на заправке, на старости лет я буду сидеть вот так же, и с торчащими из носа волосами, хлебать стылую квазишурпу или псевдоокрошку в русском ресторане а ля Иосиф Давыдович.
Приглядевшись к расстановке фигур этого миттельшпиля, я заметил, что компания за большим столом, состоящая, в основном из цыган и мелких вендоров, в моем настоящем, глубоко параноидальном состоянии, является наиболее привлекательной.

А вот Рэндал Портлэнд, видимо, утерял все свои шахматные способности и кулем брякнулся прямо в самое логово – за стол к глобальным копоративным преступникам, которые своим чванливым видом напоминали сейчас зарисовки с последних дней Нюрнбергского процесса.
Сесть незамеченным так и не удалось.

Я очень старался не задеть кого-нибудь локтем, или, упаси боже, наступить на ногу. Отвлекшись на этот тродоемкий процесс, я напрочь забыл о другой опасности. Когда моя задница уже практически сидела в мягком полукресле, я вдруг зацепил эту их идиотскую совковую крахмальную скатерть, что-то куда-то поехало, зазвенело серебро, а в качестве жирной точки с семипалатинским грохотом ухнулся в дребезги фужер Ричи с соком.
- За посуду каждый будет платить отдельно - тихо, но так, чтобы все услышали, произнес господин Эмильфарб.
Потом все с шумом стали требовать разъяснить им названия и предназначение блюд узбекской кухни. Пени была уже изрядно веселой и она закричала, как забираемая на ментовский субботник прошмандовка:
-Руссо, переведи это меню на нормальный понятный английский!
Я вжал голову в плечи, но к счастью за это неблагодарное дело взялся Тарас. Я же говорю вам – напарник у меня – что надо!
Снова начал расслабляться, но тут ко мне прилип как банный лист Ричи. Пришлось минут пятнадцать разжевывать ему тонкости узбекской кулинарии, чтобы в конце услышать:
- Ладно. Ничего не надо мне заказывать. У меня диабет. Закажи только этот самый салат ачук-чучук!

Продолжение следует.