Начало здесь: http://www.gonduras.net/index.php?a=5724  

http://www.gonduras.net/index.php?a=5730

http://www.gonduras.net/index.php?a=5735

9.

УТРОМ ВИНОГРАДОВ ПРИНИМАЕТ ДУШ.
БРЕЕТСЯ.
ВЫНОСИТ НА ПОМОЙКУ ТРУПЫ БУТЫЛОК И ДЕЛАЕТ ЛЕГКУЮ УБОРКУ.
ПОСЛЕ НАДЕВАЕТ СВОЙ ДОРОГОЙ КОСТЮМ, ПОДАРЕНЫЙ ЕМУ ЛИДОЙ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, И БУДИТ ЛЕОНОВА.
-ВСТАВАЙТЕ, ГРАФ, ВАС ЗОВУТ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ!
Леонов смотрит на него с недоумением.
-Ты чего так вырядился?
-Сегодня великий день, мой друг.
-Пятница?
-Нет же! Сегодня я найду свою любовь.
-Что, определился с объектом вожделения?
-Нет еще, но судя по тому, как по моему телу циркулирует переменный ток, все идет к тому.
-И хули?
Виноградов возмущен подобным поведением Леонова. Он стаскивает его с дивана и заносит над ним кулак.
-Как я, по-твоему, свою любовь найду, сидя в четырех стенах?
-Не барагозь, - ворчит Леонов. – Так бы сразу и сказал, а то сразу за рукоприкладство…
-Так я же тебя еще не бил.
-Но хотел…
-Ну, может быть…
-Вот-вот. А сомненье - это еще больший грех. Так буддисты говорят.
-А ты буддист, что ли?
-Я за мир.
-И за любовь?
-И за любовь.
-Тогда завали помойку. Вставай и пошли! У тебя деньги, кстати, есть? Искать любовь на пустой желудок занятие не благородное.
Наконец Виноградов отпускает Леонова. Тот встает на ноги, отряхивается и говорит:
-Нету. Я же тебе еще вчера говорил.
-Точно.
Всю свою сознательную жизнь Леонов проработал в кинотеатре «Рубин» киномехаником. Менял катушки на кинопроекторе. В кабинке киномеханика пил горькую и иногда водил туда друзей, которые частенько приходили не одни. С барышнями. Леонов же патологически стеснялся девиц и, по слухам, был закоренелым девственником. Самое интересное, что он не единожды присутствовал на диких вечеринках с наличием легкодоступных женщин, которые не давали разве что лосю, но ни разу не проявил себя в роли ебаря-террориста. Однажды ему даже подогнали специальную распутную девку, но Леонов отказался.
Три меся назад «Рубин» закрыли…
Но Леонов так и не занялся поиском новой работы. Жил он с одинокой мамой, так что не имел забот насчет крова и пищи. Потребности Леонова ограничивались ежедневным пивом и прослушиванием любимого говнорока, который он скачивал гигабайтами из Интернета.
Эти незначительные расходы покрывала все та же одинокая мама.
Любила она его беззаветно.
-Так теперь надо думать, у кого бы занять, - говорит Виноградов.
-Мне никто не даст, - предупреждает Ленов, - в глазах общественности я давно уже человек с тремя «НЕ»».
-Это как? – услышав новую формулировку, осведомляется Виноградов.
-Некредитоспособный. Не подающий надежд. Неблагонадежный.
-Обидно, но верно.
Виноградов думает. Отсекает заранее проигрышные варианты. Листает в памяти виртуальную записную книжку своих бывших возлюбленных, состоятельных приятелей и кредитоспособных должников.
-Пойдем к Анфисе! – наконец выдает он.
-А она даст?
-Мне?
-Денег, в смысле…
-Даст. Только ты помойся сначала, от тебя воняет.
Леонов презрительно фыркает.
-И не подумаю. Много чести чистым идти к грязной женщине.
-Не всосал…
-В смысле к падшей.
-Какая же она падшая?! – возмущается Виноградов.
-Как какая? Блядь она!
-Если она даст нам денег, я закрою на это глаза.
-Шутишь?
-Шучу.
Они одеваются и идут к Анфисе. Она живет рядом, через два дома. Анфиса блядует на чистом энтузиазме, из-за любви к делу. Один знакомый врач охарактеризовал неудержимую похоть Анфисы как «гипперсексуальность», возникшую из-за психологической травмы еще в детстве. У нее всегда есть один-два постоянных любовника. Обычно состоятельных. Вот они, в отличие от прочих, и приносят с собой не коньяк и шоколад, а деньги. Еще у Анфисы есть дочка, которая живет в Орле, у бабушки. Но об этом Анфиса не любит говорить.
Скоро Виноградов и Леонов оказываются в Анфисином подъезде. Виноградов нажимает на черную пуговку звонка. Раздается неприятный гул.
-Кто? – звучит женский голос за дверью.
-Это я, Антон.
-Какой Антон?
-Как какой? Виноградов.
-А кто с тобой?
Анфиса, по-видимому, смотрит в дверной глазок.
-Серега Леонов.
Открывается дверь.
-Проходите.
Анфиса высокая, худощавая женщина с бледной, немного желтоватой кожей. Над верхней губой пикантная родинка, как у Клаудии Шифер. Сейчас внешность Анфисы также скрашивает овальный синяк, располагающийся под правым глазом.
-Ни хуя не вижу,- поясняет она. – Надо в больничку, что ли, сходить. А то так и ослепнуть можно.
-Это кто тебя так? – скидывая ботинки, спрашивает Виноградов.
-Да этот мой дагестанец. Я с ним уже полгода кручу. Он раз в неделю по пятницам заезжает. А тут приехал в четверг, а у меня народ. Пьют, веселятся, музыку слушают… Я ему: «Милый, зайди попозже, у меня сейчас люди». А он в ответ мне в глаз. Вот же сука!
-Они, кавказцы, горячие! – вставляет Леонов.
-Ебнутые они, а не горячие. На всю голову ебнутые, - опровергает Анфиса. – Ладно, на кухню проходите. Только у меня гости…
Сказав эту фразу, она хихикает и трогает фингал пальцами.
-А мы не помешаем? – вешая пальто, спрашивает Леонов.
-Проходите, раз уж пришли. У меня вискарь есть.
На кухне за столом, застеленным полосатой клеенкой сидит узколицый негр с дредами.
Виноградов и Леонов представляются:
-Антон.
-Сергей.
-Герман, - говорит негр.
-Ой, а я тебя знаю! – вдруг вырывается у Леонова. – Ты вчера на концерте пел, про «Джа научил растамана курить ганьджа».
-Было дело, - говорит негр.
На столе - початая бутылка дешевого виски, два высоких стакана и корзинка с фруктами. Анфиса достает дополнительные стаканы.
Наливает.
-Ну, за знакомство, - говорит Анфиса.
Они выпивают. Анфиса кокетливо улыбается Герману, потом переводит свой взгляд на Виноградова.
-Ты, говорят, с Лидой расстался? – спрашивает она.
-Расстался, - лениво тянет Виноградов.
Он знает, что этот вопрос он услышит еще не один раз, но сейчас ему нужны деньги. А быть нетерпеливым с потенциальным кредитором – непростительная ошибка.
-А причина? – спрашивает Анфиса.
-Влюбился.
-Весомо, - одобрительно качает головой Герман.
-Правильно. Если нет любви, то уходи, - подтверждает Анфиса. – Я ее знаю?
-Нет. Я и сам-то не знаю…
-Это в твоем стиле, - смеется Анфиса.
-Слушай, Анфиса, - начинает Виноградов. - Я знаю, что ты большой спец в любовных делах…
-Ну, - соглашается Анфиса, ей льстят слова Виноградова.
-Так вот… Не могла бы ты мне денег одолжить?
Анфиса обескуражена, хотя изначально и предполагала подобный исход.
-Извини, Антон, сама на мели… Дагестанец меня бросил, ухожу в свободное плаванье. Вот все что есть.
Она дает Виноградову пятьсот рублей.
-М-да, пятихатка не спасет отца русской демократии, - говорит Виноградов.
-И это обидно, - подтверждает Леонов и разливает виски.
-Может, я смогу помочь, – встревает Герман.
-Верну, как только, так сразу! – с готовностью выдает Виноградов.
-Нет, брат, ты меня не понял… Я тебе не денег дам, я дам возможность тебе их заработать… Не ссы, дело не пыльное.
Виноградов пожимает плечам.
-Ну, можно и так.
Герман встает со своего места, берет лежащую на столе «Нокию» и идет в соседнюю комнату.
Виноградов, Леонов и Анфиса остаются одни.
-А что еще у тебя нового? – чтобы не возникла неловкая пауза, спрашивает у Анфисы Виноградов.
-Да ничего вроде, - отвечает она.
-Понятно.
-Слушай… - как-то неуверенно спрашивает Виноградов. – Я вот что хотел спросить… А, правда, что у негров он «о-го-го»?
-Не поняла, - теряется Анфиса.
-Ну, говорят, хуи у них здоровенные.
Анфиса закуривает.
-Пиздеж.
-А у кого самые здоровые? – не унимается Виноградов.
-У татар.
-А я на четверть татарин! – вмешивается Леонов.
-На четверть не считается, - заключает Анфиса.
Сконфуженный Леонов разливает виски по посуде.
-Тост, - говорит Анфиса, взяв в руку стакан. – Выпьем за хуй!
-За хуй пить не буду, - презрительно сообщает Леонов.
-А за пизду? – спрашивает Анфиса.
Леонов потерян, он глазами ищет поддержки у друга.
-Давайте лучше выпьем за дружбу, - предлагает Виноградов.
-За какую такую дружбу? – спрашивает Анфиса.
-За дружбу хуя и пизды!
Они чокаются. Заходит Герман.
-Заебись, - говорит он. – У нас курьер заболел. Есть маза поучаствовать…
-Сколько? – спрашивает Виноградов.
-300 долларов.
-Нас это устраивает, - опередив Виноградова, отвечает Леонов.
-Ну и заебись. Вот адрес, - Герман протягивает бумажку с адресом Виноградову. – Сегодня в два… Метро «Люблино»… Пароль «Тони Монтана».
-«Лицо со шрамом», - понимающе кивает Виноградов.
-Классика, - подмигивает ему Герман.
Они выпивают.
-Значит, через два часа…- уточняет Виноградов.
-Ага, - вторит ему Леонов.
Виноградов наливает.
-Вместо тоста, - прищурившись, говорит Герман,- Устроился один нарк в детский сад воспитателем работать. Настал тихий час в саду.

Нарк читает детям сказку:
-Жил был медведь.
Затянулся.
-Бежал он однажды.
Затянулся.
-Бежал, бежал.
Затянулся.
-Прибежал в поле и полетел...

-Намек понял, - говорит Виноградов. - Через пять минут вылетаем.

Продолжение следует.