Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=1162#comm45

Саня и Кеша обретались в общежитии №3 местного медицинского института (собственно говоря, и в морге они работали исключительно на предмет практики). Студентами они были плохими, а жильцами так и еще худшими, поэтому Андрей даже сомневался, стоит ли вести такую девушку, как Лена, в это жуткое помещение. Затем, подумав, решил, что все-таки ей это нужно гораздо больше и, по справедливости, это ему бы не стоило туда идти. Но Лена хоть и мертвая, а девушка… Короче, пошли оба.
Комната Сани и Кеши, куда наши герои смогли проникнуть только благодаря сонливости вахтерши, была большая и даже почти уютная. Лысый и в пятнах, но все-таки ковер на полу, железные койки с рваными простынями и полосатыми одеялами, неоднократно залитый чем-то портрет Сталина на стене. И даже раздолбанный магнитофон со стопочкой дисков в углу. Хозяев же нигде не было видно, но, судя по тому, что она не была заперта, они должны были вот-вот вернуться. Или же им было попросту плевать, что, конечно, было бы гораздо хуже. Андрей подал Лене трухлявую, но еще крепенькую табуретку, а сам сел в позе роденовского мыслителя на кровать, пытаясь угадать, что эти молодые алкаши сделали с пенисом. Порезали, как колбасу, под водочку? Пугали девушек из комнаты снизу, привязывая его на веревочку и стуча в окна? Обменяли какому-нибудь первокурснику на бутылку, обработав ножиком и выдав за аппендикс? Версий могло бы появиться много, если бы скрип двери не возвестил о триумфальном возвращении.
Александр и Иннокентий были замечательно пьяны. Они висели друг на друге, они падали на стены, немного их пачкая, они бережно несли полупустую бутылку с низкокачественным спиртным, но не себя. Из кармана Кешиной куртки торчал вскрытый пакет с сушками. Вид молодых людей доказывал вполне убедительно, что лучше студенчества времени нет. Андрей понял, что разговорить их будет не самым легким делом.
Итак, они ввалились в комнату. Санек очень осторожно, можно сказать, трепетно поставил на стол свою хрупкую стеклянную ношу, повернулся и уперся взглядом в Лену. Та потупилась. Санек попытался идентифицировать тело, понял, что это, во-первых, не Кеша, а, во-вторых, и вовсе девушка и спросил галантно:
-- Это тя Кеша ебаться притащил?
-- Что за нах? – возмутился более трезвый Кеша. – Никого я не тащил, и вообще, нам самим мало, вали отсюда, блядь.
-- Кеша, урод, заткнись! – поднялся с кровати Андрей. – Мы пришли по делу.
-- О, Анд… Андрюх пришел, -- угадал радостно Санек. – Садись, в.. вп’ем. А у тебя баблосы есть? А то маловато выходит, видишь?
-- Не буду я с вами пить, -- устало ответил врач, с тоской поглядывая на сушки и бутылку. – Короче, только без дурочек, вы пенис сперли из… из трупа?
К его радости, молодые люди и правда не стали строить дурочку. Кеша глотнул прямо из бутылки, не утруждая себя великосветскими премудростями, как-то: стаканы и прочие чаши, и солидно подтвердил:
-- Ага, мы. Прямо из п..ды выковыряли, а нафиг он там нужен? – Лена вспыхнула.
-- Господи, ну слава тебе. И что вы с ним сделали? Где он?
-- Так это… его Санек уволок, -- пояснил Кеша, захрустывая сушкой. – Своей бабе презентовал, а та его все равно кинула.
-- Санек?
-- Ага, кинула, -- погрустнел резко тот. – Говорит мне: ты, типа, принеси мне из своего морга хуй чей-нибудь, только такой, побольше, а я тебе дам, да так, как у тебя еще никогда не было! Ну, а тут как раз такая шняга подвернулась, почему нет.
-- И что, не дала, что ли? – машинально поинтересовался Андрей.
-- Да дать-то дала… Только на следующий день и выгнала, и сказала, чтобы я больше никогда не звонил и не заходил… А хер она себе оставила… -- Санек совсем потускнел и, чтобы скрыть свое смятение, выпил еще.
-- Мать вашу! – выругался врач. – Где живет твоя баба?
-- А, так недалеко отсюда, на Зеленой, 54, квартира 102. Только это… Все равно без денег она тебе не даст. Ни в жисть, -- предупредил Санек.
-- Это точно, не даст, -- подтвердил Кеша, и Саня тут же воззрился на него.
-- Это что такое? То есть, ты вот так вот… за спиной друга, да? Сволочь!
Со всей пьяной дурью он кинулся на вероломного приятеля, и они покатились по полу, разоряя остатки человекоподобности жилища. Но Андрей и Лена были уже в коридоре. Они направлялись к бабе Санька, которая, видимо, страдала очень странной разновидностью фетишизма.

У подъезда Андрей предложил:
-- Может, вы побудете здесь, а я сам зайду к этой девушке? Мне кажется, она очень… мм, необычная, я думаю, мне будет проще самому с ней поговорить.
Лена насупилась.
-- Не знаю даже… Мне интересно посмотреть, какая стерва забрала себе такую интимную часть тела моего любимого человечка! И из-за которой он не может попасть в рай!
Андрей поклялся всеми возможными вещами, чумой египетской и демонами Приднестровья, и святой вороной из Вероны, что расскажет об этой стерве все и во всех подробностях, если Лена будет умницей и подождет его вот на той скамеечке. А если к ней будут приставать хулиганы, то она знает, что делать, такая умница, да. А он сейчас вернется. С пенисом. Точнее, с двумя.
Дверь Андрею открыла исключительно красивая девушка. Такая красивая, какую и на журнальной обложке не встретить. Белая чистая, как сметана, кожа, черные глаза, ровные брови, -- невольно доктору на ум пришло «два соболя, касающиеся друг друга лапками», -- алые сочные губы, ну, и так далее. Все в ней было прекрасно. Андрей подумал даже, что он ошибся дверью.
Незнакомка, ничтоже сумняшеся, пригласила его войти. Кажется, она совсем не боялась, что к ней могут нагрянуть маньяки, воры и прочие насильники.
-- Ээээ… Здравствуйте… -- Андрей сообразил, что не знает имени красавицы. – Мы незнакомы, меня зовут Андрей…
-- Лариса, -- внимательно смотрела на него черными, как две лужицы нефти, глазами Цирцея.
-- Очень приятно, Лариса… Я от вашего знакомого, Санька, если помните такого... Он студент медицинского института…
Лариса презрительно скривилась.
-- Мудака этого? – мелодично уточнила она. – Помню. Пришлось ему дать один раз, чтобы отвязался, и выгнать. На… [несколько непечатных слов] он мне сдался, слизняк несчастный… А вот ты мне нравишься, красавчик…
Она приблизилась к нему и недвусмысленно провела рукой по его ширинке. Все, что под ней было, тут же начало набухать, а в горле у Андрея пересохло.
-- Ээээ… Лариса, вы мне тоже очень нравитесь, но я это… по такому вопросу…
-- Может, пройдем ко мне в спальню, зайка? – улыбнулась она, продолжая поглаживать ему местечко пониже пояса. – Там нам будет удобнее… разговаривать.
-- Да я, собственно, не за тем пришел… -- с трудом выговорил он.
Брови красавицы немедленно сдвинулись.
-- Слушай, парень, ты от Санька?
-- От Санька…
-- Так [непечатное слово] тебе надо, если не потрахаться, мм?
-- Вы… вы обращались к нему с просьбой… Ээ… Принести кое-что из морга…
-- А, хуй, что ли? – Лариса обиженно отстранилась от Андрея. – Да этот гондон ничего толком не смог сделать, я его просила принести так, чтоб сохранился долго, а он через пару дней гнить начал…
-- И… что вы с ним сделали? – во рту у Андрея снова пересохла, но уже по другой причине. – Куда дели?
-- Куда-куда, выкинула, не солить же мне его. – Красавица окончательно потеряла к молодому человеку интерес. – Ну, раз трахаться не хочешь, выметайся, я спать собираюсь. Или все-таки будешь?
-- Да… Спасибо… Нет, я в другой раз. Да… -- Андрей не очень охотно напомнил себе, что его ждет Лена. – Да… Извините…
И, уже выходя за порог, он обернулся и спросил хозяйку:
-- Простите мою нескромность, а… зачем он вам был?
-- Ну как же, -- зевнула та. – Прикольно. У всех подружек пластмассовые, а у меня настоящий.
Андрей поспешно захлопнул за собой дверь.

Он как раз спускался по лестнице, когда во дворике раздался истошный тонкий крик. Сначала Андрей испугался, что что-то случилось с Леной, затем, вспомнив, что она и так уже мертва, куда более, решил, что, скорее, вопит кто-то, кто решился на нее напасть и по нечаянности оторвал ей руку. Но, когда он выбежал во дворе, он увидел только Лену, стоящую на коленях и прижимающую что-то к груди.
-- Леночка, что с вами? – подбежал он.
-- Ыыыы… Доктор… Тут это… Тут такоооооооеееее гооооре случииииииилоооооось… -- провыла Лена, по-прежнему стоя на коленях. – Я сидела на скамеечке и палочкой на песке рисовалаааа… И случайно наткнулась на этооооооо…
Она протянула доктору маленькую, как показалось ему, грязную тряпочку, буквально с фалангу пальца размером. Он внимательно рассмотрел ее, но ничего особенного не заметил.
-- И?
-- Доооооктооооор! – Лена отчистила ногтем небольшой участок тряпочки. – Посмотриииите! Это ж… это ж рооооодинкаааааа! – она хлюпнула носом. – У Юры была ну… там… точно такая жыыыыыыы… Теперь мы никогда не найдем его пенис, и он не попадет в раааааай!
И девушка завыла так громко, что где-то невдалеке на звук сработала сигнализация.

Андрей громко и с чувством выматерился. Ему надоела вся эта история. Он вообще не понимал, какого черта он бегает по городу в поисках чьего-то пениса вместе с трупом девушки, а законный обладатель сидит, видите ли, в чистилище и стесняется ангелов! И вообще, что за дурацкий критерий попадания в рай? Ну все, пора с этим заканчивать!
Он схватил Лену за руку и потащил за собой.
-- Что вы делаете, доктор? – прохлюпала она, по-прежнему прижимая тряпочку к груди. Он не отвечал.
Они выскочили на яркий и шумный проспект, где всегда было людно, а машины носились на огромной скоростью. Вот под одну из них Андрей и кинулся, увлекая за собой Лену. Визг тормозов, крики, вспышка, бьющая по глазам, и тьма.

Когда Андрей открыл глаза, он увидел Господа. Тот был Светел, Велик и Добр.
-- Ну, что, Андрей Казимирович, -- грустно спросил он. – Зачем под машину кидался, а? Теперь придется тебе в ад идти, раз такое дело…
-- Нет! – Андрей подскочил и обнаружил себя посреди бесконечного пространства, заполненного облаками. Лишь в центре они с Господом. – Неееет, Господи, я к Тебе по делу, а не навсегда!
-- Это уж не тебе выбирать, сын мой, -- возразил Бог, не особо удивленный, впрочем, дерзостью самоубийцы. К Нему как только не обращались, даже проклинали, даже перед Его Величием не робели. Дескать, Боже, это Ты забрал у меня единственную, которую я любил, так хоть после смерти не разлучай нас, Господи, Ты не оставил мне выбора, чем бы я кормил жену и детей, поэтому мне пришлось их убить, а самому повеситься, Господи, это все Ты, это все Ты. Но все равно все шли в ад, как миленькие.
-- Нет, Господи, уж прости, но мне! – Андрей оживленно замахал руками. – Я не собирался и не собираюсь умирать, я ушел в загробный мир, чтобы поговорить с Тобой!
-- О чем же, сын мой? Прошу, лишь покороче. Вас, умирающих, много, а рабочий день у меня небесконечен…
-- Господи, прости, конечно, но что за дурацкая традиция принимать в рай только целые тела, а? Зачем после смерти иметь все части тела, если в раю и так хорошо будет, а в аду такое не требуется, а?
-- Сын мой, я сам придумал эту традицию, нельзя называть ее дурацкой, - деликатно намекнул Господь.
-- Ну, пусть недурацкая, может, оно зачем-то и надо, но скажи, как быть вот этой девушке? Лена! – крикнул Андрей, и возникла все еще заплаканная Лена. – Вот мы с ней очень долго искали, прости Господи, пенис ее молодого человека, но не нашли, от него остался только лоскут кожи! Так что ж ему теперь, не жить вовсе? Гнить в чистилище? А в ад он идти не может, на то справка есть! – вдохновенно разглагольствовал молодой человек. – Господи, так как им быть?
Господь задумался.
-- В ад, стало быть, никак?
-- Никак-никак! – хором ответили Лена и Андрей.
-- И найти, стало быть, уже ничего нельзя…
-- Нельзя!
-- Хм…
Они молча ждали.
-- Вот что, сын мой. Это никакая не дурацкая традиция, это все тяга к гармонии, и потом, могут же быть у Господа свои прихоти, так что отменять я ее не буду. Но, так как тут у нас действительно ситуация неразборчивая, то мне проще отменить все, что случилось!
-- И вернуть меня живым на землю! – напомнил Андрей.
-- И это, -- сердито махнул рукой Господь.
Облака заплясали перед их глазами…


-- Ну что, кабинка закрыта? Поднимаемся?
-- Да! Давай!
И они упали на пол, страстно, быстро, жестко целуясь, торопливо стягивая с себя все, что мешало. Действие происходило в парке Культуры и отдыха, на аттракционе, известном, как «Чертово колесо» или «Колесо обозрения». Два разнополых человека, находящихся в одной и кабинок, - Лена и Юрий, молодые влюбленные, которым надоел заурядный интим и которые забрались сюда, чтобы проверить, смогут ли они насладиться друг другом за один оборот колеса. Раскачивалась слегка кабинка, постанывали влюбленные, где-то внизу кричали весело дети и визжали аттракционы. Было здорово.
И становилось все лучше и лучше. Это был действительно потрясающий секс! Поэтому выбирались молодые люди из кабинки полуживыми, но абсолютно счастливыми. Поцеловались, Лена показала язык оператору аттракциона пенсионеру Матвеичу, который подозрительно на них косился, и пошли лопать сахарную вату и кататься на качелях. Вместо них по странному совпадению туда залезла еще одна парочка любителей экстремальных удовольствий, Инна и Вадим. И так случилось, что как раз их кабинка упала первой… А за ней посыпались и остальные…
-- Созрели, бля… -- пробормотал ошарашенный оператор аттракциона пенсионер Матвеич, набирая дрожащей рукой 03.
Лена и Юра тоже все это видели. Лене даже стало плохо при мысли, что они могли быть на месте этих несчастных. Но ведь все обошлось!

Ровно через месяц в дверь к врачу «Скорой помощи» Андрею Казимировичу позвонили. На пороге стояла красивая девушка.
-- Здравствуйте, -- вопросительно посмотрел он на нее.
-- Здравствуйте… Вы ведь Андрей Казимирович, верно? – робко спросила она.
-- Да, это я. Проходите, пожалуйста…
-- Нет, я только это… Мне поручили передать вам… Вот, -- и она протянула врачу что-то, завернутое в газету. Тот машинально принял подарок, и девушка тут же ускакала вниз по лестнице.
-- Вам просили передать спасибо, да! – крикнула она с площадки.
Андрей пожал плечами и вернулся к себе. Прошел на кухню, взял ножницы и, не без опаски, --- мало ли нынче шутников, -- вскрыл сверток. Но его опасения были мало сказать, напрасны, -- в свертке лежала бутылка «Наполеона», и, судя по всему, не поддельного, нет, это был настоящий божественный коньяк!
И впервые за много лет Андрей почувствовал себя по-настоящему счастливым. Вот оно, его хоть кто-то, хоть анонимно, поблагодарил! Он бережно взял бутылку и маленькую рюмочку, и прошел в комнату наслаждаться, предварительно выкинув обрывки газеты, из которых при желании можно было сложить неприметную надпись: «Андрею от Господа».




23 ноября 2006