Шерсть. Продолжение :: Элтон Иван :: Республика Гондурас

Он бросился к лифту чисто автоматически. Оказалось, что лифт работает. Кабинка закрылась и скрипя поползла вверх.
Андрей закрыл глаза.
Хотелось не думать, и он не думал. Но подсознание, едва выйдя из пике, работало само по себе, рисуя продолжение событий.
Дверь – слишком линейное понятие. Что сделает оно, добравшись до двери?
Но разве оно – линейно?
Есть свет – это тоже о чем-то говорит.
Все это говорит.
Лифт остановился и открыл дверь. Андрей понял, что оказался возле квартиры писателя Петра Заярнова. Он подошел и позвонил в дверь. Заярнов выглянул спустя двадцать минут. Он был заспан и слегка примят. Во рту у него была папироса. Всем своим видом он напоминал художника в свободном полете. Этим самым он выгодно отличался от своего товарища и оппонента. Горшков вряд ли мог позволить себе подобную безалаберность.
-Петь, скажи что-нибудь, - произнес Андрей почти, что жалобно.
-Что? – спросил Петр бодро.
-Что-нибудь.
-Любое слово?
-Да.
-Ну, пожалуйста. Доброго утра фантасту Горшкову.
-Слава богу, - вздохнул Андрей, - ты жив. Впусти меня скорей.
-Хорошо. Проходи.

* * *

- Черт, - произнес Петр, - черт, черт, черт, - он оторвал глаза от бинокля и посмотрел на Андрея.
- Закрой окно, а? – попросил тот.
- Седьмой этаж, как никак.
- Да что седьмой этаж? Надо вообще окно заклеить.
- Хорошо. Что ты предлагаешь делать?
- Не знаю.
- Во-первых, - Заярнов вынул из большой, сероватой, пачки папиросу и прикурил, - во-первых, ты подвержен панике. Ты почти моментально впал в отчаяние. Между тем, как во всем нужно видеть позитив. Ты жив. Я – жив. Что мы можем предположить? Мы подверглись атаке нечто, природа которого неизвестна. Для начала нам нужно узнать, безопасно ли оставаться в квартире. Для этого достаточно осмотреть в бинокль соседние дома.
- Ну?
- Пока я не обнаружил никаких признаков жизни. Обычно, поутру люди торчат на своих балконах, смотрят в окна. В конце концов, кто-то бы наверняка выходил на улицу, чтобы узнать причину столь странной тишины. Но ничего подобного мы не замечаем. Между тем, телевизор работает. Все программы в полном порядке. Из этого следует, что, во-первых, работает ретранслятор, а во-вторых, никто не знает о случившемся. Значит, катаклизм не носит глобальный характер. Судя же по наблюдениям, шерсть растет со стороны железной дороги. Скорость ее роста неизвестна. Возможно, что именно по железной дороге ночью перевозили образцы неизвестного оружия, и произошла утечка.
- Но почему мы живы?
- Ты думаешь, только мы? У людей очень хорошо развит инстинкт самосохранения. Возможно, что половина города сидит сейчас в своих квартирах, боясь выйти на улицу.
- Как это проверить?
- Давай кому-нибудь позвоним?
- Черт, - вдруг обрадовался Андрей, - как я до сих пор до этого не догадался. Но только я не пойду домой за своей трубой.
- Боишься?
- Да, боюсь. А что тут такого?
- Ладно. Кому звоним?
- Позвоним Иванову.
- Ладно.

Заярнов развернул свою раскладушку и стал набирать номер:
-Есть сеть? – спросил Андрей.
-Не пойму, что это за сеть? – ответил он. – Должен быть Bee Line, высвечиваются какие-то каракули. Ага. Вызов пошел. Пошел. Хотя, рановато сейчас. Он спит. Он даже и трубку….
-Чего там, - не понял Андрей.
-Подожди, подожди, - проговорил Петр, - подожди. Ерунда какая-то. Не пойму.
Он молча стоял с трубкой около минуты. Наконец, он повернулся к Андрею. Вынул истлевшую папиросу изо рта.
- Послушай. Попробуй что-нибудь сказать.
- Что? – не понял Горшков, принимая телефон из рук Петра.
На первый взгляд, это был голос, искаженный неким фильтром. Подобный эффект можно получить, немного расстроив радиоволну. Голос, теряя четкость, приобретает корявый оттенок. Еще немного – и он вообще уже не голос, а некие колебания, с повторяющейся амплитудой. Именно эта похожесть и не испугала Андрея с первых минут – это были почти, что обычные помехи. Разве что, таковых не бывает в сети сотовой связи. Но, понемногу прислушиваясь, он стал улавливать голоса. Возможно, это было лишь побочное действие шума. Если слушать ветер – тоже можно многое, что услышать. Однако, как он ни старался, ощущение голосов не пропадало. Это были массы, огромные массы людей, согнанные в одну толпу, орущие от нестерпимых мук.
-Что слышишь? – спросил Петр.
-Не знаю, - Андрей постарался успокоить себя самого, - помехи. Одни лишь помехи.
Но тут что-то щелкнуло. Гораздо ближе, чем голоса, прорвавшиеся сквозь электрическую пургу. Звук, отчетливый, уверенный, тонкий, произнес некое слово. Хотя это было и не слово, и, может быть, являлось следствием тех же помех, Андрей ощутил ледяной, захватывающий сердце, ужас:
-Алло, - проговорил он.
Звук повторился, но в нем произошли некие изменения. Он точно реагировал на это «алло», точно вынюхивая координаты говорившего.
-Алло, кто это? Алло. Иванов?
При слове Иванов ему ответили. И, хотя это явно не было словом на человеческом языке, Андрей отчетливо ощутил, что это – именно ответ, ни что иное.
-Иванов!
И вновь – что-то еще. Горшкову же показалось, что он понимают, что ему говорят.
-Я – оно, - этот смысл нес в себе модулированный скрип, - я – оно. Я скоро буду с тобой.
-Что с тобой? – удивился Заярнов.
Андрей сморщился, пытаясь показать жестом, чтобы Петр забрал у него трубу. Но тот не сразу понял, что хотел от него соратник по перу. Возможно, еще минута, и что-то бы обязательно произошло. Голос, явившийся из ниоткуда, усилился и повел Андрея вглубь шума, ближе к голосам. И, чем ближе они были, тем более явно становился их смысл. Казалось, еще немного, он будет различать отдельные звуки, стоны, мольбу о помощи.
Оно же, двигаясь рядом, на короткий срок представляло себя другом.
Перед тем, как ты узнаешь высоту боли, мы будем идти вместе, - говорил его скрип, - сейчас я – твой друг. Я готовлю тебя к вступлению. Я расскажу тебе о том, что такое гигантская сфера ада, где муки бесконечны. Возможно, что ты вступаешь в брак, и твоя жена – великий абсолют мучения.
- Что это было? – спросил Петр, вырвав трубку.
- Не слушай. Не слушай, - пробормотал Андрей исступленно, - выключи телефон вообще.
- Что?
- Оно знает обо мне. Оно знает, Петь. Теперь уже ничего не сделаешь.
- Кто знает?
- Ты слышал голоса?
- Нет. Я слышал скрип. Он как будто мне отвечал. Но я даже и не заметил, чтобы он оказывал какое-либо действие. Может быть…. Нет, Андрюш, давай рассуждать логически. То, что мы слышали, банальные помехи. Произошел выброс какой-то биологической фигни, когда ее, фигню эту, перевозили через город на поезде.
- Ты хочешь послушать?
- Что?
- Если ты уверен, что это помехи, давай, послушай его еще.
- Ладно. Ладно. Я позвоню на квартиру Носкову.
Он щелкнул клавишами и приложил трубку к уху.
-Алло. Алло, - пробормотал он, - Алло.
Тут лицо его сделалось каменным, и он отбросил трубку на диван.
-Что? – воскликнул Андрей.
-Не знаю.
-То же самое?
-Нет. Но если человека мучают – он не может взять трубку.
-Логично. А что, он взял трубку?
-Нет. Не знаю. Послушай, разорвать вызов можно лишь двумя способами. Первое – сделать это с помощью телефона, а второе – АТС. Но был явно не АТС. Кто бы там ни был, Носков или кто-то еще, или – что-то еще, я не знаю, мне ответили. Не знаю. Странный звук. И я вдруг это почувствовал. Может быть, я даже и не слышал, как это происходило. Может быть – слышал. Ладно. Нужно что-то предпринимать.
-Слушай, а ведь ты что-то говорил про предсказание.
-Да. Нет, Андрей, это не может относиться к делу. Или….. Я человек логичный, Андрюш. Что мне тебе сказать? Предсказатели были во все времена, и потому о многих катастрофах было известно заранее.
-При чем же здесь хоббиты?
-Может, она не любит писателей-фантастов. Знаешь, если честно, мне кажется, все это чепуха. Просто ты слишком переволновался. Многие люди чувствуют приближение опасности интуитивно. Я представляю, какие этой ночью снились сны.
-Мне снился очень хороший сон.
-Ну, ты – это исключение.
-Да уж. По-моему, никому ничего не снилось. И вообще, это не имеет значения. Нужно что-то предпринимать.
-Ты считаешь, что мы должны что-то делать?
-А ты предлагаешь сидеть здесь?
-Возможно, что в этом есть смысл. Мы можем переждать катастрофу. Помощь подоспеет в течение нескольких часов. Наверняка, наш город уже оцеплен. Нужно дождаться, например, вертолета и подать знак.
-Да, - вздохнул Андрей, - а тебе не пришло в голову, что это может быть повсюду?
- Приходило. Но ведь телевизор показывает.
- Н-да. Я не подумал.
Он взял пульт и включил телевизор. Первый канал озарился привычной рекламой. Горшков убавил громкость и сел на диван, закрыв голову руками.
Что все это значит? – носилось у него в голове. Если все каналы работают, значит все в порядке, по крайней мере, в Москве. Нет, работает ретранслятор. Нужно включить местный канал.