Когда ход времени движеньем черепашьим
Две стрелки сблизит и в одну сольет,
Я знаю: где-то там, на Патриаршьих,
На рельсы масло Аннушка прольет.

Она - кухарка при дородном теле,
Я - мастер по пошиву женского белья,
Но это видимость, ибо на самом деле
Она фантом, которым управляю я.

По генпроекту всемогущего Мессира,
Мне велено явиться в этот мир портным,
Снять для свиданий тайную квартиру,
Найти помощницу с характером живым.

Мы познакомились во вторник, на примерке.
Ей сантиметром обмеряя талию и грудь,
Я говорил о ткани, кружевах и об отделке,
А после предложил интимно отдохнуть.

Вздохнув притворно о покойном муже,
Она сказала, что, наверное, придет,
Что нам не помешает плотный ужин,
Что у нее в запасе есть к тому же
Селедка, масло, бражка и компот.

И вот бежит, торопится, бедняжка.
У нас свидание - дом шесть, квартира пять.
У Анны спрятана под лифчиком бумажка,
Чтоб адрес невзначай не потерять.

Перчатка на снующих пальцах кукловода,
Не виновата Аннушка, что масло пролила.
Тут не при чем ни спешка, ни погода -
Ей карта на судьбу крапленая легла.

Все предначертано: она не опоздает.
На лестнице шаги. Стук в дверь. Сейчас войдет.
Она, конечно, не подозревает,
Что с Берлиозом в этот миг произойдет.

Прошу в опочивальню, донна Анна!
Я твой слуга, любовник, альгвасил.
Шампанским пенится фарфоровая ванна,
Блестит в гостиной лаком фортепьяно,
Бокал салфетку тенью обагрил.

Оставь авоську с жалкими дарами,
С лица следы усталости сотри,
Взгляни, вот зеркало в роскошной черной раме,
Паркет укрыт персидскими коврами,
Продукты на столе с торгсиновских витрин.

Бананы, персики, изюм и авокадо,
Сыр со слезой, прозрачной, как хрусталь,
Свисающие с блюда кисти винограда,
Паштет, икра, закуски и миндаль.

Окно прикрыто бархатной портьерой,
Свеча роняет воск на кружева,
И балдахин манящей полусферой
Нам ложе приоткрыл, моя вдова!

О, донна Анна! В этот дивный вечер
Мы будем пить мальтийское вино
За красоту, любовь, за нашу встречу,
Потом я стану гладить ваши плечи
И мять под платьем москвошвейское белье.

В порыве страсти, с кос срывая ленты,
Я не забуду Воландом нанизанную нить,
Пообещаю увезти тебя в Сорренто,
Там наши судьбы навсегда соединить.

Мне хочется сказать тебе так много,
Но так немного я могу сказать!
Иди ко мне, смешная недотрога!
Иди ко мне, под полог, на кровать:

Ты роль свою практически сыграла.
Тишком, не выходя из-за кулис.
Она окончена. В ней надобность отпала.
И эта ночь - всего лишь мой каприз.

Наивная, хмельная, с перезрелым торсом,
Не знает Аннушка, на что обречена,
Что завтра утром, повязав платочек с ворсом,
За Мишей Берлиозом воспоследует она.

В родном дворе, у мусорного бака,
Анюту заклюет до смерти воронье.
Подружки, смерть нелепую оплакав,
Опустят в землю на Ваганьковском ее.

Но это утром. А пока мы рядом.
Нам стрелки на часах отмерят полный круг.
Когда поблекнет на твоих губах помада,
Из наших тел сплетенную шараду
Пусть расплетет прокукарекавший петух.