Наташа Ильина.


В школу меня проводил брат – вдруг подлый насильник захочет отомстить!

Я сидела в классе, вжившись в роль жертвы, и печально смотрела на доску.

Вошла Омельченко.

Ненакрашеная, зарёванная и злая. Отлично!

Мне даже хотелось, чтобы она начала выяснение отношений и только страх, что будет во всеуслышание произнесено слово «изнасилованная», помешал мне самой вступить в перепалку!

Но после уроков, когда все подразошлись, я не удержалась:

- Недолго тебе с Костей развлекаться, надеюсь залететь не успела – а то придётся и этот факт к делу приобщить. Какая трагедия - ещё одна несовершеннолетняя жертва насильника беременна! – мне так весело от своих слов, вот было бы классно эту сучку ещё и на аборт отправить!

И тут вдруг это тощее полуживое существо, которое и девушкой-то назвать можно с натяжкой, ринулось на меня:

- Ты забыла, глупышка, где я выросла? Сама же меня гопницей обзывала. А ведь я почикаю пёрышком крест-накрест твоё личико и всё, конец! Была красотка – стала уродка! И представь, мне же почти ничего не будет – мы обе несовершеннолетние. Я – отличница и умница. Так, приревновала мальчика и оп, нервный срыв. Состояние аффекта – смягчающие обстоятельства, то да сё! А у тебя морда на две половинки. А то и на четыре! Так что, подумай хорошо. Срок тебе – до завтра!

Глаза у Нинки дикие, а говорит спокойно. И так страшно от этого.

Я помчалась домой.

Меня трясло. Ну, хрен с ним, Костю посадят, а я? Ходи и бойся?

Ведь знаю, по телевизору показывали, как одна девчонка облила другую щавелевой кислотой – у неё даже глаза выжгло!

Или шрам во всё лицо – тут и пластика не спасёт!

И какая же мне корысть от того, что я отомстила – если вся жизнь коту под хвост! Сдался мне этот Костя, я ведь и сама хотела уже покончить с этими подвешенными отношениями – либо туда, либо сюда! И что теперь делать? Как сказать маме и брату, что я всё придумала?

Вот ужас! А ведь Нинка - психопатка конченая, от неё всё что угодно можно ждать!

Я билась в истерике весь вечер.

Мама и Димка бегали вокруг меня.

- Это запоздалая реакция на произошедшее, - шептала брату мама, - Бедная наша девочка, она столько месяцев носила это в себе!

- Убью, гада, и пусть посадят! – скрипел Димка зубами.

А я принималась рыдать ещё громче – как, ну, как теперь признаваться, что я соврала?

На следующий день мы с мамой идём в милицию, где в предварительной беседе, в присутствии всяких милицейских чинов и психологов, должен решиться, на данном этапе, исход дела.

Меня страшно трясёт несмотря на то, что мама напоила меня успокоительным. Всю дорогу она возмущается законами, которые позволяют насильнику и негодяю оставаться на свободе, да ещё и вести какие-то «беседы» с жертвой!

И вот мы входим.

Я не поднимаю глаз, но боковым зрением вижу, что Костя сидит у дальней стены и чувствую, что он смотрит на меня.

Мама пылает негодованием и не может удержаться, чтобы не оскорблять Костю. Наконец её останавливает человек в форме и начинается дознание.

Зачитывают наше заявление, затем показания Кости. Мама возмущена «наглой ложью подонка, которую бедная девочка должна выслушивать»!

Но по мере того, как милиционер, а потом ещё какой-то мужчина, начинают задавать нам с Костей перекрёстные вопросы по очереди, я несколько раз путаюсь, говорю то правду, то ложь и, наконец понимаю, что даже мама смотрит на меня с недоумением.

Маме перечисляют какие действия будут предприняты следствием, чтобы выяснить правду: например, сопоставят количество его и моих звонков на мобильный – это ужасно: я звонила ему раз двести, а он мне, от силы три-четыре. Будут опрашивать моих и его друзей, соседей по дому, учителей и одноклассников.

Ой, нет! И все узнают, что парень, которому я кидалась у школы на шею, всё это время насиловал меня? Получается, что я просто извращенка! Поползут слухи, все будут перешёптываться за моей спиной: «Не смогла удержать, так оклеветала!»

А потом Нинка изрежет мне лицо ножом!

И я начинаю рыдать, как безумная!

Мама жалеет меня, но уже не так яростно, как час назад! Неужели догадалась? Как стыдно!

Дома я призналась во всём.

Мама просто расплакалась, но поняла моё желание отомстить, а вот брат был в бешенстве:

- Мало того, что гонялась за парнем, как потаскуха, так ещё и наврала нам, самым близким тебе людям! Что ты за человек? А ведь я мог и не сдержаться, ринуться к нему, и неизвестно чем бы это закончилось – я же готов был убить за свою маленькую сестрёнку!

Дима оделся, покидал вещи в сумку и ушёл.

Я хотела с ним объясниться, но он даже трубку не брал, сбрасывал мои звонки!

Заявление мы забрали. А мама сказала мне:

- Смотрю я на тебя и понимаю, правду говорят «не родись красивой, а родись счастливой». Может и моя вина есть в том, какой ты выросла, бедная моя жадная девочка.

Почему жадная? Это-то слово причём? Ничего не понимаю.

Продолжение следует.