Уйти? Могла бы – ушла, конечно. Это пролетариату терять нечего, кроме цепей своих. А тут цепи – уж так цепи. Не дернешься. Ну, дёргаться-то, допустим, можно – да толку мало. Ну, поболтаешься туда-сюда, и что? Кому ты ещё нужна? Обратно и вернёшься, на круги своя. Под кулаки его. Советовать каждый может. Сказать – легко, а вот сделать... Три года всё же вместе. Нет, бить не сразу начал – поначалу-то нормально всё было. Я разве могла предположить, что всё так обернётся... Поначалу-то он и пальцем ткнуть не смел – поглаживал, шептал что-то. Кожа, говорил, у меня как у ребёнка. Я аж млела от ладоней его – большие такие, тёплые.
А уж как обхватит, приподнимет... На руках ведь нёс до машины своей, когда встретились в первый раз. Дождь на улице шёл, так он курткой своей прикрыть меня всё пытался. Весёлый был, обходительный. Ну, думаю, судьба моя.

Нам, дурам набитым, много ли надо-то? Сколько нас таких, всё принца ждущих какого-то? А разве принцы такие? Нет, те – под алыми парусами плавают, Ассоль свою ищут. А нынешние все – просто покупатели. Пришёл, выбрал, какая по цене подойдёт – «заверните, пожалуйста»... А мы и рады, дурочки. Да я понимаю всё... Но разве я в чём виновата? Да и он ведь – не зверь какой, не бандит. Конечно, время сейчас такое – кулаки всё решают. Я хоть нигде и не бываю – дальше квартиры не выпускает меня никуда он – а телевизор смотрю всё же. Он тоже любит – и «Криминал» и «Дорожный патруль». У меня всегда как обрывается всё внутри – будто песочек струйкой вниз бежит, аж слабею вся, обмякаю от страха. Знаю – насмотрится сейчас, а потом на мне все свои страхи и выместит. Лицо у него меняется, когда бьёт меня – чужой человек просто. К кулакам его привыкла худо-бедно, а вот если ногами бить начинает – тогда беда... Да и я уже не та стала – кто ж такое битьё выдержит... Да он и сам понимает – иной раз посмотрит так, цокнет языком, усмехнётся. Скотчем грозил обмотать – для моей же, говорит, пользы.

Последнее время, правда, не часто бьёт – с похмелья когда, злой весь такой ходит по квартире, влепит пару звонких. Да я привыкла – уж пусть так лучше, я же вижу, ему легче на время становится. А вот когда расчётливо бьёт, будто мастерство своё оттачивает – вот тогда совсем худо. Каждый раз думаю – всё, это – последний. Последний, ага... Размечталась! Цепи-то держат, и не уйти никуда. Разве что ждать, когда сам прогонит – вижу ведь, что не до меня ему всё чаще, мешаюсь я ему, болтаюсь в углу своём. Он и по имени перестал звать меня – раньше все «Груня», «Груня»... А есть ли оно у меня, имя это самое? Наверное, нет. Только артикул один. А ценник ещё в «Спорт-Мастере» сняли. Шутила тогда: «Бесценная я теперь!» Дошутилась, видать... Ой, ну всё, кажется, пришёл. Хоть бы не злой сегодня, хоть бы не злой...