Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=4303

                            http://www.gonduras.net/index.php?a=4306

Воскресенье, с 2 до 5 часов утра, территория базы.


Не мог заснуть перед заданием, хоть тресни, лупал глазами, считал
слонов, жирафов, тараканов - не помогло. Где вы, великие психологи и
психиатры, которые гарантировали, что научили нас спать в любых условиях.
Может в другой раз я, и уснул бы хоть ненадолго, но последние события
здорово на меня подействовали. Не каждый день по твою душу приезжают аж из
Москвы, да еще с такими подарочками.
Я взглянул на светящийся циферблат "командирских" - 2 часа, до рассвета
с ума можно сойти. Ребята сопели во все дырки и мой тихий уход в коридор
никого не потревожил. Закурить я не решался, чтобы не вызвать нездоровых
ассоциаций и ноги автоматически повели меня к родимой радиорубке - посижу с
Колькой, пошарю по "кефиру"...
Бетонные ступени лестницы приятно холодили босые пятки, и я шел
нарочито медленно, продлевая удовольствие и потому совершенно бесшумно. Но
на последнем этаже пол был обычный, деревянный и те (я сразу засек, что шли
двое) шли тоже почти бесшумно, если бы не едва слышное поскрипывание
рассохшихся досок. Кажется, не мне одному не спится... Желание тащиться в
радиорубку у меня сразу пропало.
Только я услышал знакомый звук набора шифра и тихое клацанье запора.
Свет от дежурной синей лампочки на секунду сделал черноту в коридоре
призрачной и исчез. Раз люди с такими предосторожностями заходят туда, куда
им не положено, значит не стоит их уведомлять, что я их видел - меньше
знаешь, крепче спишь. Только вот со сном загвоздка, теперь мне уже совсем
расхотелось спать. Я присел на ступеньки лестницы, ведущей на чердак, и
почувствовал запах сигареты - пролетом выше кто-то недавно курил. Стараясь
ступать еще тише, стал подниматься вверх по ступеням, прижимаясь спиной к
стене. Огонек окурка описал дугу и рассыпался искрами на верхней площадке. Я
пригнулся и правильно сделал - кто-то бросился на меня сверху и, судя по
завихрениям воздуха, здоровенный кулак скользнул по моей макушке и врезался в
стену. Поняв, что промахнулся, неизвестный издал понятное в таких случаях
хрюканье от боли, не стал повторять попытку и промчался по лестнице вниз и
остановился на этаже, где располагалась радиостанция и замер, ожидая меня.
Мне спешить было некуда и вовсе не хотелось, чтобы второй раз он не
промазал. И что все так хочется врезать мне именно по голове? Она и так у
меня не очень, а если стучать по ней регулярно, так ва-ааще! Пока я
лихорадочно соображал, на этаже вспыхнул свет, и мой противник рванул вниз,
не дожидаясь меня. Свет потух через пару секунд так же неожиданно, как и
включился. Времени у меня было в обрез. Я сделал тот же маневр и, стараясь
все-таки двигаться осторожно, почти бегом рванул к своей комнате и снова
забрался под противомоскитную сетку на родной коечке. Все эти чудеса в
решете меня начали тревожить всерьез - жили себе спокойно, лазили к
"южакам", таскали, что плохо или хорошо лежит, и горя себе не знали, так нет
же, какие-то тайны Мадридского двора начались...
Куда девался мой таинственный соперник, непонятно - я был на жилом
этаже двумя-тремя секундами позже его, а ни одна дверь не скрипнула. Стало
быть, он рванул ниже? А там что? Кладовки, подсобки, кухня, столовка и
прочая дребедень. До утра он там сидеть не будет. Стало быть, успел раньше
меня залечь в свою кровать, но в какую и зачем ему надо было сидеть в
темноте? Ждал меня? Это вряд ли, кто мог знать, что меня потянет в
путешествие по этажам этой ночью? Чепуха какая-то бессмысленная.
Случайность? Может, может...
Ребята от сопения перешли к сольному храпу, причем никто из троих моих
соседей по комнате не прерывал другого, Едва один заканчивал, начинал свое
соло другой - прямо по законам джаза. Молодцы, если б вы еще и на чем-нибудь
умели играть кроме, дребезжащей гитары, вам бы в мире цены не было с таким
чувством ритма.
И все же джаз-храп не помешал мне услышать шаги в коридоре - подвел
рассохшийся пол. И опять шел не один человек, потом они остановились, и
теперь уже я четко услышал, что по жилому коридору продолжил путь только
один. Другой (или другие) исчез, испарился, улетучился! Скрипнула дверь -
этот одинокий прохожий нашел свою комнату, а куда девался другой? По
лестнице можно идти бесшумно даже в сапогах, но куда - вниз или вверх? Все
эти рассуждения сильно утомили мою пострадавшую совсем недавно голову, и
меня потянуло в сон.
Я отключился мгновенно, едва успев зафиксировать время - на все мои
путешествия у меня ушло всего 24 минуты...
Спал я недолго и проснулся внезапно, как будто что-то разбудило меня,
но вокруг была чистая прозрачная тишина, Мои кореша спали перед рассветом,
как младенцы - тихо и мирно. У меня же сна снова не было ни в одном глазу,
но на сей раз у меня не было желания прятаться. Наоборот, используя свою
привычку рано вставать, я поднялся, не особенно заботясь о тишине (разве что
чуть-чуть, в рамках приличия) и вышел на улицу. Часы показывали ровненько
четыре - прекрасное время для пробежки и небольшой разминки. Такая уж у меня
привычка. Я спокойно дважды обежал здание школы, боковым зрением стараясь не
упускать из виду окна жилого этажа. Рыбка клюнула - чье-то лицо на мгновение
промелькнуло в третьем слева окне. Кто-то еще страдал бессонницей, только
вот кто: третье слева окно было в так называемой комнате отдыха, и там мог
быть кто угодно. Но кое-какой улов все-таки был и я, не испытывая больше
судьбу тем же темпом двинул по знакомой тропке к безымянной речушке - нашем
любимом месте для негласной выпивки или просто раздумий. Вода была теплая, и
хоть немного остудила потное тело. Речушка была воробью по колено, и вместо
плавания просто приходилось лежать в воде, уцепившись за ветки. Я уже с
удовольствием подумал, как приятно будет бежать назад в мокрой одежде и
увидел ногу. Солнце еще пряталось в густой дымке тумана почти над самым
горизонтом, но голая ступня и в этом свете выделялась на фоне зелени, как
попугай на Северном полюсе. Бредя по колено в воде, я осторожно подошел.
Из воды на берег выходить мне почему-то не очень хотелось - земля здесь
всегда влажная и следы на ней... Просто мечта криминалиста.
На берегу лежал Толян. Толька. Анатолий Григорьев. Рядом на аккуратно
расстеленном куске брезента лежали масленка, пара запасных обойм, россыпь
патронов, промасленные тряпочки и початая бутылка со стаканом. И все.
Человек пришел немного расслабиться (несмотря на все запреты не пить перед
рейдом) и почистить оружие. Картинка мирная и в наших условиях просто
идиллическая. Все было нормально, если бы не кроваво-черная дыра в горле,
чуть пониже подбородка, куда вошла пуля из "стечкина", который Толян
продолжал сжимать в левой руке. Выходного отверстия с моего места не было
видно, но разбросанные чуть не на полметра вокруг кровь и мозги давали
понять, что помощь не нужна...
Машинально взглянул на часы - 4.55. Еще тридцать пять минут до подъема.
А еще через час и пять минут - выезд на воздушную базу.
Я побежал прямо по воде, чтобы выскочить на разминочную тропу хотя бы
метрах в трехстах от места последней выпивки Толяна. Лицо, мелькнувшее в
окне, вполне за это время могло вооружиться и биноклем. Дно было скользким,
и я изрядно запыхался. Кеды были в вонючей грязи, и пока я их отмыл до
приемлемого вида, у меня оставалось ровно двадцать минут на обратные почти
полтора километра. Почти уверенный, что за мной внимательно наблюдают, я
делал все, что положено в таких случаях - временами ускорялся, резко
разворачивался и бежал назад, несколько раз, а два качал маятник", короче
занимался самым обычным для нас делом без всяких признаков паники, спешки
или тревоги. Все, как обычно, разве что только один или два моих друга могли
знать, как я не любил все это проделывать на тренировках, и удивились бы
моему усердию.
У здания я был без трех минут до подъема. Мой вспотевший вид никого не
удивил - просто решил человек размяться, его недавно трахнули по головке,
вот у него и проснулась любовь к физическим упражнениям. В душе я
внимательно посматривал на ребят, ничего особенного не заметил, как и то,
что в этот день никто на дальнюю пробежку к речке не решился - времени на
сборы дали маловато, а отсутствие никто и не заметил в идиотской атмосфере
сборов, это был не его черед идти на смерть. Был бы. Если б уже не наступил.
Но докладывать мне об этом не хотелось, нутром чуял, что попал в такую
заваруху, что в джунглях, под пулями буду в большей безопасности, чем здесь.
Игра пошла нешуточная, а я даже не знал правил. Так что сиди и помалкивай.
Ел обычную китайскую тушенку механически и боялся смотреть часто на
часы - хотя самым заветным желанием было убраться отсюда подальше и
поскорее. Полкан тоже завтракал с нами. Он все больше пугал меня - после
того разговора он то появлялся на базе, то уезжал, беседовал с командиром и
ни разу не попытался даже заговорить со мной. Командир тоже общался со мной
по поводу задания - не больше того и помалкивал обо всем остальном.
По традиции остающиеся на базе переволокли нашу амуницию в крытый
грузовик, и вся группа ровно минуту постояла молча - каждый пытался
вспомнить, не забыл ли что, а остающиеся просто на всякий случай прощались с
нами. Может кто-то и не вернется...
Чей-то голос крикнул: "Эта война..."
Рев ребят закончил фразу: "Не наша!"
Тот же голос продолжил: "Но мы... победим" - закончили мы.
Двадцать семь кулаков врезались в ладони, которые тут же скользнули
вниз, образуя самый оскорбительный для всех мужиков в мире жест. Полковник
дико смотрел на всю эту процедуру, но промолчал и уставился на, словно хотел
что-то ему сказать, но только вяло махнул рукой.
Ребята вмиг вспрыгнули в борт вертолета МИ-6 и уже оттуда мы кокетливо
сделали ручкой остающимся. Пилот Вася (никто не знал, как его зовут на самом
деле, да и не интересовался) рявкнул "Добро пожаловать, крысы" и врубил
двигатели, после чего всякий разговор превратился в пытку. В Ми-6 дрожало,
вибрировало и тряслось все, что только могло это делать. Зубы стучали, как
кастаньеты, если кто-то пытался приоткрыть рот. Да и говорить было не о чем,
все сидели и пытались задремать в этом вибрирующем спальном вагоне. Вася
отлично знал маршрут, где нас надо высадить и улетать, чтобы снова прилететь
и забрать то, что от нас останется. Он был пилот божьей милостью и если бы
он летал не на этой летающей мишени Ми-6, он бы сделал карьеру в любой
стране мира, где есть вертолеты. Он был отлично проинструктирован и никогда
не задавал лишних вопросов. Это нас устраивало, его тоже - мы были квиты.
По-своему мы его даже любили - он всегда ждал нас там, где надо, даже
если его толстопузый был изрешечен пулями и напоминал дуршлаг. Вася всегда
прикидывался этаким дурачком, которому все равно кого или что надо везти. Но
мы видели слеза на его глазах, которые он безуспешно пытался сдержать, когда
мы однажды грузили два трупа, которые были нашими товарищами и которые еще
пару дней назад обменивались с ним шуточками.

Продолжение следует.