Начало здесь: http://www.gonduras.org/index.php?a=2038#comms
http://www.gonduras.org/index.php?a=2043#comms
http://www.gonduras.org/index.php?a=2050#comms
http://www.gonduras.org/index.php?a=2064#comms
ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧЕРА ПЯТОГО
Под шкурами было уютно, тепло и слегка душновато. К ароматам дезодорирующего порошка и благовоний, примешивался лёгкий запах мочи от плохо выделанных шкур. Две девушки, в нарушение всех Материнских законов, обняли старика, согревая его своими телами.
- Продолжай рассказывать дедушка! Ты не соврал - тебя действительно интересно слушать…
Рассказ о буднях революции.
При первом выстреле главного орудия, парты сдались без боя. Клон-заводы тоже захватили без сопротивления. Дома с женщинами, которые почему-то демократично назывались «публичными», стали нашими.
…Шли первые дни Великой Сексуальной Революции, наполненные счастьем и радостью победы…
Сразу же мы столкнулись с неожиданной проблемой. Женщин катастрофически не хватало. Выдвинутый нами революционный лозунг - «Каждому по женщине» не выполнялся. Строгая талонная системы помогала плохо. Оказалось, что редкая женщина могла пропустить через себя и доставать удовольствие более чем двум сотням мужчин. При такой жёсткой эксплуатации материал быстро изнашивался и приходил в негодность. Педерастия и онанизм, не смотря на самые жёсткие меры, процветали. Всё это грозило крахом революции…
На чрезвычайном пленуме РВС ((Революционный Военный Совет – прим. Автора.), который в те времена возглавлял я, было решено: экстренно бросить все силы и взять курс, на развитие и расширение заводов по клонированию женщин.
Это историческое решение, в той возникшей революционно-сексуальной ситуации, казалось нам совершенно правильным. Было необходимо, для подержания революционного порядка, любой ценой дать каждому гражданину по женщине. А ещё лучше, не по одной.
Клон-заводы стали работали в четыре смены, полностью перепрофилировавшись на производство одних только женщин. Яйцеголовых партов, угрозами и пытками, заставляли изобретать новые, скоростные технологии.
Одновременно, выполняя тайную директиву РВС, мы продолжали всеми силами сокращать мужское население, выбраковывая в первую очередь потенциальных пидарасов и онанистов.
Тогда было безумно трудно, но интересно строить новую жизнь. Часто приходилось не спать ночами, вынося приговоры саботажникам, геям и тайным рукоблудам. Патронов не хватало и мы соревновались в изобретении новых способов умерщвления врагов революции.
Иногда, предварительно раздев их донага, просто выгоняли в заснеженную степь на съедение стаям волков и крыс.
Часто делали «консервы» - плотно набив живыми преступниками двадцатиметровую трубу от бывшего газопровода, герметично заваривали её с двух сторон. Было смешно и забавно слышать вопли и стуки изнутри трубы в течении нескольких часов… Хотя такой способ был более трудоёмким, но зато, через несколько месяцев, из «консервов» получалось прекрасное сырьё для высококачественного топлива и удобрений. Позднее усовершенствали технологию: предварительно засыпая в трубу несколько десятков килограммов дрожжей и специальных ферментов, получали из пидорасов до сотни литров приличного спирта.
Спирт в те времена был нам совершенно необходим. От дурманящих и разрушающих мозг настоек болотных грибов – напитка плебеев, бомжей и быдлов, мы давно отказались. Алкоголь помогал постоянно поддерживать столь необходимую в нашей работе решительность, агрессивность и сексуальность.
У каждого члена РВС, естественно, была своя собственная женщина. Многие обменивались своими подругами, но я был не сторонник этого. Первая любовь- Раиса, добытая с таким трудом и тщательно скрываемая в спецтайниках все предреволюционные годы, принадлежала только мне одному. Я привык к ней и часто, после трудного рабочего дня, зарывшись лицом в шелковистость необъятных грудей, вдыхал терпкий знакомый запах, делился проблемами, строил планы на будущее. Нередко Рая давала мне весьма дельные советы, которые затем воплощались в жизнь.
Вскоре наш титанический труд дал результаты. Сексуальный голод народа был утолён. Некоторые имели даже по нескольку женщин. Большой популярностью пользовались передвижные пункты обмена (ППО), куда можно было сдать устаревшую подругу и получить новую.
Изничтожив всех извращенцев, мы взялись за импотентов и холостяков, так как, не без оснований, подозревали в них потенциальных пидарасов.
Для этих целей была создана Тайная Женская полиция, выявляющая неспособных к сексуальной жизни мужчин. Большинство из них, после прохождения спецпроверок казнились…
Казалось, жизнь налаживается. Время шло своим чередом. Я отошёл от дел и проводил всё время в обществе красоток.
Моя Раиса, перейдя на легальное положение, с энтузиазмом занялась государственными делами, возглавив Тайную полицию. Частенько, приходя поздно вечером домой, вся пропахшая фекалиями и кровью, она с восторгом рассказывала о новейших видах казни и мужском коварстве. Я слушал её вполуха, так как, к тому времени,она уже стала мне надоедать. Предаваясь безумному разврат-сексу с тремя очаровательными длинноногими тройняшками, я думал о том, что нас связывает с Раей только преданность идеалам Революции.
От нечего делать я начал сочинять разные истории, которые читал вслух своим женщинам. Некоторые из них, они с удовольствием переписывали и давали читать знакомым. Так, незаметно, пришла ко мне слава известного сочинителя. Довольно часто меня приглашали на выступления в Центральном зале Вокзала, где я всегда имел неизменный успех. Зная, что особый восторг публики вызывают ритмические рассказы, часто читал то, что слышал в своё время от моего Создателя - Учёного:
Вихри враждебные реют над нами,
Злобные силы нас тяжко гнетут,
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас ещё бабы безвестные ждут!
Особенно меня возбуждали во время этих чтений восторженные импульсы, идущие от женщин, обожавших ритмические рассказы и …
………………………………………..
- Наташка! Вытолкни-ка этого старого мудака из-под шкур! Пусть на холоде проветрит свои мозги и никогда нам больше не рассказывает про своих бывших баб.
Пёс старый! Обними меня покрепче, любовь моя!
ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧЕРА ПЯТОГО
Сотрясаясь от холода крупной дрожью и сжавшись в комок, голый старик продолжил:
Рассказ о крахе Революции
Всё хорошее когда-то кончается – сказал однажды мой Создатель. Так и случилось.
Этого дня мне не забыть никогда…
В то раннее утро, после спирта, настоянного на бледной поганке, голова раскалывалась от боли, сильно подташнивало. Не спалось. В воспаленном мозгу смутными видениями витали подробности вчерашнего вечера: пьяное бахвальство…, жёсткий разврат-секс с незнакомыми красотками из обменника на ложе, застеленном красным флагом …, вялый ОН, которым я пытался кого-то испугать…, холодно-презрительный взгляд Райки из-под низко надвинутого, полированного козырька фуражки…
Неожиданно, что-то холодное и твёрдое, больно упёрлось мне в лоб и грудь. Открыв глаза, я долго не мог ничего сообразить – три мои любовницы-близняшки с силой упирали мои же пистолеты в меня! Рядом стояла Рая, затянутая в тугой костюм из чёрной дорогой оленьей кожи. В какой-то момент она показалась мне даже привлекательной – облегающий покрой комбинезона скрадывал многочисленные жировые складки, а длинные белокурые волосы прикрывали короткую, морщинистую шею. Я робко улыбнулся…
- Именем Первой Женской Революции, - с неожиданными металлическими интонациями в голосе, заговорила она:
- Вы арестованы, Прозаиг! Попрошу встать, одеться и добровольно проследовать на сортировочный пункт в восточном крыле Вокзала. При попытке к сопротивлению или бегству - расстрел!
- Чтоооо? – взревел я. Забыв про головную боль, в бешенстве вскочил с постели. Грохот выстрела и резкий, обжигающий удар по ступне заставили остановиться. Взглянув вниз, я не мог не оценить мастерства выстрела: пуля только отстрелила мизинец на ноге, не причинив мне особого вреда. Именно так я сам поступал сотни раз, когда хотел запугать или образумить врагов народа.
Подняв голову, содрогнулся - на меня в упор, со злобой, смотрели глаза бывших подруг и любовниц. Я сразу понял, что сила гипноза здесь была абсолютно бесполезна. Об лютую ненависть, исходящую от них, разбивались любые мысленные посылы.
Меня, ещё не верящего до конца в реальность происходящего, вывели на улицу и посадили на грязную, открытую платформу, радом с такими же, как и я, оторопевшими мужчинами. Из вагонов, прицепленных спереди и сзади, целились стволы разнокалиберного оружия.
Было дико и странно видеть изящные женские пальчики на спусковых крючках и красивые глазки, с холодом смотрящие сквозь прорези прицелов.
Мы мчались к Вокзалу. Страшные картины мелькали по сторонам:
…Вот ведут кучку совершенно голых мутов. Один из них побежал. Треск выстрелов. Труп высоко подбрасывает в воздух и он, нелепо переломившись в пояснице, падает на землю. Жалко торчат достаточно внушительные гениталии. Две красотки, со смехом отсекают ножом ОН. Одна подкидывают отросток высоко в воздух, другая навскидку расстреливает его влёт. Обе хохочут. Я поражён. Откуда в никчёмных женских созданиях такое умение владеть оружием и ловкость?...
…Вот, пожилой седобородый быдл, обернувшись, пытается что-то сказать своей конвойной. Та, с разворота, хлёстко бьет его ногой в лицо. Старик падает как подкошенный. Лежит навзничь, не двигаясь. Пистолет, дёрнувшись в женской руке, сносит ползатылка. Хладнокровно перешагнув через труп, девушка бережливо подбирает выброшенную затвором гильзу…
Ближе к Вокзалу всё чаще стали встречаться валяющиеся вдоль рельсов изуродованные трупы мужчин. Репродукторы, беспристрастным женским голосом, бубнили:
- …Вся власть переходит к Временному Женскому Правительству…,
- …за неповиновение расстрел…,
- …за половую связь с мужчинами расстрел…,
- … расстрел…, расстрел…, расстрел…
В огромном здании Вокзала толпу мужчин, подталкиваемую штыками, выстраивают в длинную очередь, движущуюся достаточно быстро.
Сидящие за столом три женщины сортируют нас на два потока: в концлагерь и на «консервы». Часто слышатся проклятия, вопли, выстрелы. Безропотные бомжи, которых мы, оказывается, не всех истребили, быстро оттаскивают трупы. В длинной цепи охранниц, вдруг вижу двух ярко напомаженных пидорасов в облегающих кожаных комбинезонах, но, без огнестрельного оружия, с одними штыковыми секирами в руках. С бессильной яростью, плюнув в их сторону, отворачиваюсь и шагаю к столу:
- Имя?
- Прозиг.
-Тот самый? Из реввонсовета? Сочинитель? Впрочем, без разницы… Пидорас?
- Нет.
- Онанист?
- Нет.
- В концлагерь. Следующий…
- Ладно, Прозаиг! Что с тобой делать, старый лагерник… Ныряй к нам под шкуры, а то совсем замёрзнешь…
Хохоча, девушки принялись щекотать и растирать окоченевшего старика, подбираясь руками к его паху…
Продолжение следует.
|