Наташа Ильина.


Он ушёл с дня рождения собственного друга, не сказав, ни слова! Будто забыл, что пришёл не один. Пришлось делать вид, что это для меня вполне нормально – а что оставалось?

Я веселилась как могла, приняла предложение Никиты проводить меня и не без удовольствия поцеловала его, но на самом деле эта ситуация стала меня выбешивать ни на шутку! Сколько ещё я должна терпеть это хамское отношение? А если он так и не полюбит меня, вдруг я буду вечным запасным аэродромом? Даже приятная компенсация в виде подарков и цветов перестала устраивать! Если бы только сердце не билось так часто при его появлении, если бы только я могла перестать мечтать, как глупая Золушка, о Косте, стоящем на коленях и пылко восклицающем:

- Я так люблю тебя, Наташа!

Наивно? Да! По-детски? Да! Но как же хотелось!

Почему у меня не получалось, я не могла понять?

Что не так?

Чего ещё ему не хватает?

Если бы он по-прежнему думал о Нинке, то я бы это заметила – но, нет! Он никогда не искал её глазами, встречая меня у школы, никогда не спрашивал ни о чём и даже не желал слушать мои рассказы, которыми я пыталась отравить его память о ней, если она ещё существовала.

Тогда что?

В общем, терпеть эти муки, не знать что будет завтра, а только ждать и ждать, и ждать я больше не могла. Я решила снова поговорить с Костей, напомнив что мы ещё и старые друзья, а этим не бросаются!

Чтобы совсем не ронять себя в его глазах, я вытерпела два дня и решила прийти к вечеру, на правах старого друга, а если получится, то остаться на всю ночь, но уже на правах любимой девушки.

За дверью гудение пылесоса.

Ага, точно дома! Хозяйничает? Вот и прекрасно. Сейчас и я помогу.

Звоню.

Надеваю на лицо безмятежное выражение и легкую улыбку – репетировала перед зеркалом! Дверь распахивается…

… и я не сразу узнаю Костю.

Он какой-то совсем другой – лицо мальчишеское, сияющее, будто мы опять вернулись в девятый класс. И усы сбрил. Вот уж зря, они ему так шли!

Костя тоже смотрит на меня секунду-другую, будто не может вспомнить кто я такая. Очень мило!

Пьяный он, что ли?

Делаю шаг вперёд, чуть не наступив Косте на ноги – он не торопится отойти в сторону.

Да что за дела?

Может, он не один? Неужели приволок какую-то девку? И пылесосил при ней? Нет, это ерунда!

И я начинаю что-то говорить, разгоняя словами внезапно возникшую откуда-то неловкость. Звонко чмокаю его в подбородок - пока не успел отстраниться, снимаю куртку и слышу, что на кухне кто-то возится.

Судя по звукам скворчащей сковороды, это явно свои. Может Андрей или Ванька. Вот сейчас и выясню!

Делаю шаг и … Нет!

Нет и нет!

Этого просто не может быть!

Классическая картинка из плохих фильмов – у плиты стоит Омельченко в Костиной старой футболке с растянутым воротом и готовит ужин! На тонкой шее и голом плече цепочка багровых засосов!

Что же это?

Почему?

Нет!

Я просто глотаю воздух – иначе не продышаться. Всё, всё что угодно, но только не это!

У Нинки в глазах плещется … жалость! Вот именно этого мне и не хватало, чтобы почувствовать себя окончательно униженной и растоптанной!

- Ну что ты, милый, - сквозь зубы цежу слова, - Совсем оголодал, шлюх подбираешь?

И тут Костя выдаёт такую фразу, что весь мой апломб летит в тартарары!

- Наташа, я виноват что не нашёл времени позвонить тебе и сказать что я женюсь!

Даже у Нинки челюсть отвисла, а что говорить обо мне?

Страшная боль и гнев выбивают из меня все силы, и слёзы, которых никто и никогда не должен был видеть, вдруг брызжут из глаз. Я выплёскиваю все свои обиды, которые прятала так тщательно, и реву белугой! А милый мальчик Костя не находит лучшего способа утешить меня, кроме как сказать, что любит эту крысу больше жизни!

Ничего не видя от слёз бегу в коридор, надеваю куртку и выскакиваю на лестницу.

Досада, ненависть, горькая обида! Прижимаю кулак к груди, чтобы сердце не выскочило наружу.

Сзади шаги:

- Уже довольно поздно, я тебя провожу. Прости, если сможешь, но ведь я не врал тебе никогда! – оправдывается Костя.

- Ах, какой честный! Потрахивал меня, когда охота приходила, и распинался о свободных отношениях? А о том, почему я всё это терпела, ни разу не подумал? – у меня от злости даже слёзы высохли.

- Наташа, вот только не надо про великую любовь. Даже не ври! Ты была со мной из-за желания насолить Нинке и всякой ерунды – или думаешь, я совсем идиот? Да пока Нинка в девятом классе не прибрала меня к рукам, ты даже не подозревала о моём существовании! У тебя как мания – отнять чужое. Своё,

тебе не в драйв. Сколько парней получше меня готовы с тобой встречаться, но тебе же так неинтересно. Что, неправда? – Костя опять спокоен и холоден, как всегда со мной!

А самое ужасное, что он попал в точку, вот не ожидала! Мне и брат сказал недавно то же самое!

Всё равно, он не имел права так поступить со мной, и холодная злость вытесняет из груди все другие чувства.

- Я, всё же, прошу у тебя прощения. Не надо было и начинать эти искусственные отношения, я же знал, что никуда не денусь от Нинки – это бессмысленная трата времени и нервов, - извиняющимся тоном добавляет Костя.

Я молчу до самого моего дома и только у парадной не выдерживаю:

- Я никогда тебя не прощу! Чтоб ты сдох, вместе с этой сукой! Только пусть она сдохнет первой – чтобы ты помучился всласть!

Костя разворачивается и молча уходит.

Дома мама, увидев моё лицо, пугается и начинает сразу плакать – она почему-то решила, что на меня напал маньяк и изнасиловал!

Я вначале горько рыдаю, заходясь злыми слезами, потом хохочу в истерике и вдруг…

А ведь это неплохая идея!

И я начинаю рассказывать маме свою печальную историю, чут-чуть, передёргивая факты.

Конечно она знает о Косте, о его подарках и о том, что мы встречаемся довольно давно, но я выдаю такую версию событий, что на маму находит вначале столбняк, а потом она, пылая негодованием, начинает строчить заявление в милицию!

Я рассказала маме, что Костя мне давно нравился, но только в этом году он предложил встречаться. Я, конечно, согласилась - ведь это была моя тайная мечта! Поначалу всё было хорошо, но под Новый Год Костя набросился на меня и изнасиловал, хотя я плакала, не хотела и просила его остановиться. Потом он испугался и подарил мне кольцо – в знак примирения и чтобы я молчала. Обещал, что больше такого не повторится. Но это повторялось снова и снова! Он в озверении накидывался на меня, бил, насиловал, а потом дарил дорогие подарки и клялся, что этот раз – последний! Я любила и боялась его - сама не знаю чего больше было, и верила, что он исправится, поэтому и не признавалась раньше! Но сегодня он опять набросился на меня и чуть не задушил, когда я стала отбиваться! Я еле вырвалась и убежала.

Вот какую историю я рассказала маме.

По-моему, очень правдоподобно, я сама была в восторге!

А что, пусть его посадят за изнасилование – более позорной статьи и не придумать! И доказать ему будет что-то трудно – ведь дорогие подарки он дарил? Дарил! А уж за что, пусть попробуют разобраться – я буду плакать и стоять на своём!

Хлебнут полной мерой и его мамаша и мерзкая сестрёнка, с которой я, как ни подлизывалась, а подружиться так и не смогла! Пусть-ка попрыгают, переживая позор – вырастили насильника!

Мама приступила к делу с толком: созвонилась со своими приятелями, проштудировала литературу и интернет, и наутро мы с ней, вместо школы, отправились в отделение милиции. К нам отнеслись с большим сочувствием и обещали отправить участкового на квартиру сегодня же. Дежурный сказал, что участковый на месте «оценит обстановку и выберет меры пресечения». Ясное дело, что мама настаивала на немедленном аресте:

- Вы будете виноваты, так и знайте, если этот негодяй подстережёт мою дочь и что-нибудь случится! Я этого так не оставлю!

Но, увы, арестовать Костю немедленно и лучше при соседях или на рабочем месте, было невозможно! Закон не позволял – а жаль! Ничего! Очень надеюсь, что участковый придёт сегодня к Косте домой и примет Нинку за очередную малолетнюю жертву этого маньяка – вот повод посадить его и появится!

Мама и брат порхали вокруг меня, не знали как угодить и чем порадовать – было даже неловко!

Брат, когда мама с рыданиями всё рассказала, был готов на убийство – не меньше! Я прямо испугалась!

Но всё же так приятно, когда тебя любят!

Бедная мамочка, она подняла на ноги всех знакомых – только, конечно, не говорила, что речь обо мне, ещё не хватало! Мама рассказывала, что беда приключилась с дочерью близкой подруги – все верили, сочувствовали и готовы были помочь!

Я и сама начала верить, почти, в свою историю – столько напридумывала разных подробностей.

А что? По сути, он меня изнасиловал – морально! Использовал, чтобы Нинка ревновала, и расплачивался подарками!

Будь они оба трижды прокляты – я им так отомщу, на всю жизнь запомнят!

Продолжение следует.