Два года назад я переживал не лучшие времена. Жизнь дала приличную трещину, и трансформировалась в другое слово на букву «ж». Разлад в семье и проблемы на работе выбили меня из колеи. Быстро съехав на синеву, я зачастил в злачные заведения. Бесконечные пьянки и половые сношения с подозрительными дамами начали постепенно превращать меня в рудимент общества.
В тот вечер, 30 декабря 1998 года, я сидел в кабаке и плутал в потемках безнравственности под живую музыку в исполнении Людочки Цымбал, в прошлом моей одноклассницы. Ситуация подстегивала побыстрей нажраться, до потери слуха, чтобы уже прекратить воспринимать ее завывания типа.
Нет, Людочка - безусловно, очаровательная девушка, и даже была пару раз цинично отъебана мной еще в студенческие годы. Но ее вокальные данные, в отличие от мастерства минета, оставляли желать лучшего.
Тем не менее, она сумела внедриться в музыкальный коллектив, который сейчас гонял свой привычный репертуар.
По графику, где-то через час я должен убиться в муку и уехать домой на такси. Там произойдет очередной форменный скандал, в главных ролях которого будет моя супруга и то, что осталось от меня.
Все шло строго по плану. До того момента когда за стол, где я в одну харю залихватски выжирал лошадиными дозами коньяк, присел прилично одетый молодой человек. Вид он имел весьма респектабельный. Но, по правде говоря, у меня сразу возникло непреодолимое желание зарядить ему в дыню. Незнакомец приветливо улыбнулся и представился:
— Герострат.
— Да ну. — я, оторвался от выпивки и с удивлением посмотрел на хлопца.
— Да. Имя греческое.
Он протянул мне руку.
— Андрей, — ответил я. — Вроде тоже греческое имя. Выпьешь?
— Не откажусь.
Герострат по-хозяйски плеснул в стакан коньяка и быстренько его внедрил.
«Во дает! Молодец. Ща начнет в доверие входить, лепить за жизнь, может от щедрот и пузырь купит. А потом или труба пропадет, или лопатник…»
— Зря вы так, Андрей. — Герострат налил себе второй стакан и быстренько его опустошил
— Что «зря»?
— Неужели вы и в самом деле думаете, что я хочу насадить ваш телефон или портмоне?- Герострат вытер салфеткой рот. — Извините. — Скажу больше, милостивый государь, я проделал большой путь, чтобы сейчас сидеть перед вашим перекосившемся от пьянок лицом.
— Чееееее? — хотел было быкануть я, но неведомая сила свела мой гнев на нет.
«Точно аферист. И гипнозом владеет. Кашпировский, блять. ! Сейчас хату на себя заставит переписать»
Тем временем Людочку сменил другой певец, Дима Чекан. Он голосом Эдуарда Хиля басил : «Потолок ледяной, дверь скрипучая…» Веселье, как говорится, только начиналось. До того, как Дима действительно поразит публику, оставалось не более пяти минут...
— Вот чудак-человек, зачем мне твоя квартира? И вообще, помнишь как ты стал хозяином этой самой квартиры? А? Чудо, да? Так это думаешь, твоя любимая тещенька добавила тебе денег?
«Откуда он знает такие пикантные подробности из моей жизни? Блять, может, особист какой? Вербует?..»
— Устал я, Андрей, твои косорезы исправлять. Всему есть предел. Ты губишь свою жизнь. И если будет продолжаться в том же духе, я плюну на тебя. Напишу в канцелярию заявление, и пиздец. Не будет у тебя Ангела-хранителя.
— То, что ты читаешь мои мысли, не говорит мне ни о чём. Мало ли вас, экстрасенсов... Вот если бы ты чудо какое сейчас на моих глазах смастрячил, тогда извините. Поверю. И прислушаюсь к твоим актуальным речам. - ловко спарировал я.
— Ну, и какое чудо ты хотел бы увидеть?
— Какое-какое?.. — Я на секунду призадумался, и в моей голове возник сценарий, воплотить который было совершенно невозможно.
— Ну, пусть Дима Чекан сейчас во время следующего выступления пропердит в микрофон песенку, а потом зайдут два негра и в два смычка выебут Людочку Цымбал. Да и вообще, хочу, чтоб здесь воцарилась вакханалия. Что скажешь? — Я злорадно давил лыбу.
Герострат посмотрел на меня с укором, затем повернулся в сторону танцпола и что-то прошептал.
То, что произошло несколько мгновений спустя, повергло меня, да и всю присутствующую публику в глубокий шок. Дима Чекас исполняя песню Харалова «Новогодние игрушки» вдруг сделал квадратные глаза, бросил гитару, и как кобель начал рыть руками паркет танцпола. Затем, обернувшись вокруг своей оси пару раз, скинул одним движением свои джинсы и принялся срать, дико при этом хохоча. Музыканты, а с ними и посетители, с интересом и ужасом на лицах наблюдали, как их обожаемый кумир лепил огромный, вонючий пирог посреди ресторана.
Закончив свое дело, он взялся закапывать говно, но, не добившись своего, поднес микрофон к жопе и протяжно напердел малоизвестную мелодию. Делал он это весьма мастеровито, словно с детства тренировался этому редкому искусству. Убаюкав полресторана колыбельной, он встал на корячки и ускакал на четырех конечностях, звонко и задорно лая.
Как только Дима покинул заведение, в дверь ресторана зашли два огромных негра, переодетых в Дедов Морозов. Отличительной особенностью их являлись два расчехленных здоровых хуя. Хуи, как стрелки компаса показывали на расположение музыкального коллектива, а если точнее — на Людочку Цымбал.
Через минуту Деды Морозы уже овладевали организмом Люды. Людочка от счастья закатила глаза,и водила по губам длинным языком. Вид у нее при этом был довольно смешной, потому что она реально смахивала на девочку-имбицила.
Я квадратными от удивления и ужаса глазами посмотрел на Герострата. Тот сидел и курил сигару, спокойно наблюдая за потёхой, приключившейся в некогда приличном ресторане.
Какой-то мудак вскочил на стол, за которым еще недавно сидел с компанией, достал елдачину и начал лить за шиворот своим друзьям.
Официантки, встали в ряд, и лихо заплясали кордебалет. Для усиления эффекта от выступления они все как одна сняли трусы, видимо чтобы попугать заросшими пилотками сидящих рядом посетителей. Пугать было уже некого…
Кто-то яростно дрочил , кто-то стулом охаживал свою спутницу… Одна посетительница, разрядила себе в калитку пробку от шампанского, завыла как белуга и спешно удалилась, по пути не забыв выломать головой дверь головой дверь.
Пожилой гражданин с жадностью накинулся на живую экзотическую рыбу, плававшую в огромном аквариуме. Кстати , эта рыба была гордостью ресторана. Говорят, хозяин этой богадельни купил ее за десятку штук бачей. Типо, она год назад еще рассекала по Амазонке.
Дедушка не долго думая полил её майонезом и быстро спорол.Затем он замер, схватился за горло, выпучил глаза и начал задыхаться. Наверное, гнида была ядовитая…
Сидящий за соседним столиком бородатый хуй закричал: « Спокойно, я врач!» и принялся смачно пиздить ногами браконьера.Рыбоед уже посинел, когда из его рта вырвался мощный фонтан блевотины, залившей значительную часть пола. Он стал понемногу отходить, и, лежа на полу, наблюдал, как врач с какой-то прошмандовкой исполняют твист на том, что недавно было рыбой…
— Ну что, доволен? — загасив сигару о край стола, спросил меня Герострат. — Нам пора, Андрей. Сейчас приедут мусора…
…Мы с Геростратом стояли поодаль, и наблюдали, как менты упаковывали участников вакханалии, воцарившейся в ресторане с развеселым названием «Эврика».
— Герострат, а что будет со всеми ними? Как теперь? — я растеряно смотрел на него.
Герострат мило улыбнулся.
— Не расстраивай меня больше.
— А ты, это… Не пиши заявление, пожалуйста. В канцелярию. — Выглядел я при этом, видимо, жалко, потому что после этих слов Герострат засмеялся и исчез.
Просто исчез.
Я осмотрелся по сторонам.
Город, перемигивался неоновыми огоньками и праздничными гирляндами. Шумные компании гуляли, распевая песни. На носу был Новый год. 1999-й.
Огромные, как кусочки ваты, снежинки, кружась, падали на землю, расстилаясь мягким, белым покрывалом. Те из них, которые попадали мне на лицо, ласково таяли. Странно, но на душе стало как-то легко…
* * *
Диму Чекаса в тот же злополучный вечер, отловили на помойке, жадно жрущим какую-то тухлую хрень , и определили в больничку. В лечебном заведении, в народе именуемым просто «дурка», он провел две недели с диагнозом «нервный срыв». Бывает, хуй ли. Затем его, вроде, пришедшего в себя, отпустили домой. Герострат ли там похлопотал или чего еще, но по темным слухам Диму вскоре пригласили в какую-то питерскую группу. «Ленинград», вроде, называетсяо... Короче, в поряде Димон.
Два студента-камерунца, подрабатывающих на находящийся неподалеку от «Эврики» ёлке, так и не смогли оправдать своего поведения. Зачем они приперлись в ресторан и занялись публичным сексом с Людочкой Цимбал, никто из них внятно объяснить не смог. В итоге, одному из них, как честному человеку, пришлось на ней жениться, а другого депортировали на историческую родину. Чему он был несказанно рад. Хуй ли тут мерзнуть-то?
Остальных особо отличившихся участников дебоша выпустили утром 31 декабря, и они все же на воле встретили Новый год.
С тех я Герострата больше не видел, но иногда, когда хочу сделать что-нибудь отвратительное, он дает о себе знать. Как? По-разному. Шутник этот Герострат… |
