Город моего детства – Харьков. Каждый раз, когда подъезжаю к нему, начинает ныть сердце. Не могу избавиться от ожидания того, что вот-вот произойдет что-то значительное и важное. Ничего не происходит. Мелькают за окном станции, полузабытые пейзажи. Учащается пульс, не сидится на месте. Хочется курить. Столько лет прошло, столько городов, квартир и лиц осталось позади, а я думаю – «еду домой». Еду за границу…
Проводница: «Бэлгород пройихалы. Хто хочэт чаю? Тю, якый туалэт? Щас таможня!» По вагонам пробегают подозрительные типы. Вначале – наводчики. Они предлагают никому не нужные сувениры и мычат, изображают немых. Цепкие глазки стреляют по купе, оценивают пассажиров, шарят по висящей возле входа одежде. Навстречу «разведчикам» двигаются смыкачи. Получив указания, они вваливаются в двери – куда имеет смысл, трясут перед глазами плохонькими цепочками – выдают их за золотые и серебряные, пытаются что-то стибрить. Погоню, в случае чего, должна отсечь таможня - по вагонам ходить нельзя. Система отлажена.
Не было таких дел раньше, да и кордона не существовало - условности. После гопников к народу допускаются честные торговцы: «Гражданэ! (ох, уж это милое сердцу «гэ», близкое и родное) Гражданэ! Хто забув купыты дитям варовани конфэты? Попробуйтэ, нэ стисняйтэсь – прямо з заводу!»
***
Вокзал. «Сталинское Барокко». Здание построили всего за месяц. «Отец Народов» проезжал через «Первую Столицу» - вышел на перрон, посмотрел по сторонам, выкурил трубочку. Садясь в вагон, буркнул: «Такой балшой город, а вакзала хорошего нэт». Когда Сталин ехал обратно, вокзал стоял.
На харьковском вокзале нет памятника Кобе. Но зато там есть памятники:
- Карлу Марксу («Карле-Марле», его почему-то иногда принимают за Льва Толстого)
- В. И. Ленину (как без него?)
- Отцу Федору. С чайником.
У отца Федора на харьковском вокзале украли чемодан.
За вокзалом – площадь с фонтанами и извозчиками-жлобами. Они, как и таксисты всех вокзалов мира, берут втридорога. Водилы иногда между собой дерутся. Быстро собирается толпа из клиентов и просто прохожих. Все болеют.
К зданию вокзала примыкает уродливая многоэтажка, построенная при Брежневе – ресторан и гостиница. Однажды весной – мне было лет шестнадцать – я бесцельно брел по улице и увидел девочку в телефонной будке. Она плакала. Всхлипывала в трубку: наивное платьице в горошек, мокрые от слез щеки, ресницы хлопают. Очень трогательно, надо сказать. Зашли в ближайшее кафе.
- «Чего плачу? Да хуйня. Из института выгнали. Пидарасы.»
Еле заметно кивнул бармен. Девочка щелкнула пальцами официанту. На столе появился графин с подкрашенным спиртом и бутерброды. Сало в меню значилось под именем бастурмы. Новая знакомая поднесла бокал к глазам: «За наше случайное знакомство!» - вылила обжигающую жидкость в рот, крякнула.
- «Всегда в этом гадюшнике коньяк дерьмовый. Дай сигарету? Не куришь? Совсем?! Жаль. Как тебя? Олег? Слушай, а шо мы сюда, надо было сразу - к вокзалу! Зачем? Там и кабак и гостиница рядом. «Четвертной» есть? Мне очень деньги нужны. Не? Ну ладно. Тогда - в следующий раз!»
Четвертной у меня был. Двадцать пять рублей одной бумажкой, фиолетово-хрустящей, с лысым Лениным, в профиль… Никаких «мороженых и цветов»! Все просто! Я был не готов к такой «правде жизни». Не то слово – ступор! Я был маленький и хороший.
Через год «четвертные» отменили. Через три года «проститутка» стало обозначать не страшное ругательство, а вполне обычное дело. Даже – приятное...
Еще на вокзале периодически появлялись цыгане. Они гадали по руке, воровали кошельки и продавали петушков на палочках. С детства я знал, что на привокзальной площади леденцы нельзя покупать (как и проституток), потому, что – «неизвестно из чего сделаны, и у цыган руки грязные».
Теперь про вокзал - все.
***
В Приморье говорят очень быстро. Владивосток – портовый город. Ритм жизни очень высокий, от скорости передачи информации зависит многое – успех операции, количество денег, иногда – здоровье и жизнь. В Харькове говорят вальяжно и медленно. Добродушное хамство, которое поначалу удивляет.
Переполненный автобус:
- Дедуля, та шо вы туда-сюда бегаете? Заколебали!
- Та шоб я так до Бога побежал, як вы говорите. Помру скора. Еле ползаю.
В харьковских маршрутках платят «за вход». У нас – на выходе.
Украинские пешеходы непуганые. Ровным строем идут через проспект на красный. Если останавливаешься, на тебя смотрят как на идиота.
На выезде из Владивостока есть «нехорошее место». Как раз между рестораном «Севан» и поворотом на «Барракуду». Поддатые гуляки и наркоманы, которыми кишит пригород, часто пытаются пересечь трассу. Попытка объехать бомжа на скорости сто пятьдесят километров в час – не просто самоубийство. Это приговор всем тем, кто находится рядом с тобой. Асфальт расчерчен следами от шин. Длинными и бесполезными…
«Неужели у вас человеческая жизнь вообще ничего не стоит?!» - как-то задал вопрос буржуй, которого везли на Шамору насладиться соленым ветром и океанским прибоем. Придурковатое лицо, как у большинства иностранцев, стало совсем бледным. На обочине мелькнуло тело. Уже накрытое брезентом. Третье за неделю. Он долго смотрел назад и о чем-то думал.
- Стоит Сэм, стоит. Только по-разному, смотря чья.
Наверное, человек привыкает ко всему. К скорости, например.
Водители в Харькове ездят медленно, и притормаживают. Поначалу не можешь понять, что «не так» в метрополитене. Так же менты на входе ловят «халявщиков» и отбирают липовые студенческие ксивы. Люди так же, как и в Москве, спешат по своим делам. У них тоже нарисованы на лбу проблемы. Но трудно отделаться от впечатления: «что-то не то». Потом доходит – они РАЗГОВАРИВАЮТ! Они общаются между собой. Они более живые.
Впрочем, общаются в Харькове везде. Особенно на рынке.
Торговка, румяная мордатая девка издает вопль: «Ааа!!! Люди! Купите хоть шо-нибудь! Я щас сдохну!» Ничего не случилось, просто с утра как-то туго с покупателями.
Бабы любезны и доброжелательны:
- Вынести твои коробки?
- Спасибо кума. Пиздуй!
-
В Харькове зимой всегда много снега. И ворон. Или, может быть, они просто становятся видны на белом фоне? Прыгают по отяжелевшим веткам, стряхивают холодные белые комья на прохожих, каркают. В детстве ко мне на балкон прилетали красногрудые снегири и синицы. Они обрывали специально привязанные для них грозди рябины, клевали сало. Я поднимался на цыпочки, и припадал глазом к проплавленной в морозных узорах дырочке на стекле. Птицы косились. – Рывок! В распахнутую балконную дверь влетают вихрем снежинки, искрятся и стекают лужицами под батарею. Ни журавля в небе, ни синицы в руке. Врут поговорки.
Деревья возле дома вырубили под парковку. После оранжевой революции на Украине исчезло сало. То есть, оно есть. Его не может не быть. Но на базаре стоит дороже, чем в России. В супермаркетах ценник пониже.
В довольно приятной пиццерии на Одесской нам подали «пиццу с беконом». «Ты чего смеешься?» - спросил у меня одноклассник – «Копченое сало, а не бекон? Та ешь, какая разница. Зато пиво хорошее!». Пиво на Украине действительно – отпад башки. Полный улет. Одно «Чернiгiвське» нефильтрованное чего стоит. Или «Бiла нiч». «Holsten» рядом не валялся.
В пиве главное – вода. Один из районов Харькова стоит на минеральных источниках. Даже вода в краны подается минеральная. При совдепе такой «водопровод» было сделать проще. Великолепно на вкус пиво – «Рогань», по названию поселка. Но далеко не все харьковчане его пьют. Потому, что дешевое. «Олег, а шо ты Рогань берешь, с деньгами совсем туго?» Комплексы…
Но об одноклассниках – позже. Вернемся на рынок. К киоску подбегает девочка: «Тетя Галю, мама спрашивает – вам не холодно?» Тетя Галя оживляется: «А ты шо, принесла шо-нибудь, шоб мине сразу стало теплее?..»
Яблоки. Улыбчивая продавщица и недоверчивый покупатель. Разъясняет, изумленно прижав ладони к своему необъятному бюсту: «Да разве можно – на целую гривну?! Это ж слишком! Я по-человечески, на пятнадцать-двадцать копеек обманываю, не больше!» Покупатель с пониманием кивает головой: «Та я - так спросил. Не обижайтесь!» Женщина честная.
К слову, яблоки тоже удивили своей ценой. Не сравнить с Приморьем, конечно, но все-таки… Не зря корешок, Керя, писал накануне из Германии: «Приехали на Украину. Погуляли с недельку, свернулись, и решили остаток отпуска провести в Испании. Там дешевле».
Через полчаса варки в этом супе понимаешь, что сбагрить товар для людей здесь дело не самое главное. Продавец навоза в цветочных рядах ведет беседу о предмете торга: «Качество вас устроит. Я вас умоляю – я же должен думать о своей деловой репутации! Я на Благовещенском базаре семь лет торгую! Буду ли я завтра? – пожимает плечами – Буду. Бизнес есть бизнес».
В аптеке мужичонка что-то конфужено шепчет в окошко девушке. Та громко переспрашивает – «Простамол?! Ой, не могу, и зачем он Вам нужен? Вы шо, рекламы насмотрелись, и думаете, шо он вам поможет?! От люди! Возьмите лучше вот это!» - выкладывает на прилавок небольшую коробочку. Мужичонка берет…
Говорят, что Харьков родился около четырех сотен лет назад на месте военного лагеря. Нет сомнений - его построили в ХVI веке именно как купеческую лавку.
***
Со смешанным чувством я ступил на землю родного города: «Ющенко стал президентом. Что теперь? Западенщина, новый украинский фашизм? Переживем, Украина и не такое переживала…» Надежды, чаяния, «резня» в форумах – все оказалось напрасно. И до слез обидно. Столкнулись интересы Вашингтона и Москвы. Победили пиндосы. Осторожно, шаг за шагом делал для себя маленькие открытия – все та же русско-украинская речь с еврейским акцентом на улицах. Бендеровцев, вроде бы, не видно. Язык газетных статей «пятьдесят на пятьдесят». До смешного доходит – корреспондент задает вопросы по-украински, ему отвечают по-русски. По ТВ – то же самое, вечером крутят «новые русские сериалы», дублированные титрами. Когда был трезв, садился к телевизору. Две недели: в выступлениях первых лиц ни намека на какую-либо неприязнь к россиянам. Похоже, я снова вернулся домой. В старый дом, в свое детство…
***
Потрепанный толстый телефонный справочник на полке в коридоре. Я его много лет не открывал - номера друзей помню наизусть, тех, которые есть и тех, которых уже нет. В седьмом классе мы любили выбирать смешные имена, и звонили по телефону. Где-то в районе двести сороковой страницы – «Пипка-Бесноватая».
- Алле, это ПИПКА? На каком основании Вы БЕСНОВАТАЯ?
- Что Вы сказали?
- Мы говорим, как можно жить с такой уродской фамилией?!
Хохот, короткие гудки. Определителей не существовало.
«Пипке» звонили абсолютно все, даже ученики соседней школы.
Еще можно было отыскать фамилию профессора-физика, и, зажав нос, сказать, что он написал дерьмовый учебник. Было весело.
Звоню однокласснику, Дрю. Он – на операции. Детский хирург, режет детишек. Огромный, за два метра ростом – трудно представить, как такими ручищами можно сшивать сосуды, делать ювелирные разрезы. У меня, наверное, нервов бы не хватило. Вечером сбиваем стрелку. Сидим на тесной кухоньке, приятно шкварчит сковородка, медленно и тянуче льется водочка в рюмки. У стены уже небольшая батарея из пустых бутылок, а ни в одном глазу. Неспешно ведем разговор. Слушаю.
Женился. Развелся. «Так получилось». Скучает по сыну. Она уехала с ребенком в Германию. Нет, не еврейка – гречанка. Хотя, блин, какая нахер разница? Еще – собрался в Ливию. А тут место главного врача предложили. Вот и думай теперь… Да, конечно – лучше ехать. Че на родине ловить?
– «Спасешь сына какого-нибудь нефтяного магната, женишься на дочери халифа… Или – кто там у них?» Смеется.
- «Так, эту допиваем, и все!»
Заводим тему о школе – кого видел, что слышал. Как всегда. Последние новости. Алиса так и не вышла замуж за арабского шейха. Женила на себе какого-то банкира-альбиноса, живет в Лондоне, в ус не дует.
Ника стал ювелиром. Родители «протолкнули». Когда-то папа и мама, уходя на работу, запирали от него двери в другие комнаты: «могут прийти приятели, а дома столько дорогих вещей». В конце концов серьги с «бирюликами» у мамаши действительно украли. Это сделал Стреля. Именно у Ники мы впервые увидели колоду порнографических карт. В седьмом классе учились - это было потрясение! Людей за «Плейбой» садили, а тут… На межшкольном УПК Валера овладевал специальностью токаря (профессию «золотых дел мастер» почему-то не предлагали). Как-то в станке, на котором он работал, закончилась охлаждающая эмульсия. Наставник, закрепленный за учеником – небритый люмпен-пролетарий, дал ведро, и отправил к кладовщице, напутствуя перегаром: «Попроси у тети менструации». Ника попросил. За цвет кожи Нику еще звали «Зеленым».
Чибу Андрюха на днях видел. Опять сидит без работы. Отец у него умер, влиятельный дядька был. Сашку сразу же поперли из Управы. Да этого следовало ожидать – кто потерпит? Сотрудник администрации ходит постоянно бухой, с «ирокезом» на голове. И папиросы какие-то вонючие курит. Чебаев не долго думал, и подался в промышленный альпинизм. Спортом он никогда не занимался, в горы не ходил. Просто - надо же деньги как-то зарабатывать. В первый же день «новобранец», когда висел на веревке, вопреки инструкции посмотрел вниз и потерял сознание. Где-то на уровне двадцатого этажа зацепился на стене, ни туда, ни сюда. Пришлось вызывать спасателей. Приехали киношники, сюжет попал в выпуск вечерних новостей. Через сутки Чиба пришел к директору, и сказал, что хочет еще. Начальник оказался нормальным парнем, выплатил деньги за месяц вперед, попросил больше не появляться: «такие скалолазы ему нахуй не нужны». Правда, фирму все равно закрыли – об инциденте написали в газетах, Саша прославился.
Несостоявшийся альпинист появился в субботу – узнал, что приехал я, и что у Доктора есть шышки. Принес с собою стеклянную трубочку. Андрюха неодобрительно покосился – «Это зачем?». «Из экономии, – говорит, – щас научу!» Забил ее, зажигалкой снизу водит, и в себя тянет. Аж трясется. Губы обжег. Мы его «африкано-рэпперское» нововведение забраковали.
- «Наркоманы, чтоле? Спрячь эту муру!» Сделали по старинке, свернули цигарку, и пустили по кругу. Так себе трава оказалась.
Зато узнали еще много нового. Ява – тот самый, который в школьные годы из любопытства угробил пару человек, отмотал «пятерик», долго чалился по сумасшедшим домам, и, в конце концов, был выпущен на свободу. Он больше не взрывает старые немецкие фугасы, не стреляет из «Шмайссера» в прохожих. Ява стал хорошим семьянином, живет где-то в Крыму, организовал работу черных археологов. Торгует фашистскими касками и крестами, впаривает туристам, имеет неплохое бабло.
Его кореш, Стреля, ссался до восьмого класса, тоже остепенился, и вырвался из лап зеленого змия. Когда-то Стреля и Муля неслись, подпрыгивая, к школьному крыльцу, и хохотали: «Пятаки! Пятаки!» Оказалось, у забора, прямо на тротуаре, лежит покойник. У старика схватило сердце, упал, дал дуба. Кто-то положил ему на глаза монеты…
Муля опустился, он с трудом ходит, копается в помойных баках, иногда его видят возле школы, живет рядом. Дома у него парализованные родители – тоже алкоголь.
Катря, та самая, у которой во время урока писали на жопе мелом слово «дура», до сих пор преподает. Она находится в своем уме (то есть, в таком же, как и двадцать лет назад), продолжает любить математику, узнает своих выпускников в лицо. Только не помнит их имена.
Каля, преподавательница геометрии, здорово сдала, когда убили одного из двух глупых ее сыновей. Пырнули ножом на тусовке.
А завуч по воспитательной работе, Стрекоза, с которой мы поднимали идеологию (чуть не выгнала из комсомола, сука) стала директором школы. Рулит, берет взятки. С вьетнамцев, которых сейчас в Харькове немеряно, за поступление больше, со славян - меньше. «Граждане Украины и ближнего зарубежья пользуются скидкой». Вот такая ботва…
Юрка Змей подкатил на «Ниссане» две тысячи второго. С час кружили по городу: «Здесь кухня дерьмовая, а здесь – мест нет…» Сели в новеньком итальянском ресторанчике, названия которого я не запомнил. На «Гiпросталi». Вежливые официанты, администратор, всей фигурой выражающий почтение... Вареники с клубникой, «J.D.» В меню еще какие-то названия были, но я кроме «спагетти» и «равиолли» по-итальянски ничего не понимаю.
Когда-то в девятом классе мы с Юркой брейковали. Однажды устроили шоу на рельсах. Вагоновожатая подумала, что людям плохо – «эк их ломает…», остановила трамвай. Мы ее успокоили, помахали ручкой: «Все в порядке». Стала материться и орать.
Змей после того, как у него в девяностых отмели полмиллиона зелени, потихоньку оклемался, открыл большой бильярдный клуб. В нем собираются профи и жуки-каталы со всей Восточной Украины. Лезли и цыгане с наркотой, но их поставили на место – теперь приходят просто шары катать.
На обратном пути провез мимо памятника. Богатырь на коне. С саблей, луком и стрелами.
- Че за мужик?
- Хорек. Говорят, что Харьков обосновал. Вот и поставили.
- Обоссаться…
Неплохая акустика у Юрки в машине. Музыку «тех лет» крутит. Прям «лагерь труда и отдыха - десятый класс».
Однажды из-за брейка я оказался в нелепой ситуации. Пошел в гости к Кере. В покер хотел поиграть. А у него дома – бедлам, родителей нет, он с Дрю каких-то телок притащил. Выпивка на столе, девки смалят прямо в комнате. В общем – «разврат». Выпил и я. (Сам Геночка не пьет. Ни-ни. Даже сейчас, по прошествии стольких лет. Один раз только было - немного шампанского на дне рождения у нашей одноклассницы, Карины. Еще подруга именинницы, дура гребаная, мне на шею из чайника кипятком капнула – заигрывала. Потом полгода со мною не разговаривала.)
Так вот, выпили мы, плясать стали. Это сейчас клубы и денсинг на каждом шагу, а тогда через хрен знает куда надо было ехать на дискотеку. Танцевали дома. Сделал я «промокашку» - выпендриться хотел. Прыгнул высоко, а ручки подломились. Впечатался мордой в пол, да еще подбородком проехал: дорожка синтетическая, как наждачная бумага. Ну, хуле – по пьяни не больно! Сели мы опять за стол. Вдруг одна из «гостий» руку вытягивает в мою сторону, и глаза делает страшные. Смотрю, а я – как «Товарищ Нэтте, Пароход и Человек»! Нам про него на литературе рассказывали, и кино при совдепе крутили такое. «Красные дипкурьеры», кажется, называется. Сижу я, белая рубашка вся в алых кляксах, кровищей до пояса залит. «Кто порезался?» - спрашиваю. «Никто», – отвечают – «Это ты как кабан кровью исходишь!». Побежал в ванную, умылся, налепил пластырь, вскоре ушел. На следующий день открывает дверь Генкина мама, и как-то странно смотрит на меня. Оказывается, они «продолжили банкет», и ничего не убрали за собой. Бутылки, гора окурков, «криминал по полной». Девятый класс. Выключатель в кровь вымазан, родители прижали, что произошло? Он и списал все вчистую – типа, Захаров приходил, пьяный! О порог зацепился, рыло разбил. Пил, курил… Мы с Андреем его отговаривали.
- Так Олег же не курит!
- Курит мама, еще как курит!
Предки друзей меня уважали. Держали за умного. Поэтому история огласки и дальнейшего развития не получила.
Еще Гена боялся покойников. Однажды ночью сосед сверху по белочке в окошко прыгнул, оборвал все бельевые веревки на балконе, и расколол башку внизу, прямо у клумбы. Мозги на асфальте посыпали песочком, но мой друг все равно вел себя ненормально – бледнел, проскакивал в подъезд, стараясь не смотреть на вмятину. В день похорон алкаша он отсиживался у меня дома.
Страх перед мертвецами был у Генки выше инстинкта самосохранения. Как-то поздно вечером мы заболтались с девчонками в троллейбусе, и проехали три лишних остановки. В то время в Харькове тупые подростки устраивали межрайонные войны, бились «стенка на стенку». (Такого массового явления, как в Казани, не было, но тоже неприятно.) Вышли мы «на зупынке»: я, Генка и Андрюха – и оказались в толпе босяков. Палки, цепи, телогрейки – все как надо. Срисовываем ситуацию, сразу же поворачиваем на сто восемьдесят, переходим дорогу. Толпа замолкает. Дрю не въезжает, орет: «А шо случилось? Куда вы? Вам бабы не понравились, что ли?» Шипим: «Заткнись, кретин! Быстро, уходим…»
- «Ребятки, постойте!»
Не оборачиваемся. Автобус – вот он. Даже не ускоряем шаг: много чести! Поднимаю ногу, чтобы поставить ее на ступеньку. «Фррр!» - двери закрываются, «Икарус» трогается. И ведь видел, водитель, сука, что он - наше спасение…
Холод под ложечкой «и мальчики кровавые в глазах». Рвем с места, как на стометровку. За спиной раздается вой, волна шпаны хлынула через проспект, машины останавливаются. Бежим, во рту – вкус крови. Сухой воздух разрывает легкие. Собираюсь с мыслями. Впереди - кладбище. Спасены, только свернуть вправо! Хриплю: «Сейчас спрячемся! Они растянулись… Перебьем по одному между могил…» Генка на бегу умудряется сделать растерянное лицо: «Туда?! Они же… э… растянулись… Может лучше прямо здесь?» Слава богу, убежали.
Керя уехал, живет за бугром, сейчас он безработный. Неплохо живет, надо сказать. А его брательник, Маздон - остался, Стал конфетным королем. В струю попал, да и мозги, оказалось, неплохие. Кондитерские склады разрослись до нескольких квадратных километров.
Перед отъездом созвонился с Федченко. Тем самым, с которым после известия о смерти Леонида Ильича (в шестом классе) пошли «с горя пописать». Вадька держит небольшой магазинчик, торгует компьютерами. Показал подпольный ресторан – «для своих». Неплохая кухня, хорошие девочки с подносами, чистенько. В зале почти никого.
За соседним столиком двое крепких мужиков с бандитскими лицами, что-то ищут. Подходят в наш уголок. Обращаются к Дрю, уже слегка разомлевшему в мягком кожаном кресле: «Уважаемый, не могли бы вы…» Дрю смущенно привстает. Верзила радостно выдергивает у него из-под зада меховую шапку. Тут же напяливает на голову: «Тепленькая, ептыть!» Напрягаюсь. Не, ничего – рассчитываются с официанткой, и уходят. Я люблю Харьков…
Выяснил, что голосовали мои друзья за Ющенко.
- Как же так?! Он же прихвостень американский, «наци»…
- Первый канал смотришь? У нас его тоже показывают. А у вас по телевизору говорили, шо у Януковича три судимости, одна ходка – за изнасилование? Не? От так… Да все они жулики, конечно. В политику честные люди не идут.
Просто Янукович вообще беспредел устроил. Его люди народ на площадь силой сгоняли. Как? Звонят моей бабушке с работы, говорят: «Собирай шмотки, в шесть утра на Южном – на майдан, в Киев поедешь!» Она: «Та я ж старая, семьдесят мне!» А ей: «Ты шо, блядь, не понимаешь? Завтра на улицу вылетишь, о пенсии даже и не думай!» Урки машины с оранжевыми лейбами разбивали, опасно было. По домам ходили, людей запугивали. «Помэранцэвые» хоть о манифестантах заботились – горячую жратву подвозили и чай, музыкантов подтянули. А на сине-белых жалко смотреть – стоят, чуть не плачут. И уйти им не дают. «Заград-отряды», бля.
Ехал на вокзал. Возле памятника Тарасу Шевченко, который канадцы-иммигранты много лет назад подарили своей родине, в очередной раз содрали гранитные плиты, и переложили все брусчаткой. Прямо как у нас: «кручу-верчу». Во Владике мэрия тоже бабки на тротуарах делает - большие деньги.
Думал о всяком. Я не знаю, кто угрожал харьковчанам. Были ли это грамотный «черный PR», или настоящие тупые рекруты Януковича перестарались? Политика – грязное дело. А одноклассников своих я знаю.
Те, с которыми сажусь за стол, за хавчик и бутылку пива не продадутся.
Границы… Кордоны… Наверное, сейчас это уже не столь важно. Мы – славяне. Хочется верить, что на Украине все будет хорошо. И с Россией - тоже. Несмотря на политиков. Это вам не Прибалтика. И еще – на Украине строят, производят, работают. Не газетные отчеты о росте ВВП, а реально. Так мне показалось. Пройдет лет пять – восемь, глядишь, и вправду в Европу вступят… Или – обратно, к нам… Даст Бог…
Я - За Януковича!!! Пра ниво фсе пиздешь!!! Памаранчивые - нацысты и фанатиги!!!! Свабоду Крыму!!!
29.03.2007 10:58:39
№6
афтор, йа васхищон тем што прачетал! маладец, гиниальна!
29.03.2007 11:00:10
№7
Тварец - пиздец хе хе
29.03.2007 11:15:53
№8
прочесть не смог.... о чем там??? скролл сломался бляяя.......
29.03.2007 11:16:11
№9
в отличие от предыдущего эссэ автора - не нетленка. но зачод конешна.
29.03.2007 11:37:04
№10
пра костреки вакрук школы
щя пачитаем
10ку закрыл
29.03.2007 12:22:40
№11
зочот но паследние 7 строчег можно было таг натужно и не высирать нам для онализа, а аставить себе на утринней бутерброт..
29.03.2007 12:26:58
№12
Прачитал с большим интересом.
Заграница, однако... Зарисовки очень хорошо получаются у автора.
Талант!
29.03.2007 12:49:13
№13
мегапозитив.
29.03.2007 13:02:54
№14
классно! добро, душевно, позитивно!
спасибо.
29.03.2007 13:48:11
№15
прачитал
29.03.2007 13:57:14
№16
Отлично,но эгоистично.Афтар,блядь,ну дели такое длинное крео хотя бы на 2 части и публикуй с продолжением,эпическая сила!а так заебись,конечно.
29.03.2007 15:09:05
№17
Несколько сумбурно
29.03.2007 15:31:32
№18
Давольно точные наблюдения сторонего наблюдателя Восточной Украины. только когда постоянно видешь вокруг себя это добрадушное хамство - подзаебывает оно.
29.03.2007 15:36:53
№19
Кент в Харькове живет. Друх децтва... На юх поеду - надо бы сойти там на пару-тройку дней, што ле...
29.03.2007 21:44:49
№20
охуительно
29.03.2007 23:50:59
№21
Автору риспект.
А у меня со школой одни остатки негатива, блядь.
30.03.2007 06:20:38
№22
камрады, некатарае время буду паявляцца крайне ретко. или ваще не паявляцца. меняю работу. гм... можэт ник сменить?
30.03.2007 13:43:44
№23
Про Харьков зачот автоматом, тварец-еще зачот.
Город описан правдиво.Самый большой базар на востоке Украины- с него пол города живет.
По поводу строек- строят офисы и супермаркеты. заводы нихуя не строят.
Кста щаз бардак начался в Харькове,после затишья небольшого. нагнетаю гады ситуацию.конфликт как местных властей так и вообще в стране набирает обороты.Про политику вообще не нада было наверное. ну ее нах.
Много иностранцев- вьетнамцы,китайцы, арабы и негры.Армяне
Евреи ортодоксы в шляпах и с пейсами.
Много иванов-таксюков. Аварий много последние года два-носятся как угорелые-правил не соблюдают.Одно время ГАИ вообще отменили-был пиздец. -пешеходы уже пуганые.
Зачот и респект аффтару!Превед из Харькова
30.03.2007 13:45:42
№24
Харьков - зачот автоматом, ибо Родина
30.03.2007 19:23:34
№25
Для №22 тварец (30.03.2007 06:20:38):
зарегься и предъяви. вот и всё.
30.03.2007 20:46:51
№26
Для №23 Знак молчания (30.03.2007 13:43:44):
Читала и глазам своим не верила! Фантастическим городом стал Харьков.
Из-за всех вас захотелось в Изюм...
31.03.2007 08:55:40
№27
про пиво и про януковича правда
09.05.2007 00:46:36
№28
панравелозь вопщимто
24.07.2007 00:08:50
№29
Про Харьков... ага
Так и было...
25.07.2007 03:08:44
№30
ебануцца скока харьковчан....
Землякам привет и респект.
насчет дороговизны сала - это не совсем так...ну да ладно...
а пиво "Багряне" - вот где полный улет башки...
а Рогань(я кстате щас живу недалеко от завода) не пьем не по причине комплексов...просто раньше было действительно классное пиво...до продажи завода бельгийцам...теперь гавно.
Автору несомненный зачот.
Будешь в Харькове - нехуево было бы встретиться, побщаться за рюмочкой...ыыыы
