Шагая по замоскворецким переулкам, мы не уставали удивлятца обилию ситевых питейных заведений на квадратный километр, зазывно манивших прохожих затейлевой рекламой.

Тут были и макдоналдсы, и кофехаусы, и плонетосушы, и… Всё тут было! Но Мангуст настаивал именно на «Торасбульба», уверяя што видел ево ис окна вагона метро, када ехал на мероприятие.
Вот тут-то, в одном ис переулков у метро, мы и столкнулис нос к носу с Ле Зортом. Тот сразу почуствовал недоброе и, упреждая все эти справедливо заслуженные им «правой в челюсть», полез обнимаццо.
- А што, туса уже закончилась? – Нарочито наивно забегал он хитрыми глазками.
Услыхав отзывы посетителей об его проекте «паб Белфаст», забил копытом в мёрзлую землю и с криком «Я им сейчас устрою!» стремительно ретировалса.

«Торасбульбо» встретил нас поначалу не очень дружелюбно, што, сопственно, составляет одну из фирменных отличительных черт этой сети ресторанов быстрого питания, придавая им неповторимый аутентичный малороссийский калорит. Какая-то пизда в лентах, каторую местные холуи называли «хозяюшка» нехотя усадила нас за крохотный столик:
- Сидайте зараз, москали скаженни. Ласкаво просымо!
Кое-как разместившись, стали знакомитца с меню.
- А давайте – общий счёт! – Радостно улыбаясь сделал заявление Мак.
Мангуст критически оглядел его улыбающееся лицо, прикидывая вместимость Макова желудка.
- Хуй тебе, а не общий счёт! – Лаконично парировал он и подозвав хохлушку-разощщицу ткнул в сторону Мака пальцом – Вот этому пощитайте отдельно!
- А вотка? Давайте хотя вотку на общий счёт? – Не унималса халявщик.
- И вотку, девушка, пожалусто тоже пощитайте отдельно! – Резюмировал Мангуст.

Мак как-то сразу сник и стал задумчиво слушать украинскую музыку, исполнявшуюся репродуктором на английском езыке.

Неожиданно, в зал ввалились коллеги, которые отстали во время поисков «Торасбульбы» и которых мы считали потерянными. С собой они привели и упирающегося Ле Зорта. Увидев последнего, Мангуст, уже успевший выпить горилки и подобревшый, спросил:
- Ну шо, сынку, помогли тебе твои ляхи?
Ле Зорт сокрушонно посмотрел на свои дряблые, нихуя не спортивные ляжки и сокрушонно махнул рукой – «Куда мне, бля, от вас бегать!»…
Опстановка разрядилась и пращоннова Ле Зорта усадили, как равнова, за опщий стол…

 
Чилавег-свенья, прочитав в меню про «Оболонь» по 90 руп. и вотку, необыкновенно воспрянул духом. Заказав три бутылки и триста грамм, небрежно кинул меню на стол:
- А кушать я не хочу… - Обвёл он удовлетворённым взглядом собравшихся, кагбы отвечяя на немой вопрос их недоуменных глаз.
- Щяс развлекаццо будем, по-нашему, по-гондурасовски! – Добавил он и полез шуршать пакетом. Все притихли, зная о брутальном характере развлечений ЧС.
Однако, всё оказалось не так страшно. Достав ис пакета знаменитую каску и чорную фашысскую футболку, меломан стал заставлять всех по очериди надевать эту униформу. Отказов не было. Оглядывая очереднова ряженова, ЧС с удавольствием оценивал результат:
- Как жопа в ачьках…Ну и ебальник у тя, недобиток… Папался б мне ты в 43-м…

На другом канце стала шумела свадьба. Мангуст заставлял Мака каждые пять минут кричать «горька» и с удовольствием проделовал вместе с Юлей известное упражнение нова брачных.

Внезапно, у заскучавшева было Мака зазвонил телефон.
- Алё! Да…Да…Это я…А Вы? Не может быть! Я немедленно иду!
Вскочив с места, Мак довольно грубо оттолкнул брачующихся и устремилсо было к выходу.
- Куда, сука? А плотить? – Поймал ево в паследний момент Монгуст за штоны.
- К нам идёт Настя Романькова! – Закричял восторженно с расшыренными глазами шафер. – Я оставил свой номер в «Белфасте» и она позвонила! Мне! Прямо сейчас! Пусти, фермер! Аграрий хуевъ… – Мак вырвался от Мангуста и выбежал шумно на весеннюю улицу…

Она вошла, внеся с собой пронзительный аромат весенних наркотических притонов. Скво сразу взяла поэтессу под свою опеку, неодобрительно поглядовая в мою сторону, кабутто я вот так вот, блять, щяс сорвус и начьну тут ламать руки…

Насьтя закурила изящно и углубилась в меню. Черес полчаса раздумий заказала бокал краснова.

 
- А хуле, у меня муж миллионер! – Пояснила, отвечая на недоуменные взгляды. – Да нет, не Романьков, а другой, который щяс. А Романьков, это каторый раньше. И вообще – я не Настя никакая. И стихов вам читать не стану, незахуем вам стихов слушать. Жрите свою водку и любуйтесь мной! Каму тут красные сапоги?

Однако, не тот чилавег оказалсо Чилавег-свенья. Протянув Наське шлём и футболку он молчя сказал тока адно слово:
- Адень!
Настя Романькова посмотрела на нево,

Прикинула что-то в уме и пакорно оделас…

- Аделас? А типерь – раздивайсо! – Абрадовалсо ЧС. Насьтя пакорно исполнила и этот каприс такова тихова и скромнова с виду чилавега…

Хуй знает, чем бы все эти «одевайсо-раздевайсо» закончились, но в этот момент Анастасии позвонили.
- Вот и всё. Пора мне… - Насьтя залпом допила свою поллитровую рюмку челийскова и засобиралас к выходу.
- Пусь Толстов меня проводит! – Бросила набрежно смотревшим на неё заворожонно тусовщикам. Я пачюствовал спеной зависливые взгляды, поднялсо гордо из-за стола и пашол вместе с паитессой.

В гардеробе, када я хотел подать девушке пальто, она вдрук какбы замешкалас и спрасила:
- А Вы што, в пальте мне руку ламать будете? Этош ниудобно Вам будет нихуя. Ламайте так! Пажалусто! Ну што Вам стоит?...
Молчя одев на Насьтю польто, я проводил иё до дверей, обнял, поцеловал, перекрестил и… мужественно вернулсо в зал.
Внезапный уход поэтессы настроил всех на завершение банкета. Участники прощались, кленясь друк-друшке в вечной и нерушимой дружбе, на которой и покоетца сила и слава Ресурса.

- А теперь – платить! – Подловил Мака Мангуст.

- Деньги сдавайте мне! Я прафессиональный бухгалтер, я не сильна наебу! – Ожывилась Скво. Получив лавандос, индейцы васпрянули.

- Какие нахуй чеевые? Хохлам – чеевые? Да ани чяя не пьют! Ненада им… - Слышался жаркий шопот бухгалтера.
Кое-как выбравшысь на улицу, гандурасцы расселис па мощьным инамаркам – сваим иле нанятым- и разъехалис усталые, но давольные по отдалённым угалкам спальных раёнов нашей с вами сталиццы.
Смеркалось…